Книга Сердце Ворона - Дэвид Геммел

— Целый чайлин? — удивился Кэлин.

— Да, мастер Ринг. Мирт в наших краях не произрастает. По эту сторону моря еще никому не удавалось получить плоды этого дерева. Экстракт доставляют из Гориазы, а потом уже привозят сюда. Но он не только дорог, но и эффективен.

— Возьму один пузырек, — сказал Кэлин. — Но только в долг, сейчас у меня нет денег.

— Не беспокойтесь, мастер Ринг. Я полностью вам доверяю.

Рамус осторожно собрал все травы и порошки, затем взял лебединое перо и обмакнул его в маленькую чернильницу. Почерк у него был безукоризненно каллиграфический. Записав все сделанные покупки, он вывел внизу сумму, промокнул готовый рецепт сухим песком и, убедившись, что чернила высохли, свернул лист вдвое и вручил Кэлину. Юноша спрятал бумагу в карман и положил на прилавок большую холщовую сумку. Она уже наполовину была полна. Рамус бережно уложил свои порошки и настои поверх прочих покупок. Пузырек с экстрактом мирта он поместил в деревянную коробочку, выложенную пером.

— Поаккуратнее с этим, мастер Ринг.

— Хорошо, сир.

С улицы донесся шум, громкие возбужденные голоса. Дверь аптеки распахнулась, и через порог шагнул молодой еще парень с раскрасневшимся лицом и лихорадочно горящими глазами.

— Слышали? Кто-то покушался на жизнь Мойдарта. Прошлой ночью убийцы ворвались в его дом. Весь Эльдакр запружен солдатами. Уже проведены аресты.

— Мойдарт пострадал? — осведомился Рамус.

— Никто ничего не говорит, сир.

— Спасибо, мастер Лан. Премного благодарен за то, что известили меня об этом несчастье.

Молодой человек несколько раз кивнул, вышел на улицу и направился к соседней булочной. Через мгновение его громкий голос пронзил тонкие стены, хотя различить можно было только отдельные слова. «Мойдарт… убийцы… аресты…»

— К сожалению, мы живем в опасные времена, мастер Ринг, — заметил со вздохом Рамус.

Кэлин ничего не сказал, а лишь поклонился аптекарю и, повесив сумку с лекарствами через плечо, вышел на мощенную булыжником улицу.

Увидев собравшуюся возбужденную толпу, Рамус поспешно закрыл дверь и, вернувшись в хранилище, сел в старое плетеное кресло. Откинувшись на мягкую вышитую подушку, он закрыл глаза, думая о том, как же много стало в мире насилия.

На столе рядом с креслом стоял пакет с травами и мазями, приготовленными им всего лишь этим утром для того же самого Мойдарта. Они предназначались для лечения старых ожогов на руках и шее властителя. Раны были результатом еще одного акта насилия, когда подосланные кем-то убийцы подожгли Зимний Дом. В пожаре тогда погибло одиннадцать человек, все — слуги. А еще раньше, примерно четырнадцать лет назад, во время нападения погибла жена Мойдарта — ее задушили, — а сам он получил ранение в пах, когда пытался спасти ее. Тогда его жизнь висела на волоске, и все могло бы закончиться совсем плохо, если бы кто-то не догадался позвать аптекаря. Рамус обнаружил сильное внутреннее кровотечение, но сумел остановить его и предотвратить начало инфекции. Но даже при всем этом прошло полных четыре месяца, прежде чем раненый поправился и окреп настолько, чтобы ходить без посторонней помощи. По прошествии многих лет старые раны время от времени нагнаивались, и тогда Мойдарта сваливал приступ лихорадки.

Рамус вздохнул. Он не понимал насилия и никогда в жизни не желал причинить кому-то вред.

Последнее покушение на жизнь Мойдарта может обозлить многих варлийцев. Вполне вероятно, что Эльдакр ожидают непорядки и кровопролития, за которыми непременно последуют новые аресты и казни.

Бремя печали почти физически легло на его плечи.

Тридцать два года назад его собственного отца повесили за кражу овцы. Овцу он не крал, а истинного преступника установили некоторое время спустя. В качестве компенсации ущерба и извинения за ошибку правитель Гориазы прислал пять фунтов золотыми монетами. Часть денег семья потратила на то, чтобы оплатить обучение Рамуса в аптекарском училище. Все оставшиеся годы мать ненавидела правителя, горе и возмущение разъедали ей душу. Брат Рамуса, Аборайн, ушел в горы, выбрав жизнь разбойника и убийцы, а закончил ее на той же виселице, на которой когда-то погиб отец.

В ночь казни Аборайна за Рамусом пришли солдаты и проводили его к правителю.

— Ты жаждешь мести? — спросил повелитель Гориазы.

— Нет, сир.

— Но ты ненавидишь меня?

— Я ни к кому не испытываю этого чувства, сир. Мой брат заслужил смерть своей грешной жизнью. Мой отец умер незаслуженно. Но его смерть была ошибкой, а не чьим-то злым умыслом.

— Знаешь, почему ты здесь?

— Вы стараетесь решить, не будет ли благоразумно убить и меня, сир.

— Ты очень спокоен, молодой человек.

— Я не могу помешать вам убить меня, если вы того пожелаете.

Какое-то время правитель сидел молча, задумчиво глядя на юного аптекаря. Потом он глубоко вздохнул:

— Я не убью тебя. Но я не могу допустить, чтобы ты жил в моих пределах. Возможно, когда-нибудь ты откроешь ненависть в своем сердце, а если нет, то я все равно буду думать об этом. Я дам тебе денег, и ты уедешь отсюда. Итак, куда ты направишься?

— Мне всегда нравились горы, сир.

— Тогда пересеките море, мастер Рамус, поезжайте на север и найдите себе дом в горах Друаха. Мне говорили, что там очень красиво.

— Я так и сделаю, сир. Благодарю вас.

— Не надо благодарить человека за то, что он противостоит злу. Желаю всего хорошего, мастер Рамус.

— А я вам.

Громкий крик прервал воспоминания старика. Рамус поднялся с кресла и закрыл дверь хранилища.

Наступила тишина.

Мулграв натянул поводья и повернулся к озеру Старых Холмов. Вода поблескивала в лучах послеполуденного солнца, острые пики западных гор, как в зеркале, отражались в неподвижной глади. Созерцание озера успокоило его.

— Наша жизнь такая короткая, — сказал он, обращаясь к Гэзу Макону. — Мы приходим в этот мир всего лишь на мгновение и исчезаем навсегда.

— Почему вы говорите об этом с улыбкой? — спросил юноша, останавливая своего прекрасного золотисто-пегого мерина рядом с гнедым учителя фехтования.

— Человеческое зло легче переносить, зная, что оно недолговечно, — ответил Мулграв.

— Если это так, то получается, что и человеческое добро тоже недолговечно.

Мулграв усмехнулся:

— Что ж, это уже предмет для диспута, сир.

Улыбка исчезла с его лица. Подувший с озера холодный ветер взметнул полу серого плаща всадника. Конь Гэза нервно попятился, и юноша поспешно успокоил его. Менее умелый наездник, наверное, свалился бы на землю.