Книга Осколки Солнца - Таис Сотер

Но знаю, что значили ее слова, но они жутко меня испугали. Когда незнакомка шагнула ко мне, я потянулась за канделябром, надеясь использовать его для защиты. От резкого движения голова закружилась, меня повело, и я неловко упала на пол, больно ударившись коленями. Встать я не успела.

— Что с тобой? Ты больна?

Вот, даже спятившая убийца обо мне волнуется. Видимо, вид у меня действительно так себе.

— Ты не пахнешь болезнью, — задумчиво сказала незнакомка. — Что это?

Болезненно схватив за пряди, она заставила меня запрокинуть голову, и рванула кружевную ленту на горле.

— Ай!

— Следы укусов. Кому ты принадлежишь?

Я со всей силы ударила незнакомку по руке. Женщина от неожиданности отпустила меня, и я отшатнулась назад, врезавшись спиной в стул. Это окончательно развеяло странный ступор. И довольно знакомый. Что-то подобное я ощущала, когда разговаривала с Михаилом Паланоком.

Но прежде чем строить теории, стоило спастись. В этот раз я успела схватить бронзовый канделябр, выставив его вперед как оружие.

— Клянусь, я подожгу вас, если вы меня еще раз тронете!

Судя по улыбке, скользнувшей по тонким шубам, моя угроза лишь насмешила эту сумасшедшую. Мне показалось, что она собралась наброситься на меня, поэтому я швырнула свое оружие ей под ноги, и не дожидаясь реакции, довольно шустро вскочила на ноги, рванув к выходу. И откуда только силы взялись?

Бегаю я так себе. В длинной юбке еще хуже. А уж шлейф, волочащийся позади, и вовсе снизил мои шансы до нуля. Незнакомка споро наступила на него, и я снова рухнула на пол, теперь уже ударившись локтями. И застонав, выругалась.

Незнакомка усмехнулась, и поставила свою ногу мне на спину, вдавливая острый каблук в поясницу.

— Попробуем еще раз. Кто ты такая?

— Клэр. Клэр Легран.

— И кому ты принадлежишь, Клэр? Кто пил твою кровь?

— Я… Проклятье! Больно! Не знаю! Клянусь, я ничего не знаю об этом. Убери ногу, психованная с-с-с…

— Какая невежливая нынче молодежь.

Незнакомка уселась сверху, пробежалась холодными пальцами по моей шее. Царапнула ногтем, заставив меня снова зашипеть, и задумчиво слизала выступившую кровь с пальца.

— Удивительно, что ты ничего не знаешь, учитывая, что тот, кто пил тебя, поделился с тобой своей кровью. Совсем немного, правда. Может, просто хотел исправить последствия своей жадности? Но связываться с тем, на кого так плохо действует внушение… глупость, большая глупость, которую мог проявить лишь падкий на женскую красоту мужчина. — Изогнувшись, она склонилась к моему уху, и прошептала: — Может быть, мне исправить его ошибку?

В одной из дальних комнат анфилады показался свет, а затем я услышала голоса и шаги. Незнакомка сжала ладонь на моем горле, больно впившись ногтями.

— Не кричи. Я слегка увлеклась с тобой, но теперь придется распрощаться. Убивать не стану, не бойся. Просто оставлю предупреждение своему сородичу. Ему бы стоило лучше следить за тобой.

Я успела лишь немного вдохнуть воздуха, прежде чем психованная вцепилась в меня зубами. Совсем не так осторожно, почти ласково, как это делали со мной… прежде? Это был… точно. Тот мужчина, что купил "Персефону". Он приходил среди ночи. Перед глазами все поплыло, но я все же успела вспомнить имя. Михаил. Михаил Паланок.

Глава 10. Беспомощность

Моё сердце накопило

Сотни признаков, что я люблю

Девушку эту…

Всё, что между нами было,

И у бездны вспомню на краю

Я не шучу.

В Париж — домой.

Король и Шут

В отеле с мужчиной мне довелось бывать впервые. Но едва ли мой вид и состояние располагали к чему-либо неприличному.

Пришла в себя я к середине следующего дня. Болели локти, колени, спина, но больше всего жгло шею, перемотанную бинтами так, будто сними их — и голова просто отвалится. Хотя может быть, так и есть. Свои раны я так и не видела, но Рейнард утверждал, что у меня там не только синяки и царапины, но и приличные порезы.

Сама я о прошлом вечере помнила мало. Я пошла искать Эмбера, наткнулась на мертвую девушку, а потом, кажется, на меня напали. И возможно, тоже убили, но Рейнард вовремя спугнул убийцу.

— И почему ты не отнес меня в пансион? — спросила я, кутаясь в одеяло. Почему-то знобило, хотя в комнате и было тепло. — Что обо мне подумают, когда я так поздно вернусь?

— А что бы подумали обо мне, если бы я принес тебя без сознания и раненную?

— Самое главное, платье не запачкалось, а только немного порвалось на подоле.

— Вижу вы, мадмуазель — оптимистка, — хмыкнул мужчина, и тут же нахмурился: — Не трогай шею, раны не заживут!

Я отдернула руку и виновато улыбнулась сидящему на кресле мужчине. Именно он нашёл меня там, оказал первую помощь, не давая истечь кровью, и привел доктора. А затем привез в отель Риц, и дежурил у моей постели, не смыкая глаз, как и велел доктор, опасавшийся, что мне может стать плохо.

Вот только от расспросов о том, что произошло, он мастерски уходил.

— Вы ведь знали, что что-то такое произойдет. Именно поэтому ты и ушёл.

Рейнард неохотно кивнул.

— Был ещё один труп. Официанта, на заднем дворе. Возможно, он что-то случайно увидел. Или просто с помощью него решили отвлечь нас. У него были такие же раны, как у той жертвы, что ты нашла.

— Перерезанное горло?

Мужчина отвел глаза.

— Именно.

— Почему ее убили?

— Она дочь одного влиятельного человека. Думаю, из-за отца ее и убили.

— Притом убили так, чтобы дать понять, что добраться могут до любого из вас и в любом месте.

Рейнард удивленно распахнул глаза:

— Как ты… Почему ты так решила?

— Думаю, это какие-то дела, связанными с вашей ложей.

— Тебя это не касается. Ты вообще должна была ждать меня в зале, а не бегать по пустым комнатам! Почему ты вообще туда сунулась?

— Потому что дура?

Ответить на это Эмберу было нечего.

— Я хочу одеться, — заявила я, стыдливо пряча глаза. Хотя наверняка у него был шанс ночью разглядеть меня — сорочка, в которой я спала, была слишком короткой, едва прикрывая бедра, и к тому же тонкой и почти просвечивающейся. — Ты выйдешь?

— Может быть, я просто отвернусь? Тебе наверняка будет нужна моя помощь.

— Хорошо.

Голова еще немного кружилась, да и ссадины давали о себе знать, поэтому одевалась я медленно и осторожно. Застегнуть пуговички и завязать тонкий пояс мне помогал уже Эмбер, настолько деликатно, насколько мог. В какой-то момент его рука коснулась завитка волос, упавшего на мое лицо, и он замер. А затем медленно и очень заправил прядку за ухо.