Книга Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - Ричард Роуэн

На Востоке британская разведка получила в свои руки личное письмо кайзера к владетельным магараджам Индии. С этого настоятельного и подстрекающего к бунту документа была сделана фотокопия величиной с обыкновенную почтовую марку, которую поместили в крохотной водонепроницаемой трубочке. Трубочку легко было прятать и передавать. Немцы надеялись, что распространение данного документа окажет колоссальное воздействие. Ожидалось, что восстанет Персия, а затем наиболее дикие из афганских племен, которые накинутся на Индию, аванпост империи. Однако в реальности письмо не возымело никакого эффекта. И теперь о нем вспоминают лишь благодаря изобретательности его распространения.

Что касается Ирландии, то и здесь германская секретная служба не сумела воспользоваться исключительно благоприятными шансами. Ирландцы являлись закоренелыми мятежниками, с незапамятных времен выкрикивавшими: «Бог, порази Англию!» Ирландцы копили и множили свои политические обиды еще с той поры, когда Гогенцоллерны были простыми баронами-разбойниками. Сами ирландцы слыли всемирно известными скандалистами, бунтовщиками, наемниками и солдатами удачи. Германия явно рассчитывала на военные действия в Ирландии, чтобы отвлечь внимание британцев в июле — августе 1914 года, но, когда Ольстер и католический Юг подавили зарождающуюся гражданскую войну, немецкий генеральный штаб и секретная служба позволили себе отвлечься на другой театр, где ненавистники Альбиона казались более доступными.

Трагическая и широко известная истории с Роджером Кейсментом может служить образцом неумелой и грубой работы германской секретной службы, а посему заслуживает нашего внимания. Кейсмент, надо отдать ему должное, похоже, не имел той ирландской склонности к шпионажу, обману и предательству, которую мы отмечали у Леонарда Макналли и прочих ирландцев. Но даже более искусный заговорщик не смог бы так далеко продвинуться по пути германского сотрудничества. Капитан Надольный и другие чины германского генерального штаба и разведки, с которыми Кейсмент вел переговоры, были людьми сугубо практическими. Немцам требовалось, чтобы в Ирландии произошло восстание, хотя они и не расценивали его значение так высоко, как, например, потопление «Лузитании». Нельзя не задуматься о том, какое воздействие произвело бы на Великобританию шесть месяцев беспорядочных атак подводных лодок и такое же количество немецких денежных затрат, воинственного энтузиазма, дисциплины и технических навыков ирландских повстанцев. Между тем серьезная гражданская война в тылу воюющей державы значила неизмеримо больше, чем отдельные потопления кораблей, какими бы многочисленными они ни были.

Роджер Кейсмент, надо думать, нередко пребывал во власти иллюзий; но он никогда не преувеличивал значимости «союза» Ирландии с Германией. Когда немцы, наконец, отделались от него, высадив с подводной лодки в складную шлюпку, капитан спросил Кейсмента, какой костюм ему нужен, Кейсмент ответил: «Только саван».

Предчувствие его не обмануло: вскоре он был пойман английской полицией, посажен в Тауэр и после громкого процесса казнен.

Разумеется, немцы усиленно раздували свое «исполнение обязательств» в отношении Ирландии. Небольшой пароходик «Ауд» с 1400 тоннами боеприпасов, спрятанных под грузом леса, находился в море. Когда его захватили и повели под конвоем в Квинстаун, германские моряки, находившиеся на «Ауде», взорвали судно и пересели в спасательные шлюпки. Для обследования таинственного груза, находившегося на «Ауде», англичане послали водолаза (о договоре германской секретной службы с Кейсментом тогда еще не было известно). Водолаз поднял со дна полдюжины винтовок из числа тех, которыми немцы намеревались снабдить ирландских повстанцев. Но на этих старых винтовках имелись русские клейма. Германская секретная служба пыталась нанести Англии удар в спину при помощи трофейных русских винтовок!

Секретная операция союзников также увенчалась необычайным успехом в оказании помощи осажденным чехам, хотя это была страна, не имевшая выхода к морю, окруженная германским населением и вовлеченная в жестокую войну. Борьба ради будущего Чехословакии была поддержана не трофейным огнестрельным оружием. Чешские руководители — профессор Масарик, Бенеш и их соратники — были из тех повстанцев, которым любое правительство посчитало бы за честь оказать помощь. Это были люди безупречной доблести, искренние и бескорыстные патриоты, отдававшие себе отчет, на что они идут.

Глава 81
Неожиданная атака при Капоретто

После таких великих побед в 1914 году, как Жоффра на Марне, русских до Лемберга и немцев при Танненберге, все армейские командиры начали усердно организовывать и применять тактику изматывания друг друга. Они произвели на свет то, что прежде было невозможной гомогенной смесью бойни и стагнации, усовершенствованием артиллерийского огня и глубокой верой в лобовую атаку. На Западе стратегия внезапности нападения фактически не применялась до Капоретто, 25 октября 1917 года.

Руководитель австрийской разведки генерал Максимилиан Ронге писал, что о каждом крупном наступлении мировой войны 1914–1918 годов противник был заранее предупрежден бдительными секретными агентами. Но какое верховное командование снисходило до внимания к рапортам рядового сотрудника разведки? В главных штабах на задачи разведки смотрели сверху вниз; и поскольку шпионами и их донесениями хронически пренебрегали и не доверяли, то ни одно заблаговременно полученное предупреждение не было воспринято серьезно. Ронге говорит об этом со знанием человека, ценность сведений шпионов которого, должно быть, часто подвергалась сомнению. Он описывает ответственность и беспокойство своих коллег и свое собственное перед битвой при Капоретто. Итальянское командование, бесспорно, должно было получить множество предупреждений о внезапном нападении, которое готовил его противник.

Однако ни граф Кадорна, ни его генералы не проявили в связи с этим сколь-нибудь заметного беспокойства. Капелло, командовавший 2-й армией, стянул в наиболее угрожаемом секторе Капоретто лишь по два батальона на милю, в то время как на юге на милю приходилось по восемь батальонов. Сам факт, что долгое время это был тихий сектор, где дивизии обеих сторон находились «на отдыхе», должен был вызвать подозрения у итальянских военачальников. Эта мысль не давала покоя Ронге и его помощникам. Хотя вряд ли здесь можно было что-то сделать. Вся возможная конспирация до сих пор поддерживалась железной структурой защитного контршпионажа. Если какие-то итальянские агенты все еще проникали через нее, какое надменное притворство заставляло штаб-квартиру Кадорны оставаться такой безмятежной?

Каждый, готовящий ловушку, в конце концов начинает задумываться: а не попадется ли он в нее сам? Ронге заездил австрийских шпионов своими поручениями; его агенты, жившие вблизи итальянской боевой зоны, получали все более подробные и сложные задания; известно, что об активности австрийцев знал и Кадорна, но ничего в связи с этим не предпринимал. Агенты итальянской секретной службы доносили об опасности. От дезертиров — чешских и венгерских офицеров — поступила еще более подробная информация. В то же время от союзников из Франции до итальянского командующего дошел недвусмысленный намек на то, что стягиваются войска, дабы угрожать его спокойствию.