Книга История Византийской империи. Том 3. Период Македонской династии (867-1057 гг.) - Федор Успенский

В 859 г. отправлено было в Рим торжественное посольство, состоявшее из четырех епископов, во главе с Арсавиром, дядей Фотия, которому вручены были письма и богатые подарки для поднесения папе (2). Посольство должно было домогаться утверждения Фотия на патриаршем престоле, и с этой целью ему было поручено ходатайствовать перед папой о посылке в Константинополь легатов, которые бы занялись как другими делами патриархата, так и иконоборческим вопросом, который продолжал еще будто бы волновать умы. Указание на иконоборческую смуту во всяком случае было весьма благовременным, ибо давало папе возможность выступить здесь со всем церковным авторитетом. То обстоятельство, что в посольстве принимали участие четыре епископа, могло служить лучшим доказательством, что Фотий пользуется полным авторитетом среди церковных лиц и что власть его в патриархате вполне утверждена. Папа Николай отправил в Константинополь своими легатами для расследования дела о низложении Игнатия и возведении Фотия двух епископов, Родоальда и Захарию, из коих первый носил титул епископа Порто, а второй Агнани. Легатам вручены два письма, одно на имя императора, другое — патриарха Фотия, оба письма помечены 25 сент. 860 г. (3) По содержанию своему письмо папы к царю Михаилу III так полно высокого интереса и так широко захватывает вопросы и отношения между империями, нас здесь занимающие, что мы находим уместным привести из него значительные выдержки.

«Творец вселенной, установив принципат божественной власти между избранными апостолами и утверждая его на твердой вере князя апостолов, отличил его первенством трона. Ты еси Петр, и на сем камне созижду Церковь мою, и врата адовы не одолеют ее (Мф. XVI, 18). И теперь с твердостью камня, который есть Христос, своими молитвами не перестает охранять непоколебимость здания Вселенской Церкви, утвержденную на крепости веры, и безумие заблуждающихся исправляет по норме правой веры и вознаграждает тех, кто заботится об утверждении ее, почему двери ада, т. е. внушения злых умов и нападения еретиков, не могут сокрушитъ единство сей Церкви. Посему возносим благодарственные мольбы всемогущему Богу, что он благоволил внушить вам, как защитнику Церкви, заботу об ее единстве, дабы красота веры не пострадала от ржавчины заблуждения и не нарушился разум апостольского предания. С целию соблюдения этой чистоты происходили многократные собрания святых отцов, которыми и постановлено, чтобы без согласия Римской Церкви и Римского епископа не давалось окончательного постановления ни по какому вопросу [19].

Собранный вами в Константинополе Собор, не обратив внимания на указанный порядок, позволил себе нарушитъ установившуюся традицию: именно, собравшийся в Константинополе Собор (ibidemcoetusconveniens) позволил себе без согласия Римского епископа лишитъ сана своего патриарха Игнатия. Как это достойно порицания, видно, между прочим, из того, какие против него выведены свидетели, которым по канонам неуместно быть допущенными к свидетельству. Что данные ими показания внушены пристрастием, ясно из того, что ни сам Игнатий не подтвердил их своим признанием, ни обвинители не представили доказательств на свои слова, требуемых канонами. И, несмотря науказанные нарушения, Собор допустил еще более постыдное, избрав из светского звания пастыря себе. Какое самонадеянное безрассудство поставить над божественным стадом такого пастыря, который не научился еще управлять собой. По уставу о светских науках, никто не может получить степень магистра прежде, чем, постепенно переходя разные степени дисциплин, не достигнет учености. А вот Фотий захватил степень доктора прежде, чем сделаться ученым, захотел сделаться магистром, не быв учеником; не проходя авдиторства, вышел в учителя. Незаконно заняв кафедру доктора, он предпочел прежде учительствовать, а потом учиться, прежде священствовать, а потом получить освящение, прежде просвещать, а потом самому просвещаться. Но это воспрещается правилами католической Церкви, и святая Римская Церковь чрез предшественников наших, учителей католической веры, всегда воспрещала подобные избрания… Предшественник наш на этой кафедре, святейший папа Адриан, в письме, отправленном в Константинополь по делу о святых иконах, постановил, чтобы из мирян впредь не посвящали в епископы в Константинопольской Церкви: текст этого письма вымажете найти в деяниях Собора, бывшего в то время в Константинополе. Ввиду этих обстоятельств, относящихся к посвящению Фотия, мы не можем дать соизволения нашего апостольства, пока через наших послов, к вам отправленных, мы не получим донесения о всем, что в вашем городе постановлено или что совершается по церковным делам. И дабы во всем соблюсти добрый порядок, мы изъявляем желание, чтобы Игнатий, который, как вы изволили написать, самовольно оставил управление патриаршим престолом и лишен власти на Соборе, чтобы он представился нашим послам и явился на собрание Собора и чтобы согласно вашим законам было расследовано, почему он пренебрег вверенной ему паствой и почему презрел постановление предшественников наших, пап Льва и Бенедикта. Все его показания тщательно будут проверены нашими легатами, дабы ясно было, соблюдены ли были канонические постановления в его деле или нет. Все дело в заключение должно быть представлено на наше благоусмотрение, дабы мы по апостольскому авторитету приняли такое решение, коим бы ваша Церковь, постоянно волнуемая смутами, предохранена была на будущее время в целости и непоколебимости».

