Книга Офисные крысы - Тэд Хеллер

— Из-за рецензии на какую книгу? — увиливаю я.

Наши лодыжки перекрещены. Мы теперь «друзья» и можем так делать. Но мысль трахнуть ее крутится у меня в голове где-то поблизости.

— На ту книгу, которую ты спустил в унитаз, — отвечает она, прыгая с канала на канал. Марджори лежит на диване на спине, прижав подушку к животу, ее длинные густые волосы подняты и откинуты на одну сторону. Я любуюсь рыжими волнами, колечками и завитками, торчащими во все стороны. Сейчас она без макияжа, и под ее узкими зелеными глазами заметны небольшие синие мешки.

— Ты имеешь в виду Итана Колея, — сдаюсь я. — Она мне просто не понравилась.

— Ты ее до конца прочитал?

— Конечно, до конца, еще в гранках.

— Просто я помню, что ты никогда не читаешь до конца книги, на которые пишешь рецензии.

— Это неправда. Иногда я читаю до конца.

— Ты говорил мне, что никогда не читаешь их до конца.

Я не хочу давать ей повода развить эту тему, поэтому не отвечаю.

— В любом случае, это тебя не красит, — говорит она. — А еще ты мог задеть чью-то личную струну. Знаешь, когда много лет назад Регина работала в «Ши», она задала жару «Чайнтауну», а затем Софи Виллард орала на нее так, что чуть «шары» не выскочили из глазниц.

— А что, если это действительно плохая книга? Может быть, она получила тридцать положительных отзывов только потому, что после первых двух восторженных рецензий никто не взял на себя смелость сказать правду?

Марджори поудобней устроилась на диване. С год назад она бы ударила меня подушкой по голове именно в этот момент. Затем мы начали бы бороться и спикировали на пол… соседи не стали бы бить в стены, потому что им нравилось слушать это, и иногда, когда я покидал ее дом, консьерж подмигивал мне.

— Так значит, ты и Лесли обедали вместе на прошлой неделе, — говорит она лукаво.

— Мы были с Вилли. Вот и все. Это был день выдачи зарплаты.

— Руки прочь. Она работает на меня.

— От Лесли? Не думаю, что я ей нравлюсь в этом смысле.

— Не нравишься.

Уверен, что если бы я нравился Лесли «в этом смысле», то Марджори мне этого не сообщила бы.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. К тому же у нее есть очень богатый мужчина в Лондоне. И у него тоже есть «дефис», Зэки.

Так значит, он богат… и у него есть дефис, хотя Марджори сказала бы мне, что он богат, даже если бы он жил на пособие по безработице в картонной коробке. Я знал, что его звали Колин, но про себя я называл его Колли и представлял его лицо вылитой мордой овчарки Лэсси.

— Правда, они часто ругаются по телефону, — сообщает она. — «Международные» пикировки.

— Из-за чего?

— Тебе интересно. Я вижу.

— Просто любопытно.

— Из-за ерунды, обычной для пар. Вроде той, из-за которой ты порвал со мной отношения.

— Я никогда не рвал с тобой отношений.

— Рвал, рвал.

Марджори переключает телевизор на канал, транслирующий баскетбольный матч, и я прошу ее задержаться немного на нем. Она немедленно выключает телевизор с возгласом: «Ха!» Марджори часто старается выкинуть что-нибудь, выходящее за рамки ее обычного поведения, чтобы быть вредной, но на самом деле ей даже не нужно стараться. Я пытаюсь выхватить пульт у нее из рук, но она отдергивает их.

Я стараюсь изо всех сил не замечать ее соски, торчащие сквозь блузку… они похожи на людей в лыжных масках, собирающихся заломить мне руки.

— Она нравится тебе, правда?

— Кто?

— Лесли.

— Она слишком худая. Ты знаешь, мой тип — «пышки».

— Не слишком-то и худая.

— Ты права. Но только не на работе.

— Между прочим, — говорит она, вытаскивая из волос заколку и давая им рассыпаться во все стороны, — мне кажется, что она положила глаз на Марка Ларкина.

* * *

Народ против Захария Поста.

Регина Тернбул, в клетчатом костюме с узкой юбкой, является играющим на публику прокурором округа. О, Господи! Она когда-нибудь бывает в хорошем настроении? Я — на месте свидетеля, перед лицом неизбежного поражения; все мы находимся на заседании суда, которое транслируется по телевидению на всю страну.

Регина поднимает экземпляр романа Итана Колея и вопит с великолепным бостонским акцентом: «Так вы давали или вы не давали плохую рецензию на эту книгу?»

Лучи света играют на больших золотых буквах на обложке: «ЛАУРЕАТ ПУЛИТЦЕРОВСКОЙ ПРЕМИИ! ЛАУРЕАТ НАЦИОНАЛЬНОЙ КНИЖНОЙ ПРЕМИИ! БЕСТСЕЛЛЕР НОМЕР ОДИН!»

Я: Не могу припомнить характер этого…

Регина: Вы не можете припомнить? Два параграфа, а вы не можете припомнить?! Вы можете припомнить хотя бы, что вы находитесь под присягой?!

Я: Я бы сказал, что рецензия была… нейтральной.

(Она вручает мне копию «Ит» и называет ее вещественным доказательством номер один. Некоторые слова рецензии выделены фиолетовым маркером — цветом ее подписи.)

Регина: Мистер Пост, вам знакомо это?

(Я киваю, и Судья — тот же противный мужик, который председательствовал на судебном процессе над людьми, покушавшимися на жизнь Гитлера, — громко каркает мне по-немецки, чтобы я не кивал.)

Я: Да, я узнаю это.

Регина (обращаясь к скамье присяжных, на которой стоит ее пятисотдолларовая скульптура в парике, выполненная Фредериком Феккаки, которая едва видна из-за барьера): Прочтите выделенные слова суду, пожалуйста, будьте так любезны, мистер Пост. (Она произносит мою фамилию так, словно выплевывает ее.)

Я: Претенциозный… избитый… скучный… глупый… не имеет представления о том, как в действительности думают и разговаривают женщины… тот же роман десять раз… Вивальди…

Регина: И это нейтральная?! Если это — нейтральная, мистер Пост, то я не хотела бы увидеть ни одной из ваших отрицательных рецензий! (Группа присяжных, состоящая из черных женщин и нацистов, бьется в истерике в унисон звукам концерта Вивальди.) У меня больше нет вопросов к придурку в разных носках.

* * *

У Нэн Хотчкис не было таких королевских проводов, как у Джеки Вутен. Она назначена главным редактором журнала «Эго» в Великобритании, не выпустившего еще свой первый номер. По этому поводу у нас небольшое собрание в большом бежевом конференц-зале с плоским тортом-мороженым и двумя бутылками игристого вина «Кордон Нигро» на столе. Регины нет здесь, что лишь подтверждает ее линию поведения: если ты уходишь, ты уже ушел. Даже Бетси Батлер не пришла, поэтому Вилма Уотс, эмиссар Регины, ведет маленькую церемонию.

Нет и подарка от Тиффани. Манильский конверт прошелся по кругу, и на собранные деньги мы приобрели ей в подарок сертификат в какой-то универмаг, «Штерн», по-моему.