Книга Просто дыши - Сьюзен Виггз

Тогда ей не приходило в голову, что это может быть решение развестись с мужем.

— Я сделал это, чтобы защитить нас обоих, — сказал Джек.

— Нас обоих? О, я понимаю. Тебя и твоего адвоката, ты хочешь сказать.

— Ты явно не способна рассуждать разумно. Мне позвонили из банка о трансакции из отдела автопродаж…

— А, значит, вот о чем ты беспокоишься, — неожиданно поняла она истинную причину его звонка. — А я было подумала, что ты звонишь из-за меня.

— Теперь ты пытаешься избежать разговора.

— О, прости. Я продала GTO и купила машину, которую на самом деле хотела.

— Не могу поверить, что ты сделала это. Из всех детских, незрелых поступков это самый… У тебя не было права продавать мою машину.

— Оно у меня точно было, Джек. Я купила эту штуку, помнишь? И она записана на мое имя.

— Это был подарок, черт возьми. Ты отдала ее мне.

— Парень, ты хорошо знаешь, как поругаться с девушкой из-за машины, — сказала она. — Я бы хотела услышать, что ты можешь сказать о чем-то действительно плохом, таком как… ох… неверность.

Он даже не удосужился ответить на это. Как он мог?

— Я хотел бы, чтобы этого не было, но я не могу этого сделать. Мы должны пройти через это, Сара, — вместе. Мы можем исцелиться от этого. Мне нужен шанс искупить свою вину перед тобой. Пожалуйста, приезжай домой, сахарная фасолинка, — сказал он, используя ее уменьшительное прозвище, голосом, который обычно вводил ее в заблуждение.

Теперь ее от этого просто затошнило. С любопытным чувством отстраненности она смотрела на сцену перед собой — сонный приморский городок. Две женщины болтали на тротуаре. Стеснительного вида дворняга выдвинулась из-за угла, очевидно в поисках объедков.

— Я дома, — сказала она.

Брайди объяснила ей, что у нее будут преимущества, если она начнет бракоразводный процесс в Калифорнии, штате общей собственности. Она предупредила Сару, что адвокат Джека будет рвать и метать.

— А как насчет всего того, что я дал тебе? — напомнил ей Джек. — Прекрасный дом, все, что ты хотела, все, что тебе было нужно. Сара, на свете есть женщины, которые готовы убить за это…

Джек все еще говорил, когда она выключила телефон. Он так ничего и не понял и, наверное, никогда не поймет.

— Эти вещи бесценны.

Ее руки немного тряслись, когда она вставляла ключ в зажигание. Никогда, думала она. Ярость. Она знала о разводах достаточно, чтобы осознать, что это болезненная штука в отношении целого спектра эмоций. Она гадала, как и где ей придется бороться. Охватит ли ее внезапная агония, словно ее сбил грузовик, или боль будет жить в ней и размножаться под сердцем, словно вирус? Теперь она поняла, что чувствовал Джек перед началом своего лечения. Абсолютный ужас оттого, что она собиралась сделать, был мучительным.

Она сидела и ждала, пока сигнал единственного в городе светофора переменится с желтого на красный. На главной дороге остановился школьный автобус, и его стоп-сигналы открылись, словно пара больших ушей. Сара подозревала, что это тот же самый автобус, на котором она ездила всю свою жизнь. На боках было выведено: «Школа «Вест-Марин». Судя по возрасту детей, которые выходили из автобуса, это были младшие классы. Она смотрела на группу детишек с ранцами, шагающих по улице, задерживаясь у кондитерской, чтобы поискать в карманах мелочь. Некоторые из мальчишек были чисто умытыми, тогда как на лице других красовались разводы после пятичасового чая. Девочки были самых разных размеров и форм, их манеры были у кого неловкими, а у кого просто классными.

Одна из крутых девчонок — Сара различала таких за милю — была самовлюбленной блондинистой богиней, которая лихо зажгла сигарету. Сара вздрогнула, гадая, где девочкина мама и знает ли она, к чему приучается ее дочь.

И снова Сара сказала себе, что хорошая вещь состоит в том, что ее попытки забеременеть окончены. Дети — это постоянный вызов. Иногда они просто ужасны.

Последней из автобуса вышла прелестного вида девчушка. Маленькая, словно статуэтка, с сияющими черными волосами, бледной кожей и превосходными чертами лица диснеевской принцессы. В ней была безупречность существа из другого мира, и Саре не хотелось отводить от нее взгляд. Девочка была Покахонтас, Мулан, Жасмин. Сара бы не удивилась, если бы она вдруг запела во весь голос.

Конечно, она не стала петь, а двинулась прямиком к пожарной машине. У водителя в руках был телефон или радио. Девочка влезла в машину, закрыла дверь, и они тронулись.

Сара была наблюдателем, а не деятелем. Она всегда была такой, глядя, как другие живут своей жизнью, тогда как она жила своей в собственной голове. И ее пронзила мысль — трудная, — что, даже если она потерпевшая сторона в их браке, она тоже виновата в том, что он развалился. Ох.

Черно-белая собака отделилась от группы прыгающих мальчишек и выскочила на улицу. Сара выскочила из машины и бросилась к дворняге. Она ногой загнала ее обратно на тротуар. В ту же минуту она услышала визг тормозов. Она застыла посреди улицы в нескольких футах от пикапа цвета шартреза.

— Идиотка! — прокричал водитель. — Я чуть не сбил тебя.

Ее смущение быстро сменилось сожалением. В эти дни она относилась ко всем мужчинам с горечью и была не в настроении спорить с каким-то рыжим татуированным парнем в бейсбольной кепке.

— Там была собака. — Она жестом показала на тротуар, но дворняги уже нигде не было видно. — Простите, — пробормотала она и направилась обратно к своей машине.

Вот почему она всегда была наблюдателем, а не деятелем. Меньше шансов попасть в унизительное положение. Хотя теперь, благодаря Джеку, она открыла, что на свете есть вещи и похуже, чем унижение.

7

Пламя лизало лицо дочери Уилла. Каждый отдельный золотой язык, казалось, освещал разные грани ее бледной кожи и блестящих черных волос. Перекормленный углем огонь взревел и, казалось, лизнул ее ресницы.

— Господи Иисусе, Аврора! — крикнул он, вбегая в патио, чтобы опустить решетку гриля барбекю. — Ты знаешь, что так делать нельзя.

Одно мгновение его приемная дочь просто смотрела на него. С того момента, как она вошла в его жизнь восемь лет назад, она завоевала его сердце, но, когда она делала такие вещи, ему хотелось схватить ее и встряхнуть.

— Я разжигала барбекю, — сказала она. — Ты принес продукты?

— Да. Но я не припомню, чтобы я говорил, что ты можешь разжигать гриль.

— Ты слишком задержался в магазине. Мне надоело ждать.

— Предполагалось, что ты будешь делать домашнее задание.

— Я закончила. — Ее глаза, обрамленные темными ресницами, смотрели на него с порицанием. — Я только пыталась помочь.

— А, дорогая. — Он обнял ее за плечи. — Я еще не сошел с ума. Но я думаю, что ты сама знаешь, что разжигать огонь — не твое дело. Подумай только, какие заголовки появятся в «Беакон», если что-нибудь случится: «Дочь пожарного задыхается от дыма»!