Книга Сибирское дело - Сергей Булыга

Маркел кивнул – по закону. В четвёртый раз молчащих поднимать нельзя.

А Силантий упрямо продолжил:

– Наклепали на меня со зла! Не проводил я татарву на Чердынь! И мне Бог за это силу дал, и я, с Его помощью, себя не оговаривал, терпел!

– Ага! С Божьей помощью! – вскричал Пелепелицын. – А крест на тебе есть? Покажи свой крест, скотина!

– У меня крест в душе, – сказал Силантий.

– Знаем мы твою душу, ага! А когда этой зимой Васька Шуянин со своим ворьём мимо нас в Сибирь прошмыгивал, кто ему туда дорогу показал? Это тоже на тебя поклёп?

– А разве нет?! – дерзко спросил Силантий. – А меня опять на дыбу подняли! Опять три раза! И что получили?!

Пелепелицын, покраснев, сказал в сердцах:

– И опять он отмолчался, пёс! Ты представляешь, какой терпеливый! Хоть ты его на ярмарках показывай.

– Да, – сказал Маркел. – Бывали и у нас такие. – И, обернувшись к Силантию, спросил: – А меня через Камень сведёшь?

– А зачем мне это? – ответил Силантий с насмешкой.

Маркел посмотрел на Пелепелицына. Тот засверкал глазами и сказал:

– Не сведёшь, опять возьму в железа и прикажу Игнату, чтобы он прибил тебя до смерти, когда будет на дыбу поднимать.

– Против Бога идёшь, боярин! – гневно воскликнул Силантий.

На что Пелепелицын с усмешкой ответил:

– Ну, это мы уже только на том свете наверняка узнаем, кто против кого шёл. А тут велю задушить, и задушит. А вот проведёшь человека в Сибирь, я не только зла на тебя больше держать не стану, но ещё дам три рубля!

Силантий посмотрел на Маркела. Маркел как бы между прочим сложил пальцами козу и усмехнулся. Силантий задумался.

– Ладно, – сказал Пелепелицын. – Утро вечера мудреней.

И кликнул Якова. Когда тот вошёл, Пелепелицын, указавши на Силантия, велел:

– Отведи его на низ. Пусть там подумает, охолонётся.

И, уже обращаясь к Маркелу, спросил:

– А ты как?

– И я тоже думаю, что утром будет мудреней, – сказал Маркел. – А пока бы я соснул.

И в самом деле, за окном тем временем уже стемнело. Пелепелицын снова кликнул Сидора. Сидор отвёл Маркела на третий жилой этаж, там завёл в славно прогретую каморку, постелил на лавке и спросил, что ему ещё угодно. Маркел спросил, где его узел. Утром принесут, ответил Яков, узел цел. Маркел подумал и сказал, что ему нужны сапоги на смену валенкам. На что Яков усмехнулся и ответил, что в этих местах валенки Маркелу ещё летом пригодятся. Маркел промолчал, насупился. Яков ушёл.

Оставшись один, Маркел снял шапку и разулся, лёг и накрылся своей двойной шубой. Шуба, вдруг подумалось Маркелу, летом тоже может пригодиться, если здесь и летом снег не тает. Да только какое лето, прости, Господи! С таким попутчиком дожить бы до полудня. Зверь зверем, а не человек! Или, может, так оно и надо? Какие у Черкаса могут быть товарищи? Вот как раз такие и должны! И Маметкула они поминали. Так что, уже спокойнее подумалось, всё в руце Божьей. Маркел вздохнул, перекрестился, прочёл Отче наш и заснул.

Спал Маркел плохо, тревожно, ему то и дело чудилось, будто стучатся в дверь и говорят, что Гурий Корнеевич приехал. Маркел просыпался, прислушивался. Было тихо, только где-то сбоку, далеко, через три стены, не меньше, кто-то очень солидно похрапывал.

