Книга Игры с огнем. Там же, но не те же - Яна Ясная

Ну-с. Что тут у нас…

Опустившись на колени у двери, я изучала истинным зрением магическую сигнализацию.

Ну, это даже обидно! Понятное дело, что использовать сильные чары в чужом доме без ведома хозяев не слишком прилично, а запирать взрослую дочь – и вовсе дурной тон, но хотя бы тревожку могла бы использовать посерьезнее!

Зачем так-то уж меня ни во что не ставить?

Оставленные мамой чары реагировали единственно и только на открытие двери. Да и снять их, не потревожив, было проще простого

Впрочем, набивала себе цену я сугубо мысленно, и исключительно для порядка – а сама между тем уже смело повесила тусклый магический светляк, и деловито искала, куда сунула шкатулку с простенькими девичьими украшениями.

Несколько несложных, но коварных рун, очертивших сигнальные чары замкнутым контуром. Те же самые руны на крышку шкатулки по кругу, а в центр руну подобия-отражения.

Медленно приблизить шкатулку к двери, в том же темпе выговаривая заклинание, с тем расчетом, чтобы слова и расстояние закончились одновременно…

Замереть, затаив дыхание на миг, пока магические потоки собирались взаимодействовать, и с облегчением выдохнуть: получилось!

Я сунула шкатулку, на которую сманила сигнальные чары, в тумбочку, и выскользнула из комнаты, твердо зная, куда собираюсь идти и что делать.

За время отдыха моя решимость ничуть не ослабла.

И только когда я аккуратно, ладонью придавила дверь, стараясь, чтобы она не стукнула в темноте коридора, меня озарило: да ведь сигнальные чары, которые я только что обезвредила, снаружи невозможно не то что снять, а даже и заметить!

Я не сдержала истеричного смешка. Моя бедная мама, кажется, вовсе и не подозревала меня во всех смертных грехах (ладно, в одном, но жгучем!), а совсем даже наоборот – опасалась, что злокозненный Ричи Феррерс придет сбивать с пути истинного ее кровиночку!

Нервно зажимая рот ладошкой, на которой зудел заживленный рубец, я поспешила в направлении нужной комнаты.

Остановилась, мысленно ругнулась, стянула и сунула подмышку мягкие тапочки, тихие шлепки которых казались мне слышными на весь спящий дом, и торопливо продолжила путь – от души надеясь, что родители Ричарда не такие мнительные, как мои.

Дверь в его комнату я открывала с некоторым душевным трепетом: а ну, как взвоет сейчас сирена, как сбежится охрана – спасать молодого хозяина от покушения на самое дорогое?

Повезло – не взвыла, и я торопливо закрыла за собой ее за собой, дабы не искушать судьбу. Чтобы подпрыгнуть от неожиданно прозвучавшего голоса:

– Доброй ночи, ваше высочество!

– Ричи! – выдохнула я, одновременно с облегчением и с досадой. – Хоть ты не издевайся? Я стою пятьдесят шестым номером в списке прямых наследников!

Торопливо перебежала комнаты на цыпочках, бросила наконец-то надоевшие тапки и юркнула в постель. И только тут почувствовала, как у меня, оказывается, замерзли ноги. И руки. И вообще, всю меня била мелкая нервная дрожь.

Я поежилась, и Ричи завозился, а потом накинул на меня сверху одеяло.

– Ты чего не спишь? – спросила я, почему-то шепотом.

Внезапно, несмотря на то что я пришла сюда с четкими донельзя намерениями, накатили смущение и робость. Я вдруг поняла, что в нашем с Ричи взаимодействии, в отношениях, которых не было, активной, действующей стороной всегда был он. Я выбирала, последовать мне за ним или нет, но решение всегда начиналось с него. И теперь… Теперь я растерялась. Что он думает? Что он чувствует? Что мне делать?

– Думаю. – Ответил он после молчания.

– Ричи, я соврала тебе, но… – торопливо начала я объясняться, но Ричард Феррерс меня оборвал.

Он расхохотался в подушку, и привыкнув к темноте, я различила, как вздрагивают его плечи.

– Соврала она! Ой, не могу, соврала! Мне подсунули принцессу и снесли количество моих проблем процентов эдак на пятьдесят! Конечно, у меня претензии!

Мне стало почти обидно:

– Вообще-то, тебе еще подсунули возможные проблемы с королевским домом Шельгары, и вообще!..

Вместо ответа Ричи осторожно, нежно погладил меня по лицу. Придвинулся ближе.

Я замерла. Сердце, до того прекрасно справлявшееся со своей работой, зависло…

– Ты боишься? Послушай, нам совсем не обязательно… всё это прямо сейчас, – Ричи говорил тоже шепотом и не слишком-то уверенно. – Ну, разведут и разведут, под замок же тебя не посадят? Мы можем попробовать позже… Ну, когда ты будешь готова…

Ага… Ага. Я как-то очень остро представила это всё – меня увезут в Шельгару, под замок, конечно, и правда не посадят, но доучиваться я буду дома. Ричи, разумеется, останется здесь – у него своя страна, своя семья и свои обязательства.

И вот мы будем жить по отдельности. Он здесь. А я там. Никаких поцелуев. Никакой возможности видеть его, когда пожелается. Никакой успокоительной и волнующей уверенной силы рядом.

А всё потому, что я оказалась «не готова».

– Нет уж! – возмутилась я, и сама потянулась к нему. – Не надо нам «долгих путей»!

И неожиданно для самой себя брякнула:

– Ричи, признайся, ты тоже не знаешь, что делать! Слушай, давай сейчас сделаем так-сяк, а потом переделаем по-норма…

Слово оборвалось поцелуем.

Прикосновение губ оказалось нежным-нежным.

Ричи сел в постели, и потянул меня на себя, усадил лицом к лицу, и я снова удивилась какой же он… Слов не подобралось, но ощущение восторга, и несущейся по жилам чистой радости, и еще чего-то, сокровенного, первобытного захлестнуло меня с головой. И страхи не то, чтобы исчезли – просто стали незначительной ерундой.

Это же Ричи! Чего с ним можно бояться?!

Да, я волнуюсь, конечно – но потому что у меня это первый раз, и я хочу ему понравиться, и хочу, чтобы всё здорово и для него тоже.

Потому что у меня-то всё уже замечательно!

У меня уже есть сбывшаяся сказка и отважный рыцарь, спасший принцессу из башни и приструнивший ее чудовищ, а всё остальное… Да предки с остальным! В первый раз никогда не бывает хорошо – уж об этом даже мне известно!

До моего прихода Ричи валялся в постели в одних пижамных штанах, и теперь я чувствовала через два слоя ткани горячее тело.

Его руки, лежавшие на моей талии, медленно скользнули по моей спине вверх… Коснулись лопаток, и плавным гладящим движением опустились к самой попе… Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала.

Сперва коснулась верхней губы. Потом нижней. Провела по ней языком, пробуя на вкус… И утонула, когда твердая ладонь легла на мой затылок, и Ричи, плотно надавив на него, показал мне – как надо. Как нужно целовать человека, которого любишь.