Книга Последняя тайна Романовых - Елена Прудникова

– Попрошу всех встать!

Легко, по-военному встал Николай II; зло сверкнув глазами, нехотя поднялась со стула Александра Федоровна. В комнату вошел и выстроился как раз против нее и дочерей отряд латышей: пять человек в первом ряду, и двое – с винтовками – во втором. Царица перекрестилась. Стало так тихо, что со двора через окно слышно, как тарахтит мотор грузовика. Юровский на полшага выходит вперед и обращается к царю:

– Николай Александрович! Попытки Ваших единомышленников спасти Вас не увенчались успехом! И вот, в тяжелую годину для Советской республики… – Яков Михайлович повышает голос и рукой рубит воздух: –…на нас возложена миссия покончить с домом Романовых!

Женские крики: “Боже мой! Ах! Ох!” Николай II быстро бормочет:

– Господи, Боже мой! Господи, Боже мой! Что ж это такое?!

– А вот что такое! – говорит Юровский, вынимая из кобуры “маузер”.

– Так нас никуда не повезут? – спрашивает глухим голосом Боткин».

Никулин.

«Товарищ Юровский произнес такую фразу, что: “Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти”. До них даже не дошло, в чем дело, потому что Николай произнес только сразу: “А!”, а в это время сразу залп наш уже – один, второй, третий».

Итак, Юровский и Никулин показывают примерно одинаково, у Медведева снова фантазия разыгралась, но смысл один: кто-то пытается освободить Романовых, и поэтому… На самом деле никакие коронованные родственники на Советскую Россию не наступали, «белая армия» в гробу их видала в прямом и переносном смыслах. Единственные, хоть и мифические «освободители» скрывались за письмами, написанными красными чернилами чекистом Родзинским, на которые Романовы даже и не думали отвечать.

Подвал дома Ипатьева в Екатеринбурге, где была расстреляна царская семья

Схема расстрела. Графика Ольги Нежельской

Момент второй. Что там на самом деле сказал Юровский и сказал ли… Но почему-то и десять, и пятнадцать, и сорок пять лет спустя в качестве причины расстрела приводится именно возможное освобождение заключенных. Почему это важно, мы увидим немного ниже, а пока просто запомним.

Момент третий. Что здесь еще интересно – так это вопрос доктора Боткина, то ли и вправду им заданный, то ли вылезший из подсознания старого чекиста. Разве их предполагалось куда-то везти? Ведь речь шла всего лишь о смене комнат!

Сама казнь была подготовлена кое-как. Заключенных поставили у каменной стенки и открыли стрельбу. Комната мгновенно наполнилась пороховыми газами, пули летали как попало, рикошетили. Причем на встрече со старыми большевиками Юровский утверждает, что они не предусмотрели рикошета от каменной стены. В архивной же записке сообщает: «Удивительно было и то, что пули от наганов отскакивали от чего-то рикошетом и, как град, прыгали по комнате». По его мнению, пули отскакивали от бриллиантов, зашитых в лифчики женщин (!).

Затем начался и вовсе полный бардак. О том, как переносить тела в машину, никто не подумал, даже носилками не озаботились. Соображали экспромтом, на скорую руку. Наконец, перенесли.

Дальнейшими действиями, как предполагалось по плану, должен был руководить рабочий Верхне-Исетского завода Петр Ермаков. Однако Юровский тоже при сем присутствовал, вопреки распоряжению Голощекина никуда не ездить. Он утверждает, что сделал это потому, что «опоздание автомобиля внушило коменданту сомнения в аккуратности Ермакова». Но…

Момент четвертый. Почему вообще Юровского так волнует сокрытие тел, если они хотели всего лишь помешать врагам советской власти освободить царя?

Момент пятый. Почему Голощекин запретил Юровскому ехать на «похороны». И…

Момент шестой. Почему он все-таки поехал?

Итак, Юровский, вопреки указаниям Голощекина, отправился с Ермаковым. Дальше началась уже совершенная фантасмагория.

«Распорядившись все замыть и зачистить, мы примерно около 3-х часов, или даже несколько позже, отправились. Я захватил с собой несколько человек из внутренней охраны. Где предполагалось схоронить трупы, я не знал, это дело, как я говорил выше, поручено было, очевидно, Филиппом [Голощекиным] т. Ермакову… который и повез нас куда-то в Верх-Исетский завод. Я в этих местах не бывал и не знал их.

Примерно в 2–3 верстах, а может быть и больше, от Верх-Исетского завода нас встретил целый эскорт верхом и в пролетках людей. Я спросил Ермакова, что это за люди, зачем они здесь, он мне ответил, что это им приготовленные люди. Зачем их было столько, я и до сих пор не знаю, я услышал только отдельные выкрики: “Мы думали, что нам их сюда живыми дадут, а тут, оказывается, мертвые”».

Момент седьмой. Почему красногвардейцы Ермакова были уверены, что Романовых им привезут живыми?

«Еще, кажется, версты через 3–4 мы застряли с грузовиком среди двух деревьев… Спрашиваю Ермакова: “А что ж, далеко место, им избранное?” Он говорит: “Недалеко, за полотном железной дороги”. А тут, кроме того, что зацепились за деревья, еще и место болотистое. Куда ни идем, все топкие места. Думаю, пригнал столько людей, лошадей, хотя бы телеги были, а то пролетки. Однако делать нечего, нужно разгружать, облегчать грузовик, но и это не помогло. Тогда я велел грузить на пролетки, так как ждать дольше время не позволяло, уже светало. Только когда уже рассветало, мы подъехали к знаменитому “урочищу”. В нескольких десятках шагов от намеченной шахты для погребения сидели у костра крестьяне, очевидно, заночевавшие на сенокосе. В пути на расстоянии также встречались одиночки, стало совершенно невозможно продолжать работу на виду у людей. Нужно сказать, что положение становилось тяжелым, и все может пойти насмарку. Я еще в это время не знал, что и шахта-то ни к черту не годится для нашей цели…

Тут же я узнал, что отъехали мы от города верст примерно 15–16, а подъехали к деревне Коптяки в двух-трех верстах от нее. Нужно было на определенном расстоянии оцепить место, что я и сделал. Выделил людей и поручил им охватить определенный район и, кроме того, послал в деревню, чтобы никто не выезжал с объяснением того, что вблизи чехословаки. Что сюда двинуты наши части, что показываться тут опасно, затем, чтобы всех встречных заворачивали в деревню, а упорно непослушных и расстреливать, если ничего не поможет… Другую группу людей я отправил в город как бы за ненадобностью. Проделав это, я велел загружать трупы, снимать платье, чтобы сжечь его, то есть на случай уничтожить вещи все без остатка и тем как бы убрать лишние наводящие доказательства, если трупы почему-либо будут обнаружены…