Книга Толерантные рассказы про людей и собак - Упырь Лихой

– Нашел пацана для нашей Дженни, – папа показывает фото на айфоне.

– Ты дебил, – отвечает мама. – Ты понятия не имеешь о вязках и племенной работе. Хочешь действовать по принципу «давай собачка займется сексом вон с тем симпатичным кобельком?» А ты знаешь, что сперва нужно досконально изучить родословную кобеля и фенотип своей суки?

Папа ответил, что за эти годы достаточно изучил фенотип своей суки, а дядя Максим сказал, что папа мизогин и не имеет права оскорблять Таню.

Дима не выдержал, отпер дверь и спросил, кто такие мизогины. И мама объяснила, что мизогины – это отвратительное невоспитанное мужло, которое ненавидит независимых, успешных женщин и винит их во всех своих бедах. Также мизогины ненавидят слабых и покорных патриархалок, считая их недолюдьми. Женщина, которая дала мизогину, – шлюха, а которая не дала, – стерва. Но далеко не все мужло – мизогины. Некоторые особи, такие как дядя Максим, помогают женщинам в их нелегкой борьбе за свои права и избавляют женщин от сексуального рабства.

Папа сказал, что извиняется за свое мизогинство.

– Мизогинию, – ледяным тоном поправила мама. – И кстати, черные кобели до вязок не допускаются, потому что черный окрас без подпалин – брак породы.

Папа сильно огорчен. Он думал, будет круто, если Дженнифер Псаки родит щенков от Барака Обамы.

– И что, Обаме нельзя трахаться с Псаки только потому, что он черный? – спрашивает папа.

– Ты идиот, это был бы международный скандал! – возмущается мама.

А Барак Обама в соседнем доме грызет свой чаппи и слушает ворчание пенсионера.

Псаки в Крыму

«Лада ларгус» – длинная машина и стоит копейки. Папа покупает ее, чтобы поддержать российского производителя.

– Конечно, я мог бы взять минивэн, – говорит папа дяде Максиму, – и два года во всем себе отказывать, кормя пиндосов или японскую фашню.

– Или немцев, с одобрения которых убивают русских в Донбассе, – соглашается дядя Максим.

Дима и Псаки шляются по автосалону, а мама обнюхивает «Ладу ларгус» со всех сторон.

– Гигантомания русских мне непонятна, – изрекает наконец мама. – Зачем тебе это семиместное уебище? Все еще фапаешь на свои имперские амбиции?

Дядя Максим купил у папы джип и будет менять коробку, потому что снова потекли сальники, и папа сказал, что устал ебаться с этой машиной. На оставшиеся деньги они купят «матиз» для мамы. Вот сколько можно сэкономить в Москве, если живешь у друзей! Делать покупки надо заранее, потому что к новому 2015 году доллар уже будет стоить 100 рублей и пора валить из этой страны, – так сказала маме тетя Вера.

– Подумай, сколько всего можно нагрузить в эту «ладу», когда я буду помогать тебе валить из этой страны, – уговаривает папа. – Подумай, сколько жертв кровавого режима я смогу вывозить за один раз.

– Я гражданин этой страны, так что сама буду решать, когда и как мне валить! – злится мама.

Недавно папа, папа Аслана и дядя Максим пытались вступить в ополчение ДНР. Папу не взяли, потому что он когда-то давно откосил от армии, хотя и умеет обращаться со многими видами стрелкового оружия. Папу Аслана не взяли из-за лишнего веса, а вовсе не потому, что он кавказец. А дядя Максим не захотел ехать в ДНР без папы.

«Будем поддерживать Крым рублем», – сказал папа, а папа Аслана купил билеты в Сочи, потому что это тоже очень патриотично.

Аслан попросил купить билет и для Димы. Папа Аслана позвонил Диминой маме и пообещал присматривать за Димой на отдыхе. Димина мама сильно разозлилась и ответила, что ее сын не поедет в город фюрерской олимпиады. Диме стало стыдно за маму, и он даже извинился перед папой Аслана. Папа Аслан сказал, что все понимает, и Диме незачем извиняться. Мать – самый близкий человек для ребенка, и ее надо уважать несмотря ни на что.

Диме стало грустно, потому что он понял: мама никогда не была для него близким человеком, она всегда орала на него и на папу и заставляла делать глупые вещи: например, ходить на митинги, слушать там скучных людей и раздавать листовки, а потом убегать от полиции непонятно зачем. Но мама все равно лучше тети Веры. Сережа очень любит свою маму, а Дима свою – не очень. Вчера Дима не стал запираться у себя в комнате, а поговорил о маме с папой.

Папа сказал, что теперь точно не пойдет в ополчение ДНР, потому что не на кого будет оставить сына. И Псаки тоже против российского вмешательства во внутренние дела Украины.

– Зачем ты вообще живешь с мамой? – внезапно спросил Дима.

Папа очень удивился такой постановке вопроса. Он православный гетеросексуал, у которого есть жена и сын, а его дружба с дядей Максимом – одно баловство. И если над тобой совершили обряд венчания, ты не имеешь права бросать жену.

На самом деле, дорогой читатель, мама, папа и дядя Максим занимаются сексом втроем: папа наказывает дядю Максима, а мама наказывает за это папу. Но Дима в это время играет в ГТА и ничего не знает о нетрадиционных отношениях. Поди разбери, что они там кричат.

Но мы отвлеклись…

– Ты точно купишь мне «матиз»? – спрашивает мама.

– Честное пионерское, – отвечает папа. – Слово ватника!

Мама бурчит, что слово ватника ничего не значит, но соглашается на покупку «ларгуса». Папа и дядя Максим очень рады. Пока они возятся с документами, Дима покупает молоко в кофейном автомате и угощает Псаки. Она уже наделала две лужи в автосалоне, под «приорой» и «грантой», и лучше вывести ее до того, как продавцы это заметят.

И вот они все садятся в «ларгус».

– Запах новой машины, – жмурится дядя Максим, сидя рядом с папой. Мама заняла места посередине, а Псаки уже пописала на заднее сиденье, и Дима вытирает мочу специальными салфетками для салона.

– Подвеска жесткая, – морщится мама, когда колесо попадает на крышку люка. – Ты так вытрясешь последние мозги.

– Ничего, не бароны, – откликается папа. – Зато она лучше держит дорогу.

– Жестко в «ларгусе» – сядьте в «матиз», – загадочно говорит дядя Максим. И они едут за «матизом» для мамы.

Дима просыпается от того, что мама орет на папу.

– Димон, гони сюда свой сральник, – папа стучится в Димину дверь.

«Это еще зачем?» – думает Дима, писая в биотуалет.

– Давай-давай, его выливать еще! – торопит папа.

Дядя Максим во дворе грузит в «ладу» палатку и рюкзаки, папа выливает биотуалет на газоне под окнами, чтобы удобрить почву, и они с дядей Максимом привязывают туалет к багажным дугам «ларгуса».

– Любому нормальному человеку должно быть стыдно ехать в Крым, который присоединился к нам под дулами автоматов! – кричит мама с балкона.

– Так мы тебя и не берем! – кричит папа снизу.

– Мы не за это воевали с фашистами и крымскими татарами! – кричит Циля Иосифовна из окна своей кухни.