Книга Сговор диктаторов или мирная передышка? - Арсен Мартиросян

Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, существует ли у германского правительства определенное мнение по вопросу заключения пакта о ненападении с СССР. Шуленбург отвечает, что с Риббентропом этот вопрос пока не обсуждался. Германское правительство не занимает в этом вопросе ни положительной, ни отрицательной позиции. Тов. Молотов заявляет, что в связи с тем, что как Риббентроп, так и Шуленбург говорили об «освежении» и о пополнении действующих советско-германских соглашений, важно выяснить мнение германского правительства по вопросу о пакте ненападения или о чем-либо подобном ему.

Шуленбург спрашивает, следует ли рассматривать упомянутые т. Молотовым пункты как предпосылку для приезда Риббентропа. Тов. Молотов заявляет, что он специально вызовет Шуленбурга и даст ему ответ на сегодняшнее заявление. Перед приездом Риббентропа, по мнению т. Молотова, необходимо провести подготовку определенных вопросов, для того чтобы принимать решения, а не просто вести переговоры. В сегодняшнем германском заявлении указано, что, во-первых, время не ждет, торопит и что, во-вторых, желательно, чтобы события не опередили и не поставили нас перед свершившимися фактами. Поэтому если германское правительство относится положительно к идее пакта о ненападении или к аналогичной идее и если подобные идеи включают сегодняшнее заявление Шуленбурга, то надо говорить более конкретно.

Шуленбург сообщает, что телеграфирует содержание сегодняшней беседы в Берлин, где подчеркнет особую заинтересованность Советского правительства в названных т. Молотовым пунктах. В заключение Шуленбург просит т. Молотова ускорить ответ на сделанное сегодня заявление. Беседа продолжалась 1 час. 40 мин., из которых 40 ушло на запись текста заявления (инструкции) Шуленбурга, т. к. посол не захотел передать бумажку, на которой оно было записано. Беседу записал В. Павлов[97].

Приложение

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА,

ВРУЧЕННАЯ В. М. МОЛОТОВУ Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

15 АВГУСТА 1939 г.

1. Противоречия между мировоззрением нац[ионал] соц[иалистской] Германии и мировоззрением СССР были в прошедшие годы единственной причиной того, что Германия и СССР стояли на противоположных и враждующих друг с другом позициях. Из развития последнего времени, по-видимому, явствует, что различные мировоззрения не исключают разумных отношений между этими двумя государствами и возможности восстановления доброго взаимного сотрудничества. Таким образом, периоду внешнеполитических противоречий мог бы быть навсегда положен конец и могла бы освободиться дорога к новому будущему обеих стран.

2. Реальных противоречий в интересах Германии и Советского Союза не существует. Жизненные пространства Германии и СССР соприкасаются, но в смысле своих естественных потребностей они друг с другом не конкурируют. Вследствие этого с самого начала отсутствует всякий повод для агрессивных тенденций одного государства против другого. Германия не имеет никаких агрессивных намерений против СССР. Германское правительство стоит на точке зрения, что между Балтийским и Черным морями не существует ни одного вопроса, который не мог бы быть разрешен, к полному удовлетворению обеих стран. Сюда относятся вопросы Балтийского моря, Прибалтийских государств, Польши, Юго-Востока и т. п. Помимо того, политическое сотрудничество обеих стран может быть только полезным. То же самое относится к германскому и советскому народным хозяйствам, во всех направлениях друг друга дополняющих.

3. Не подлежит никакому сомнению, что германо-советская политика стоит в данный момент на историческом поворотном пункте. Политические решения, которые должны быть приняты в ближайшее время в Берлине и Москве, будут иметь решающее значение для развития отношений между германским народом и народами СССР в течение поколений. От этих решений будет зависеть, придется ли однажды обоим народам без принудительной на то причины опять скрестить свое оружие, или же они вновь достигнут дружественных отношений. В прошлом обе страны всегда жили хорошо, когда они были друзьями, и плохо, когда они были врагами.

4. Правда, что Германия и СССР, вследствие существовавшей между ними в течение последних лет идеологической вражды, питают в данный момент недоверие друг к другу. Придется устранить еще много накопившегося мусора. Нужно, однако, констатировать, что и в течение этого времени естественная симпатия германского народа к русскому никогда не исчезала. На этой основе политика обоих государств может начать новую созидательную работу.

