Книга Атаманский клад - Юрий Милютин

— Опять же говорю — неважно, — снова хохотнул Хозяин, хлопнув широкой ладонью по столу. Посерьезнел. — Больше ничего интересного не произошло?

— Я бы доложил, — Слонок вышел из состояния задумчивости, необычного для себя. Он привык буквально все вершить с кондачка. — Как там работают опера по Тутушке, которого недавно замочили? Ничего не надыбали?

— Рано еще, — сказал Хозяин неожиданно резко, бросив авторучку, он облокотился о столешницу. — Кстати, об этом валютчике я хотел бы расспросить поподробнее: когда он пришел на рынок, откуда сам, что говорят товарищи по поводу его убийства. Слишком уж неприметный.

— Из местных, валютой стал заниматься около года назад, ни к кому с распросами не лез, и его не трогал никто. В тот день пошел с клиентом обменивать крупную сумму баксов не в ларек на территории рынка, а в свою машину, которую парковал на Тургеневской. По моему тысяч восемь, такой идет базар. Там его и грохнули.

— Видел кто-нибудь из валютчиков этого клиента раньше? Смогли бы они обрисовать его поточнее, кроме мимолетного портрета, который менялы с торгашками подсунули операм из убойного?

— Что операм известно, то и все, я уже прощупывал. Морда вроде славянская.

— Ты помнится говорил, что Сорока выкупил у деревенского мужика нагрудный знак с портретом Петра Первого?

— Точно, он же стал на рынке предлагать его сначала Чоху, нумизмату за прилавком перед рыбными рядами. А когда Чох ошалел от предложения, Сорока замкнулся и на другой день вышел на самого Пулипера. От него пошла обратная волна разузнать, кто сдал этот значок.

— У меня другие сведения, первым у пастуха выкупил нагрудный знак этот неприметный Тутушка, — осторожно проговорил Хозяин. — У себя держать не стал, а продал Сороке за несколько тысяч рублей. Тот, в свою очередь, предложил раритет нумизмату.

— Откуда информация? — насторожился было бригадир, и сразу потух, вспомнив, что сам заставлял валютчиков писать заявления на сотрудничество с базарным отделением уголовного розыска. — Вполне возможно, у Тутушки уже не спросишь, а Сорока, как я понимаю, успел вам доложить про все.

— Мне Сорока ничего на своем сраном хвосте не приносил, есть другие источники. Ты не догадываешься, к чему я тебя подталкиваю?

— Пока нет, — бригадир сморгнул тяжелыми веками, зашарил темными зрачками по меховой куртке начальника уголовного розыска, словно надеясь наткнуться на подсказку. И вдруг прищурился, откинул голову назад. — Той цацкой, которую приобрел Сорока или Тутушка, или кто-то из менял, интересовался Асланбек… Мать честная, я об этом как-то не подумал.

— Думать надо не только на горшке, а никогда не поздно, — Хозяин снова взялся вертеть авторучку в волосатых пальцах. — Сейчас тебе забот прибавится, чеченская диаспора самая закрытая из всех. Но я не думаю, что виной гибели валютчика стали только доллары, поэтому усиль контроль за чехами, каждый их шаг должен быть известен. Кто имеет с ними тесный контакт, особенно из твоих знакомых славянской национальности, подключай тоже. Если что, не стесняйся, прикрытие будет обеспечено.

— Да твою ма-ать…, — не мог придти в себя Слонок, сжимая крестьянскими ладонями коротко стриженную голову. Он взялся вслух раскручивать ситуацию, проясненную Хозяином. — Получается, что этот мужик привез новые цацки, поискал Тутушку, а того уже грохнули. То есть, менялу пасли все это время, не вытерпели до нового появления пастуха каких-то пары часов. Тот подался искать другого валютчика, а на пути как раз оказался Коца. Теперь Сорока и Коца тоже ходят под дулами пистолетов?

— Вполне может быть, — не стал разочаровывать его Хозяин. — Но обоих предупреждать пока не стоит, чтобы не поднять кипеж раньше времени. Ты узнал, что выкупил у мужика в этот Коца последний раз?

— Или полный Георгиевский бант, или набор из трех крестов, два из которых золотые. Еще какую-то звезду… с мундира, похоже, с камушками. Несколько золотых монет и кольцо, тоже с камушками.

— Предлагал кому-нибудь?

— Никто не видел. Отметелил наводчиков Скирдача и помог мужику уйти. Но того мы выпасли, проводили почти до порога в его кошару на заброшенном хуторе. А Коца как в воду канул, и сегодня его нет на месте.

— Пора тревожить самого Пулипера, глядишь, расколется за нагрудный знак с Петром Великим, если шепнуть на ушко, что тот при всех раскладах останется у него. Подобные подарки старины выплывают нечасто, — начальник уголовного розыска поднялся со стула, давая понять, что остальные действия пришло время перемещать на место основной работы бригадира. Добавил вскочившему помощнику с нотами жесткости в голосе. — С этого момента каждый шаг членов бригады Асланбека должен быть зафиксирован. Как и любое телодвижение Коцы, Сороки, Мауса и всех, с кем успел соприкоснуться этот пастух с заброшенного хутора. За все отвечаешь своей головой. Со Скирдача спрашивать нечего, если надумает залупиться против Коцы, сверни ему шею раньше. Самого Коцу найти немедленно и не спускать с него глаз. Любую весть по этому делу без промедления мне на сотовый.

Слонок за дверями ментовки попер танком на толпу, податливую силе. Валютчики с барсетками под мышками выстроились на главном проходе вдоль деревянного помоста. Бригадир, не обращая ни на кого внимания, притормозил у щупловатого Сороки, тот, перехватив пачку баксов посередине, пересчитывал пальцами купюры достоинством в сто долларов. Закончив, бросил их в барсетку, выгреб взамен груду пачек из российских рублей, запечатанных разноцветными банковскими лентами. Слонок уже хотел его окликнуть, когда в конце ряда зеленых палаток грохнул выстрел, за ним второй. Рынок, заполненный народом, на событие прореагировал слабо, продолжая вариться в собственном соку, лишь череда валютчиков повернула головы в ту сторону. Бригадир постоял немного, затем пошел за патрулем в бронежилетах, рванувшим через толпу с короткоствольными автоматами в дополнение к ненадежным “Макаровым”. На перекрестке распластался на притоптанном снегу мужчина спортивного вида лет под тридцать. Охотничий нож остался бездействовать в откинутой руке. Из небольшой толпы, окружившей тело, неуверенно потыкали старшему патруля в сторону задних ворот, куда скрылся стрелявший. Менты заторопились туда. Слонок, оценив обстановку, равнодушно передернул вислыми плечами, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что замочили предпринимателя с периферии, успевшего выручить деньги за машину картошки, капусты, свеклы, или за несколько мясных туш. С такими долго не церемонились, распродался, отказался отстегнуть положенное землякам-отморозкам, получил пулю в лоб. Но случай был непредвиденный, в самом рынке подобные разборки между конкурирующими группировками исключались. Ментовский беспредел запечатал все входы и выходы территории базара мобильными группами патрулей, состоящими из трех ментов. Бригадир снова вернулся к Сороке, тот подпрыгивал на месте, стараясь перебороть небольшой морозец. Ледяной циклон, порисовавшись пару дней, покинул пределы области. Близкие теплые моря, Азовское и Черное, размягчали любое полярное дыхание, делая погоду сырой и промозглой, переносимой с трудом даже закаленными сибиряками.