Книга Шестое Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

– То, что ты хотела, – спокойно ответил он.

– Что я хотела?

– Мое наказание.

– Наказание?

Ричард кивнул.

– Брат Нарев пронюхал о штрафе в двадцать две золотые марки. И сказал, что я наверняка совершил какое-то тяжкое преступление, чтобы получить такие большие деньги, и приговорил меня изготовить статую для главного входа в императорский дворец.

Никки посмотрела на маленькую вещицу на столе.

– Что это?

– Солнечные часы. На кольце стоят метки, обозначающие время. Молния отбрасывает тень Света Создателя на кольцо, указывая время.

– Все равно не понимаю. Почему это наказание? Ты ведь скульптор. Это просто твоя работа.

Ричард покачал головой.

– Я должен приобрести камень на собственные деньги и должен ваять статую по ночам, в личное время, как подарок Ордену.

– А почему ты считаешь, что я именно этого хотела?

Ричард провел пальцем по молнии, глаза его изучали статуэтку.

– Ты приволокла меня сюда, в Древний мир, потому что хотела, чтобы я осознал ошибочность своих убеждений. Я осознал. Мне следовало сознаться в тяжком преступлении и позволить им положить конец всему этому.

Никки, не задумываясь, подошла к столу и положила руку поверх его ладони.

– Нет, Ричард, это не то, чего я хотела.

Он выдернул руку.

Никки пододвинула к нему миску.

– Ешь, Ричард. Тебе понадобятся силы.

Не возражая, он послушался. Заключенный, выполняющий приказ. Никки было неприятно видеть его таким.

Искра исчезла из его глаз, в точности как когда-то исчезла из глаз ее отца.

Он смотрел на стоящую в углу стола скульптуру мертвыми глазами. Вся жизнь, энергия, надежда покинули его. Покончив с ужином, он молча лег на кровать, отвернувшись от Никки.

Никки села за стол, слушая, как шипит лампа, и глядя, как Ричард спит, ровно дыша во сне.

Казалось, его дух сломлен. Она так долго верила, что узнает что-то ценное, когда он окажется загнанным вот так в угол. Судя по всему, она ошибалась, он все же в конечном итоге сдался. Теперь она уже ничего от него не узнает.

Ей мало что осталось делать. Практически нет смысла продолжать всю эту затею. На какое-то мгновение она ощутила сокрушающую тяжесть разочарования. А потом и это чувство исчезло.

Никки, опустошенная и бесстрастная, убрала со стола миску с ложкой и отнесла в таз. Она действовала спокойно, давая ему поспать, сама набираясь решимости вернуться к Джеганю.

Ричард не виноват, что не смог ничему ее научить. Просто в жизни больше нечему учиться. Все так и есть. Мать была права.

Никки взяла нож для разделки мяса и спокойно села за стол.

Ричард уже достаточно настрадался.

Так оно будет лучше.

Глава 59

Никки целую вечность сидела за столом, положив рядом нож. Она смотрела Ричарду в спину. Он размеренно дышал во сне. Еще полно времени, чтобы вонзить кинжал ему в спину, между ребрами, в самое сердце.

До рассвета времени больше чем достаточно.

Смерть ведь конец всему. Ей хотелось еще немного на него посмотреть. Никки никогда не надоедало смотреть на Ричарда.

Когда она это сделает, то больше уже никогда не сможет наблюдать за ним. Он уйдет навсегда. Учитывая тот ущерб, что шимы нанесли обоим мирам и связи между ними, она даже не знала, может ли теперь человеческая душа попасть в мир духов. Она даже не знала, существует ли еще подземный мир и отправится ли душа Ричарда туда или он просто... исчезнет навеки... если он сам и то, что является его душой, просто перестанут существовать.

В своем отупелом состоянии она утратила ощущение времени.

Когда Никки поглядела в окно, которое Ричард установил на заработанные им деньги, она заметила, что небо приобрело окраску синяка недельной давности.

Будучи связанной узами с Кэлен, Никки не могла выполнить задуманное с помощью магии. Как бы ее ни воротило от этого и зная, насколько мерзко это будет, все же придется ей воспользоваться острым ножом.

Никки обвила пальцами деревянную рукоять ножа. Ей хотелось сработать быстро. Она не могла вынести даже мысли, что ему придется мучиться. Он и так достаточно настрадался в жизни, и ей не хотелось, чтобы он умирал в муках.

Он недолго поборется, а потом все кончится.

Ричард резко перекатился на спину, а потом сел. Никки застыла, по-прежнему сидя на стуле. Он протер сонные глаза. Сможет ли она убить его бодрствующим? Сможет ли смотреть ему в глаза, вонзая нож ему в грудь?

Придется.

Так будет лучше.

Ричард зевнул, потянулся и вскочил.

– Никки! Что ты делаешь? Ты что, не ложилась?

– Я... я... Кажется, я заснула сидя.

– А... Ну ладно... Я... вот он. Мне это понадобится.

Он выхватил нож у нее из пальцев.

– Могу я позаимствовать его? Он мне понадобится. Боюсь, что потом мне придется заново заточить его для тебя. Мне будет некогда этим заняться перед уходом. Можешь сделать что-нибудь поесть? Мне некогда. Нужно повидаться с Виктором, прежде чем я приступлю к работе.

Никки пребывала в состоянии полного недоумения. Он вдруг ожил. Даже в предрассветном сумраке было видно, что то самое выражение в его глазах снова вернулось. Он казался... решительным и собранным.

– Да, конечно, – ответила Никки.

– Спасибо, – бросил он через плечо, вылетая из двери.

– Куда ты...

Но он уже испарился. Никки решила, что он, должно быть, пошел на двор за овощами. Но почему ему понадобился для этого большой нож? Никки пребывала в растерянности, но тоже оживилась. Ричард, кажется, снова стал самим собой.

Никки достала несколько яиц, которые сэкономила, сковородку и поспешила на двор к очагу. Там еще с вечера тлели угли, давая немного света. Никки осторожно положила туда немного веточек, затем положила сверху ветки потолще. Затем просто-напросто водрузила на дрова сковороду, не устанавливая подставки. Яйца жарятся быстро.

Дожидаясь, пока сковородка нагреется, она услышала странный скребущий звук. В мерцающем свете очага Ричарда на огороде она не видела. Она представления не имела, куда он подевался или что затеял. Она разбила яйца на сковородку и бросила скорлупки в ведро рядом с очагом. Деревянной ложкой она принялась помешивать яйца.

Никки стояла, используя подол, чтобы держать горячую ручку сковородки, и несказанно изумилась, увидев выходящего из-за очага Ричарда.

– Ричард, что ты делаешь?