Книга Случай в Семипалатинске - Николай Свечин

Дед расспросил дорогу, выпил на дармовщинку пива и двинулся по адресу. Он прошел насквозь всю казовую часть города и Харчевный ряд. Позади, на значительном удалении, так же неспешно тащились дрожки с угрюмым туземцем на козлах и пьяненьким русаком в веснушках за седока. Наконец дедушка добрался до бедняцкого поселка. Отыскал пивную, снял картуз и осторожно переступил порог.

— Здравствуйте, добрые люди. Говорят, у вас тут недорого.

— Это кто же тебя сюда послал? — удивился буфетчик, мужик с проваленным носом сифилитика и большими красными кулаками башколома[26].

— Да в «Милом доме» баяли.

— И ты, старый дурень, перся сюда через весь город?

— Так тово… Дешево у вас, говорят. Али фейерверкер меня обманул? Они все такие, это не мы, пехота.

Буфетчик только сейчас разглядел награды и смягчился.

— Ладно, проходи. Вижу, ты заслужил, а не просто так. Сядь в уголке и отдохни. Пожрать получишь задарма, а пиво надо оплатить.

— Мне бы чаю, добрый человек. Пивом если токмо кто угостит. Обычно угощают, уважают старость. Я передохну здеся, а ежели захотят про боевые походы послушать, так и до пива доберусь. А?

Хозяин поставил перед стариком блюдо с моченым горохом, колбасные обрезки, жареное легкое. Дополнил хлебом и стаканом чая и потерял к посетителю всякий интерес. Тот поблагодарил, вытянул уставшие ноги в теплых бурках и принялся за угощение, посматривая по сторонам.

В пивной было шумно, хотя и малолюдно. Из соседней комнаты слышался стук шаров и матерная ругань — там играли на бильярде. Народ вокруг был лихой наружности, не то воры, не то дезертиры. А может, забирохи, кто их разберет. Никто не обращал на ветерана внимания, и он пригрелся и даже чуток подремал. А проснулся через час от громкого топота. Открыл глаза и просительно улыбнулся:

— Про походы желаете послушать?

Перед ним стоял, раскачиваясь взад-вперед, крепкий парень в гимнастической рубахе без погон. Руки он держал в карманах.

— Здрасьте! Это что за хрен?

— Я тово… кушаю тут. Христовым именем. А за пиво, говорят, надо платить. Может, послушаете, как мы Кокандское ханство покоряли? Понравится ежели, то и угостите старика.

Парень молчал и с подозрением разглядывал чужака. Потом грубо спросил:

— Ты откудова здесь взялся?

— Пошамать пришел. Ноженьки уже тово…

— А че именно сюда пришел?

— Дешево у вас.

— Это кто сказал, что дешево?

Буфетчик крикнул от стойки:

— Жильда, чего пристал к деду? Макар ему сказал, из «Милого дома». Всегда он ко мне всякий сброд отсылает. Иди, тебя Яков Севастьяныч уже спрашивал.

На его голос из бильярдной вышли двое: детина с тупым лицом, ростом чуть не с сажень, и мужик лет сорока, кучерявый и ухватистый.

— Что за шум, а драки нет? — спросил мужик, быстро и внимательно оглядывая ветерана.

— Да вот явился черт веревочный, — ответил Жильда. — Ходит кто ни попадя. Выгнать бы дурака.

— Яков Севастьяныч, тока мигните, тут же спроворим, — пробасил великан.

— Погоди, Дутый, разобраться надо.

Жоркин сел напротив незнакомца, тщательно изучил его: руки, бороду, глаза, волосы, награды. Тот смотрел ласково, по-стариковски улыбаясь.

— Ну-ка открой рот.

— Ась?

Атаман увидел гнилые зубы и успокоился.

— Откуда ты здесь?

— Из Павлодара приехал, в ночь.

— Из Павлодара? А к кому?

— Так к сыну я пробираюсь, в Каменогорский. Он у меня там служит. При горных инженерах, хорошие деньги вырабатывает. Пока тепло, надумал сходить, а то зимой больно-то не походишь.

— Вижу, медаль у тебя за Коканд. Был там?

— Довелось.

— Где служил?

Дед отложил хлеб и с достоинством ответил:

— В Первом Туркестанском стрелковом батальоне.

— Кто командовал батальоном?

— Их высокоблагородие подполковник Гарновский.

— А кто был твой ротный командир?

— Дозвольте полюбопытствовать, вы для чего спрашиваете? А то в шею гнать грозитесь пожилого человека. Я тут кровь проливал, а этот…

Он задрал голову и с обидой посмотрел снизу вверх на стоящего рядом гиганта.

— Вымахал с голубятню… Не боюсь я тебя. На войне отбоялся, иди куда шел. Мне хозяин тут сидеть дозволил.

«Иван» озадаченно огляделся по сторонам. Потом сказал с укоризной:

— Жильда, Дутый, вы пошто старика обидели?

И обратился к дедушке уже другим тоном:

— Скажи, в какой роте служил-то? Брательник у меня тоже в Первом батальоне состоял, и тоже в Коканд и Ходжент ходил. Может, вы вместе воевали?

— Как фамилия брательнику? — сразу же оттаял ветеран.

— Жоркин, Леонтий Жоркин.

Дед пожевал губами, подумал.

— Эх, память… Не помню. Я был третьей роты, капитана Больстрема. Так себе был капитан, прости Господи. Не называл брат такую фамилию?

— Да вроде нет…

— А кого называл? — И стал загибать пальцы: — Никитин-третий, Оголевский, Бутаков, Лосев — это капитаны. Еще штабс-капитаны ротами командовали: Семенцов, Дауэр, Канонерский…

— Во! — обрадовался бандит. — Канонерский, точно!

— Это девятая рота, одна из лучших была. В сражении под Махрамом контузило штабс-капитана Канонерского пулей из карамультука. Но он остался в строю!

— Да, и Леонтий об том рассказывал. У него такая же медаль была, как у тебя. Вот я и заинтересовался. Не обижайся.

И крикнул буфетчику:

— Мишка, угости дедушку пивом за мой счет. Он с моим брательником покойным в одном батальоне служил.

Громилы потребовали пива в бильярдную и опять принялись гонять шары. К ветерану больше никто не приставал. Через час Жильда ушел, а двое других остались. Посторонние играть не осмеливались. Лыков сидел и думал. Скоро стемнеет. В конце улицы стоит экипаж с Ганиевым и Балашовым, через тридцать семь минут к ним присоединится подпоручик Лыков-Нефедьев. Посидеть еще полчаса, отлучиться вроде бы до ветру, взять подмогу и нагрянуть. Он войдет первым, убедится, что бандитов по-прежнему двое. Даст сигнал и…

Вдруг Алексей Николаевич подумал: а чего он ждет? Если их только двое. К ночи сойдется вся банда, и тогда их без крови не взять. А почему не попытаться сейчас? Самое время. Его в пивной не то что не боятся — даже не замечают. Мысль была неожиданная. Чем больше думал над ней сыщик, тем больше она ему нравилась.