ГЛАВА 17

Утром Маркел проснулся рано, сидел, ждал. Ему принесли его узел, в узле всё было на месте. Потом Маркел кормился, опять очень сытно. Потом пришёл Яков, сказал, что воевода их благословляет, и вывел Маркела во двор. Там уже стоял Силантий, одетый тоже по-зимнему, и за спиной у него был мешок. Яков сказал, что в мешке их харчи, на неделю. После подошли стрельцы и повели их к острожным воротам. Вели молча. После так же молча вели по посаду, но уже не к тем городским воротам, через которые вчера входил Маркел, а в совсем другую сторону. Поэтому когда те, другие, ворота открылись, то Маркел увидел впереди, над лесом, большие темные бугры. Теперь он им уже не удивлялся, потому что знал, что это горы Камень, за которыми лежит таинственная страна Сибирь. От Чердыни в сторону Сибири вела неширокая тропка притоптанного снега, а всё остальное вокруг было черно от грязи и кое-где серо от прошлогодней травы. Силантий шёл впереди, Маркел за ним. Впереди показалась река, лёд на ней ещё держался. Это была та самая река, которую Маркел вчера видел в окне и про которую Пелепелицын сказал, что на этой её стороне заканчивается Московское царство, а на той начинается ничья земля. Маркел вздохнул. Силантий оглянулся на Маркела, хмыкнул.

Тропка вывела на лёд. Они шли по льду, лёд под ногами трескался, поверх льда натекала вода, валенки опять промокли и захлюпали. Сукин сын Пелепелицын, со злостью подумал Маркел, пожалел дать сапоги. Ну да, сразу же подумалось, тут как всегда: что из дому взял, то твоё, а чего не взял, того уже нигде не сыщешь. А Силантий, шедший впереди, был в сапогах, скотина! Разуть его, что ли, с горячки подумал Маркел, но тут же одумался: он ведь тогда не поведёт, значит, нужно терпеть. И Маркел терпел. Шёл, хлюпал.

За рекой, на ничейной земле, они опять пошли по сухой снежной тропке, валенки мало-помалу отдавились и подсохли. Прошли ещё примерно с полверсты, тропка стала приближаться к лесу. Лес был густой, дремучий. Силантий вдруг остановился и, оглянувшись, спросил:

– Тебя как звать, москва?

– Звать Маркелом, – ответил Маркел. И, помолчав, прибавил: – Маркел Петров сын Косой из Рославля.

– А как сюда попал? И с воеводой нашим ты как снюхался?!

– А тебе какое дело?! – строго спросил Маркел. – Ты крест поцеловал, теперь веди, куда было обещано! Или тебе крест не указ?!

Силантий хмыкнул, отвернулся, пошёл дальше. Шёл широко, размахивал одной рукой, а вторую держал в рукаве. Там у него нож, думал Маркел, близко подойдёшь, пырнёт, а подходить не будешь, пырнёт ночью. Ну да, может, Господь вступится, не даст.

Вскоре они дошли до леса. Лес был опять одни ёлки. В лесу было полно снега. Силантий походил туда-сюда, нашёл новую тропу, и они пошли по ней. Шли долго, до самого полудня. Потом остановились на полянке, сложили костерок, обжарили горбушки хлеба, перекусили, пошли дальше. День выдался пасмурный, тоскливый, всё время шли в горку, Маркел притомился. Силантий больше не оборачивался и ни о чём не спрашивал. Только когда солнце начало садиться, остановился и сказал, что скоро будет привал, отлежимся.

И так оно и случилось – только начало темнеть и подул ветер, погнало позёмку, они зашли за бугор, и там, возле здоровенной вывернутой ёлки, Силантий начал раскапывать руками снег. Маркел взялся ему помогать – и вскоре они прокопали вход в землянку. Силантий первым влез в неё, за ним влез Маркел.

В землянке было сыро, но тепло. Силантий высек огонь, зажёг лучину. Маркел осмотрелся. Землянка оказалась маленькая, тесная, половину её занимала лежанка, рядом с ней валялись на полу дрова, а в углу, возле входа, стояла печурка-каменка. На стене при печурке висел котелок. На лежанке валялись овчины. И это всё. Маркел сел на лежанку, а Силантий сперва затопил печь, поставил на неё котелок со снегом, и только уже после этого сел рядом с Маркелом, развязал мешок и стал перебирать припасы. Их было немного.