Книга У всех свои муравьи - Даниэль Глаттауэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1. Вы правы, действительно «мягкого эсцета (ß)» не существует.
2. Но разве мы утверждали, что он был? Разве мы не написали однозначно «четкий эсцет»? Да и как мы могли приписать нечто несуществующее тому, что существует, очевидно, и зафиксировано в письменном языке? (Сравните: в Москве есть Красная площадь; а фиолетовая там есть? Нет! Тем не менее мы все же каждый раз пишем «Красная площадь».)
3. Что нам остается в этой ситуации? Если бы мы написали «четкое эс (s), то подверглись бы негодующим нападкам сочинителей читательских откликов, которые с полным основанием утверждают: «четкого «s» не существует; «s» всегда мягкое.
PS: а почему, собственно, не быть «твердому ß» и смягченному или «мягкому s» и четкому?
PPS: почему читательница столь категорически «сожалеет», что не существует мягкого «ß»? Неужто у нее уже разок-другой непроизвольно вырывался этот звук?
Как и ожидалось, объявились два критически настроенных читателя с наглым требованием, чтобы мы поберегли силы и не писали о пустяках вроде редакционной проблемы с неподходящим по размеру кофейником (часть I) и спорного существования «твердого эсцета (ß)» (часть II). Во-первых, хочется спросить у этих читателей: поберечь силы для чего? И во-вторых, вежливо, но определенно ответить: не дождетесь!
Ибо значительными вещами мы у нас в стране обеспечены неплохо. Политика сохранения консервирует то, что имеет важное значение, подмораживает достигнутое и подает свежим по представившемуся поводу. Дети, матери, преступники, аренда, электричество, бензин… Когда «маленький человек с улицы» слышит про эти проблемы, он по-своему страдает: да, у него чертовски хорошо идут дела, но всегда однообразно, и временами его охватывает скука. И тогда он выбирает что-нибудь опасное.
Подведем итог: так называемые «значимые» вещи (таковых не более пяти процентов) довольно банальны, а их значение раздуто стереотипным сознанием, постоянно указывающим на их важность. Стоит ли о них все время толковать? Не лучше ли обратиться к оставшимся девяносто пяти процентам – тем пустяковым вещам, которые действительно волнуют нас в повседневной жизни?
На днях к нам в редакцию позвонил некий владелец одной венской кофейни, чтобы пожаловаться на серию статей. В таких случаях мы часто отвечаем: «Извините, но сотрудника, который это писал, в настоящее время нет в здании». В этот раз речь шла о моих заметках, и я не посмел уклониться. К тому же позвонивший заявил, что его медленно, но верно стали доставать мои комментарии, в которых о хозяевах австрийских трактирных заведений говорится только плохое («медленно, но верно стали доставать» – явное преуменьшение, так как он уже дошел до крайней степени негодования). Он, конечно же, имел в виду меня. «С ваших слов можно подумать, что хозяева трактиров, кофеен и ресторанов сплошные идиоты и лихоимцы, – сердито выговаривал мне позвонивший. – Мне искренне жаль тех, кто принял вашу писанину за чистую монету. Хочу заявить, что встречаются хорошие и плохие хозяева, как хорошими и плохими бывают врачи. И я говорю: плохой хозяин ресторанного заведения в любом случае лучше плохого врача. Первый может всего лишь испортить вам желудок, тогда как второй, чего доброго, способен его перепутать с другим органом.
Отчего бы вам не написать о рабочих? – спросил меня хозяин кофейни. – Вот кто сущие бандиты! Заявляются специально без инструментов, чтобы потом отправиться за ними в рабочее же время, а мы должны оплачивать время в пути в двойном размере». Здесь он прав. В таких вещах хозяева толк знают и убытку себе не потерпят. Когда они дважды ходят туда-сюда, чтобы принести две кружки пива, то удвоенное время в пути у них всегда включается в стоимость пива.
Охотничий сезон открылся торжественно, как никогда. Некий господин Банковский через массовую рассылку по электронной почте (один из самых брутальных способов обратить на себя внимание широкого круга владельцев электронных ящиков) обратился ко всем австрийским охотникам, кто пребывает в постоянной течке.
– Наша нынешняя охота в Венгрии организована не дешево, – признается он, – но эксклюзивно. Главное, не сомневайтесь: где посеяно, там будет и урожай. Мы же понимаем, – заверяет Банковский, – что каждый захочет увезти домой награду за труды. Что до трудов, то на отстрел одного зверя придется сделать до пяти выстрелов. Поэтому хозяин пашни рекомендует: не откажи себе, своим компаньонам или даже дельным сотрудникам в удовольствии собрать урожай в наших наилучшим образом управляемых лесничествах.
И, наконец, кульминация события: мы не забыли об охотничьих обычаях, согласно которым всякая охота должна заканчиваться теплым общением. Поездка на охоту завершится не менее занимательным финалом – вы его проведете в охотничьих замках в кругу настоящих амазонок и стройных козочек. Амазонки: хорошо натренированные, бывалые воительницы. Козочки: молоденькие девственные самочки. Итак, ночная охота, дичь на любой вкус. В общем, настоящее охотничье предложение: и постреляете на славу, и девочек оприходуете!
Хотя об этом написали в газетах еще вчера, до нас дошло лишь сегодня: девяносто два процента австрийских мужчин находят свою внешность «красивой», «эффектной», «привлекательной».
Однако нам известны случаи, когда самооценка и реальное положение вещей пересекаются, и внешность не вводит ее обладателя в заблуждение, оставаясь одинаковой изо дня в день, – для них мы сделаем заключение: это те восемь процентов австрийцев мужского пола, которые регулярно появляются в обществе. Эти восемь процентов по субботам уже с утра целенаправленно спешат по делам в «Brau AG», «Schulterscherzel» и «Cosy». Эти восемь процентов добровольно запираются на выходные в пластмассовые мешки, чтобы с первобытной страстью поиграть в сквош со стенкой. Эти восемь процентов смотрят программы «Вера Один» и «Вера Два», МОИК ТВ и все прочие, созданные для развлечения, вживую наблюдают из студии или вращают «Колесо миллионов», не пропускают ни «Гампу», ни «Эротическую мессу», устраиваются в пивных палатках и подпирают стены бушеншанков[62]. Остальные девяносто два процента мужчин так и напрашиваются на то, чтобы мы дали им целесообразные указания, как жить.
Благодарим за отклики на наш комментарий «Красивые мужчины (I)». Мы поняли, что у нас в СМИ тема внешности практически не затрагивалась.
У читательницы по имени Изабелла, во всяком случае, родилось подозрение, где следует искать те девяносто два процента австрийских мужчин (на улице они не встречаются), которые, согласно опросу, считают себя «привлекательными»: «они сидят дома и сочиняют объявления в газеты с предложениями познакомиться». И еще она пишет, что «мужчина с привлекательной внешностью в свои лучшие годы ищет женщину идеальной внешности лет на двадцать моложе себя…» и тому подобное.