5. На основании своего опыта германское правительство и правительство СССР должны считаться с тем, что капиталистические западные демократии являются непримиримыми врагами как национал-социалистской Германии, так и Советского Союза. В настоящее время они вновь пытаются, путем заключения военного союза, втравить Советский Союз в войну с Германией. В 1914 г. эта политика имела для России худые последствия. Интересы обеих стран требуют, чтобы было избегнуто навсегда взаимное растерзание Германии и СССР в угоду западным демократиям.

6. Вызванное английской политикой обострение германо-польских отношений, а также поднятая Англией военная шумиха и связанные с этим попытки к заключению союзов делают необходимым, чтобы в германо-советские отношения в скором времени была внесена ясность. Иначе дела без германского воздействия могут принять оборот, который отрежет у обоих правительств возможность восстановить германо-советскую дружбу и при наличии соответствующего положения совместно внести ясность в территориальные вопросы Восточной Европы. Ввиду этого руководству обеих стран не следовало бы предоставлять развитие вещей самотеку, а своевременно принять меры. Было бы роковым, если бы из-за обоюдного незнания взглядов и намерений другой страны оба народа окончательно пошли по разным путям.

Согласно сделанному нам сообщению, у Советского правительства также имеется желание внести ясность в германо-советские отношения. Ввиду того, что прежний опыт показал, что при использовании обычного дипломатического пути такое выяснение может быть достигнуто только медленно, министр иностранных дел Германии фон Риббентроп готов на короткое время приехать в Москву, чтобы от имени фюрера изложить г-ну Сталину точку зрения фюрера. По мнению г-на фон Риббентропа, перемена может быть достигнута путем такого непосредственного обмена мнениями, не исключающего возможности заложить фундамент для окончательного приведения в порядок германо-советских отношений[98].

Комментарий к выделенным жирным шрифтом аспектам беседы 15 августа. Как видите, не СССР проявил инициативу, а Германия. Не Молотов или Сталин проявили инициативу с подписанием пакта и приездом Риббентропа, а Шуленбург, который даже разработал некий план или, если говорить начистоту, в сущности-то всю технологию подготовки и заключения договора о ненападении — ведь дальнейшие события протекали фактически в соответствии с его планом. К слову сказать, до сих пор непонятно, по собственной ли инициативе Шуленбург разработал такой план или же по указанию Риббентропа исполнил роль озвучивающего рупора. Похоже, что последнее. Но самое главное, что привлекает особое внимание, это насколько упорно и отчаянно пытался Шуленбург повернуть разговор так и представить все дело так, что это не его инициативы, а нечто исходящее лично от Молотова, а он, будучи всего лишь послом иностранной державы, просто развил мысли Молотова. Даже сильно покраснел сначала. А ведь это был очень опытный разведчик и дипломат, «съевший», как принято говорить, «не одну собаку» и обладавший профессионально сильной выдержкой, умением держать себя в руках и не выдавать своих чувств. К слову сказать, он и на дальних-то подступах к разговору о возможном улучшении советско-германских отношений вел себя точно так же. Все время пытался создать такое впечатление у советской стороны, что-де он в своих мыслях отталкивается от эвентуально высказанных перед этим мыслей советских представителей. Взгляните на содержание записи беседы народного комиссара иностранных дел СССР В. М. Молотова с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом 28 июня 1939 г., о которой шла речь в предыдущих документах. Прямо с первых же строк видно, как он пытается навязать Молотову мысль о том, что-де это он, Молотов, источник тех самых мыслей, которые Шуленбург всего лишь как посол пытается развить далее. Но Молотов на голову, если не более, превосходил Шуленбурга в политике, и просто так его на мякине было не взять. Он сразу же поставил Шуленбурга на место одним кратким вопросом. И в результате Шуленбург выдал банальность — Молотов-то, судя по всему, в одной из бесед (непонятно какой) высказал характерное для любого министра иностранных дел рутинное пожелание об улучшении советско-германских отношений, которые еще более осложнились после Мюнхена и резких нот СССР по поводу захвата Чехословакии и Мемеля (Клайпеды). Итак, текст записи: