Книга История Древней Греции в 11 городах - Пол Картледж

Склонность к афиноцентризму, распространенную как в академических кругах, так и среди неспециалистов, естественно, стоит воспринимать с большой осторожностью, однако если бы мы уделили Афинам столько же места, сколько другим городам, о которых идет речь в моей книге, это было бы трудно назвать иначе как эксцентричностью или капризом. Здесь еще одно усугубляющее трудности обстоятельство: для периода с 450 по 400 г. до н.э., который часто называют «золотым веком» [38]или «Перикловым» веком, по имени крупнейшего государственного деятеля, история всего греческого мира может быть описана (и описывается) как цепь событий, связанных с историей Афин.

Что касается мифов, то подобно Кноссу, Микенам, Аргосу, Спарте и вообще любому городу, достаточно древнему или с претензиями, Афины могли похвастаться легендарным прошлым. В одном из мифов об основании действительно участвуют двое олимпийских божеств, Афина и Посейдон. Они оказываются в ситуации, не слишком подходящей для главного покровителя города или гения-хранителя: ситуация, в которой Афина, вероятно, приобрела незаслуженное преимущество с помощью своего имени, не говоря уже о ее необыкновенном рождении из головы отца – Зевса. Так или иначе, Афина одержала победу – среди прочего еще и потому, что отличалась воинственностью, а также потому, что была связана с практической мудростью и ремеслами, и не в последнюю очередь из-за своего полезного дара Афинам – оливкового дерева. На аверсе (лицевой стороне) афинских серебряных монет классического периода чеканилось изображение головы Афины в шлеме, украшенном оливковой ветвью, тогда как на реверсе мы видим ее птицу, маленькую skops, сову, символизирующую мудрость, а рядом нежный росток оливы. В другом мифе об основании говорится о древнем царе Эрехтее, которого почему-то смешивают с другим персонажем, змеем по имени Эрихтоний [39], однако в исторические времена обе эти легенды оказались вытеснены другим этиологическим мифом – таковыми Афины были чрезвычайно богаты, что отражало сложность их подлинных исторических истоков.

Во-первых, здесь явно прослеживаются претензии афинян на то, что они происходят непосредственно от самой земли Аттики, от которой были рождены первые афиняне. Цель и назначение этого мифа об «автохтонности» состояли в том, чтобы подкрепить вымышленную, искусственную версию о тесном родстве между людьми, в действительности имевшими совершенно различные происхождение и корни. Во-вторых, налицо множество мифов, связанных с предполагаемым основателем Афин, их «национальным» героем Тесеем. С его именем связывают не только синойкизм, то есть искусное сведе́ние разрозненных деревень и округов Аттики в единое целое, афинский полис. Когда в 500 г. до н.э. с превращением Афин в демократию указанный процесс достиг своей кульминации, возникла легенда, согласно которой Тесей являлся также и основателем этой политической системы, хотя в данном случае ему пришлось разделить славу (что столь же мало соответствует исторической правде) с «тираноубийцами» Гармодием и Аристогионом, которые на самом деле умертвили не самого тирана, а его брата, и к тому же за несколько лет до того, как в Афинах установилась демократия.

Эти мифы могут основываться на неясных воспоминаниях о подлинных исторических событиях. Например, убийство Тесеем Минотавра («быка Миноса») в кносском Лабиринте могут каким-то образом отражать отношения между Афинами и минойским Критом. Однако бесстрастные и достоверные данные археологии – более надежный критерий, и они показывают, что и сами Афины, и Аттика пострадали меньше, чем некоторые другие области Греции микенского и ближайшего послемикенского времени – такие, как, например, Мессения на юго-западе Пелопоннеса, – и намного быстрее оправились от последствий катастрофы, случившейся ок. 1200 г. до н.э., что предполагает определенную достоверность мифологической традиции о том, что Афины сыграли достаточно серьезную роль в «ионийской миграции» (если вообще не были ее главным центром) XII–XI вв. до н.э. (см. четвертую главу). Сколь-либо серьезный экономический прогресс не наблюдается до середины IX или, лучше сказать, VIII в. до н.э. Относящиеся к этому времени материалы захоронений из некрополя в Керамике свидетельствуют прежде всего о растущем благосостоянии местных жителей и интенсификации внешних сношений. В частности, наблюдается заметный приток переселенцев, в том числе искусных ремесленников из Финикии (прежде всего благодаря этому и появилась новая греческая алфавитная письменность, как мы видели).

Однако VII столетие до н.э., как показывают данные археологии, стало временем, когда Афины и Аттика оказались отброшены назад, и когда город вступает в период, хоть как-то освещенный достоверными письменными источниками, мы видим его в состоянии стасиса. Это слово может означать что угодно – от общественных беспорядков или волнений до открытой гражданской войны. Где-то около в 620 г. до н.э. законодатель по имени Дракон [40]принял ряд законов, предусматривавших жестокие наказания (отсюда выражение «драконовский») за различные преступления [41]. Однако если это имело целью стабилизировать политическую ситуацию, то тут Драконт потерпел фиаско, и по-настоящему история Афин начинается с деятельностью Солона. В 594 г. до н.э. к нему обратились in extremis [42]для разрешения накопившихся политических противоречий. Тем самым была до конца доведена борьба между реакционными аристократами старого образца, более прогрессивными, подобными ему самому, другими богатыми людьми, не принадлежавшими к аристократии, с одной стороны, а с другой – массой бедных афинских граждан, демосом, как называет их Солон в своих стихах; многие из них были кругом в долгах перед теми или иными богатыми гражданами [43]. Стасис 594 г. до н.э. оказался не первым и уж тем более не последним, случившимся в истории Афин, – наиболее примечательными из их числа были, вероятно, смуты 411-го и 404 гг. до н.э., о которых еще пойдет речь. Этот же стасис отличало то, что предложенное Солоном разрешение оказалось столь удачным и имело столь долгосрочные последствия, что оно, как можно думать, во многом заложило основы демократической революции конца VI в. до н.э. Только за одни эти выдающиеся достижения Солон заслужил того, чтобы войти в список «семи мудрецов» Древней Греции.