Переходя к вопросу о поклонении свв. иконам, папа изложил кратко свой взгляд на этот вопрос и, приведя мнение своих предшественников, заключает:

«Вот в кратких словах, что мы из многого хотели сказать вам. Папа Адриан много писал об этом в своих грамотах, которые хранятся в Константинопольской Церкви и из которых вы можете заимствовать необходимые указания. Ваше императорское величество, по дошедшим до нас слухам, радеете о пользах церковных, поэтому было бы благовременно восстановить вам древний порядок, каким пользовалась наша Церковь в областях, входящих в вашу империю, именно право посвящения на Солунскую кафедру, которой принадлежит привилегия викариата Римского престола над Епиром древним и новым, Иллириком, Македонией, Фессалией, Ахэей, Дакией береговой и средиземной, Мизией, Дарданией, Превали — привилегия, которую кто же решится оспаривать у Петра, князя апостолов? Точно так же патримонии Римской Церкви в Калабрии и Сицилии, которыми она управляла чрез своих уполномоченных, благоволите возвратить Церкви; а равно восстановить право Римского престола на посвящение архиепископа Сиракуз».

В заключение папа рекомендует вниманию императора своих послов, просит приглашать их для объяснений по церковным делам и давать веру тому, что они скажут, по миновании же надобности возвратить их в Рим морским путем. Папа Николай поставил вопрос об избрании Фотия ясно и определенно: его послы должны были произвести дознание в Константинополе, выслушать показания Игнатия и все дело затем доложить папе. В интересах Фотия и византийского правительства было, однако, не допустить папских легатов до производства нового следствия, поэтому римские епископы содержались некоторое время под строгим надзором и лишены были возможности составить самостоятельное мнение о деле. Когда в мае 861 г. созван был в церкви свв. Апостолов Собор, то папские послы оказались усвоившими уже византийскую точку зрения на вопрос об избрании Фотия и не оказали препятствия к тому, чтобы на Соборе восторжествовала его партия. Приняты были все меры, чтобы придать Собору необыкновенную торжественность, которая достигалась и личным присутствием императора, и числом отцов, доведенным до 318, как на первом Вселенском Соборе. Это известный в литературе перво-второй Собор 861 г., который занимался разрешением возникшего в Константинополе частноцерковного вопроса и которому впоследствии суждено было получить всемирно-историческое значение. Для выслушания Игнатия, согласно инструкции, данной легатам, Собор пригласил бывшего патриарха явиться в заседание, но, когда он прибыл в патриаршем одеянии в сопровождении преданного ему духовенства, ему отдан был приказ именем царя снять патриаршее облачение и явиться на Собор в обыкновенном монашеском одеянии. Хотя Игнатию оказан был суровый прием и он подвергся оскорблениям со стороны приставленных к нему лиц, но он держался с достоинством и нисколько не думал унижаться перед собранием епископов. Когда ему было указано место в стороне на низкой скамье, он обратился к собранию с просьбой указать ему папских легатов и осведомился у них, не имеется ли у них письма от папы для вручения ему. Само собой разумеется, притязания Игнатия далеко не соответствовали положению дела, точно так же весьма неуместно было его требование удалить из собрания Фотия, незаконно занимающего кафедру, ибо в противном случае он не признает собрание компетентным для суда над ним, — позиция Игнатия на суде весьма напоминает нам положение Никона на московском Соборе. Но его дело так же при данных обстоятельствах не могло окончиться в его пользу, как и дело Никона. К нему применено было 31-е (29-е) правило апостольское, по которому подлежит низвержению тот, кто получил церковное достоинство при помощи светской власти. Трудней было заставить Игнатия подписать акт лишения сана. Говорят, что его насильно заставили поставить под актом крест, под которым Фотий присоединил: «Я, недостойный Игнатий, признаю, что сделался епископом без предварительного избрания и что управлял Церковью тираническим образом». После того Игнатий пользовался некоторое время свободой и успел составить донесение о происшедшем для Римского епископа, которое имело важные последствия, как потом увидим. Но летом того же года он подвергался гонению и преследованиям со стороны Фотия. В августе было в Константинополе землетрясение, простой народ видел в этом наказание за несправедливое осуждение Игнатия [20].