Книга Путь. Чему нужно научиться у древних китайских философов - Майкл Пьюэтт

Воссоздание Пути

Для Лао-цзы Путь – это неизъяснимое исходное состояние, которое предшествует всему:

…вещь туманная, но в себе завершенная, рожденная прежде Неба и земли[12].

Все во Вселенной из него возникает, и все во Вселенной в него возвращается.

Путь существует на многих уровнях. На земном он подобен почве. Представьте травинку, растущую из земли. Вырастая, она все ярче проявляет свои отличительные черты, и, вытягиваясь в высоту, все дальше отходит от Пути. Вот почему молодое деревце ближе к Пути, чем старый дуб. А когда то, что растет из земли, умирает, оно возвращается в землю, или к Пути:

Вот пути тьмы вещей: то сплетаются,

то расплетаются, —

я, созерцая, могу видеть их возвращение.

Все бесчисленные существа, рожденные в мире,

все они возвращаются назад, к своему началу[13].

На уровне Вселенной Путь подобен тому, что, по словам современных физиков, существовало до Большого взрыва, до того, как появились звезды и галактики и космос перестал быть единым. Большой взрыв превратил космос во множество обособленных элементов, подчиняющихся законам пространства, времени и причинно-следственной связи. Эти законы кажутся нам естественными, и мы не представляем, как их можно менять или контролировать. Мы просто должны жить в этой Вселенной. А дальше, согласно теории, наступит момент, когда все отдельные сущности снова обратятся в ничто.

Однако на самом высоком уровне «Дао дэ цзин» посвящен тому, откуда в каждый момент времени исходит все сущее, прежде чем стать обособленным. Путь сравнивается с матерью, дающей жизнь «тьме вещей» – то есть всему во Вселенной. При рождении все во Вселенной мягкое и податливое. Вся «тьма вещей» в первые моменты возникновения подобна младенцу. Как молодое деревце или травинка, они мягкие и податливые, потому что не успели далеко отойти от Пути. Но со временем они теряют гибкость и обосабливаются от остальных сущностей.

Чем больше мы видим различий, тем дальше отходим от Пути. Чем больше замечаем взаимосвязей, тем ближе к нам становится Путь. Приближаясь к Пути, мы обретаем власть, потому что нам открывается сила мягкости и податливости.

Мы не можем подчинить космос новым законам. Но Путь – это не только то, что происходит на уровне Вселенной. Ситуации нашей повседневной жизни – это миниатюрные миры, порождаемые все тем же Дао. Если мы поймем, как из Пути возникают новые сущности, то вместо того, чтобы просто жить в этих ситуациях и реальностях, мы обретем силу преобразовывать их. В социальных мирах можно с успехом порождать новые виды взаимодействия, новые обстоятельства и представления.

Осознав, как это делается, можно стать больше чем ребенком; можно уподобиться матери. И порождать новые реальности:

В мире есть начало,

Его можно считать Матерью Вселенной.

Тот, кто постигает мать, чтобы знать ее дитя,

И познает дитя, чтобы держаться за мать,

До конца своих дней избежит опасности[14].

Вместо того чтобы просто быть одним из тысяч элементов, блуждающих во Вселенной, мы можем понять, как устроен мир, и каждую секунду творить Путь заново.

Ложные противопоставления

Чтобы воссоздавать Путь в любой ситуации, мы должны отличать ложные противопоставления от истинных. Например, изучая философские традиции Азии, многие открывают для себя парадигму отчуждения или отрешенности: чтобы обрести мистическое просветление, необходимо отказаться от обычной жизни и отправиться в горы. Только освободившись от мирских забот, можно слиться с Путем и медитировать, пока не достигнешь внутреннего блаженства и самопознания. Возможно, кто-то из ваших друзей проходил десятидневный курс молчаливой медитации. Или вы сами давно хотите сбежать от рутины и пройтись Аппалачской тропой. А может, с нетерпением ждете долгой прогулки по пляжу или очередного занятия йогой. Но всем любителям походов, йога-туров и медитации рано или поздно приходится возвращаться к обычной жизни и расставаться с ощущением более глубокого понимания мира.

Учитывая, насколько разнонаправленна жизнь – работа и досуг, профессиональное и личное, возвышенность и прагматизм, выходные и будни, – неудивительно, что мы не воспринимаем ее как единое целое. Воскресная прогулка по лесу кажется бесконечно далекой от офисной суеты в понедельник утром. Хотя на выходных мы набираемся сил и этот эффект «подзарядки» проходит не сразу, такие передышки не воспринимаются нами как часть настоящей, будничной жизни.

Однако дробить свой опыт на кусочки и не замечать связи между ними значит ограничивать свои возможности. В духе «Дао дэ цзин» было бы сказать, что мистическое просветление тесно связано с повседневной жизнью, и тот, кто их противопоставляет, обнаруживает полное непонимание и того и другого.

Мы думаем, что лесная прогулка на выходных – это способ развеяться и восстановить связи с внешним и внутренним миром, но на самом деле такой подход еще больше нас изолирует. На будничную жизнь нужно смотреть иначе. Путь – это не что-то, чего мы достигаем, гуляя по воскресеньям в лесу. Это плод осознанных усилий, которые мы прилагаем к повседневному общению с окружающими.

Парой досуг/работа ложные противопоставления не исчерпываются. Из-за своих амбиций и устремлений мы переводим окружающих в разряд соперников, отдаляясь от них. Свято убежденные в истинности своих взглядов на религию, единые государственные экзамены, аборты или эвтаназию, мы игнорируем альтернативные точки зрения, воздвигая между собой и другими людьми непреодолимую стену.

Повторим: любые противопоставления отдаляют нас от Пути. «Дао дэ цзин» предостерегает, что опасны даже те из них, которые кажутся полезными и высоконравственными.

Когда исчезло Дао,

пришли совесть и доброта.

От жажды знаний

родилось лицемерие[15].

Отметая деления, Лао-цзы не щадит даже фундаментальных конфуцианских ценностей – мудрости и человеколюбия, – ибо они тоже ведут к расколу. Стремиться к доброте автоматически означает признавать, что во Вселенной может существовать ее антипод. Такой образ мыслей уводит нас от Пути, то есть от состояния, в котором все взаимосвязано и нет никаких разделений.

Нет единства и в толковании самого «Дао дэ цзин». Это популярнейшее произведение, один из самых переводимых текстов в мире, однако трактуют его очень по-разному: то как гениальный мистико-философский текст, то как учебник по политическому лидерству, то как манифест военного стратега, то как справочник предпринимателя. Каждая из этих интерпретаций в определенном смысле верна, но все они ограниченны. Если вы читаете «Дао дэ цзин» как выдающееся мистико-философское произведение, ваше внимание сосредоточено на мистических высказываниях о Пути, и от него ускользают строки, посвященные проблеме лидерства. И наоборот, если для вас это настольная книга успешного лидера, такие слова, как «Дух долины не умирает», кажутся вам непонятными и по сути лишними. В конце концов, что общего между сильным лидером и оккультным философом?