Книга Всего один поцелуй - Тара Пэмми

– Папа, ты меня не слушаешь. – Голос Анджелины вернул его к реальности.

– Прости, tesoro[4], – виновато улыбнулся он. – Что ты сказала?

– Что Элли в последнее время какая-то грустная. Вчера днем я заходила к ней, и она сказала, что неважно себя чувствует. Я решила, что вы поругались, и пришла сказать, что ты не должен ее расстраивать. Она и так уже расстроена из-за своего старого друга.

Габриель насторожился, но постарался сохранить непринужденный тон.

– Старого друга?

– Я слышала, как они с Ником об этом говорили. Она плакала, он ее обнял и сказал, что ему очень жаль. Я никогда еще не видела ее такой грустной.

Габриель внутренне содрогнулся. Он не мог себе представить свою сильную, рассудительную жену плачущей. У нее твердый, цельный характер. Она десять лет хранила верность мужчине, который ее бросил. Должно быть, она очень его любила. Габриель не знал больше ни одного человека, который был бы способен на такие глубокие чувства.

– Ты не мог бы зайти к Элли и узнать, как у нее дела? Пожалуйста, папа.

Его дочь впервые о чем-то его просила. Она впервые смотрела на него так, словно считала его способным на что-то хорошее. Но даже если бы она его не попросила зайти к Элени, он не смог бы оставаться спокойным после того, что узнал.

– Конечно, я схожу к ней, – ответил он, обнимая Анджелину.

Глава 8

Габриелю понадобилось почти два часа, чтобы найти свою жену. К счастью, один из конюхов видел, как она заходила в сенной сарай рядом с конюшней.

Она сидела наверху большой кучи сена, прижав к груди согнутые в коленях ноги и обхватив их руками. Солнечные лучи, проникающие в щели между досками, придавали ее волосам оттенки золота и бронзы.

– Принцесса?

Элени подняла на него широко распахнутые глаза. В них была настороженность.

– Почему ты произносишь это таким насмешливым тоном? В нем слышится намек на то, что ты не считаешь меня похожей на принцессу.

– Для тебя имеет значение, считаю я тебя принцессой или нет?

– Нет, – ответила она. – Тебе что-то нужно? Анджелина ищет меня?

– Мне ничего не нужно, но Анджелина о тебе беспокоится.

– Это очень мило с ее стороны, но я думаю, что ей не следует видеть меня такую.

– Наверное, ты права, – мягко сказал он.

– Почему ты внезапно стал таким внимательным ко мне? – спросила Элени, не глядя на него.

– Мне велели проявить к тебе внимание.

– А-а-а. Теперь я поняла. Это Анджелина попросила тебя ко мне прийти.

– Если бы я знал, что тебе плохо, я бы пришел к тебе по собственной инициативе.

– Прошу тебя, Габриель. Не надо лгать. Все, что у нас с тобой есть, – это честность.

– Я не очень хорошо разбираюсь во всем, что связано с отношениями. Наши с тобой отношения были непростыми с самого начала.

– Потому что ты решил, что я тебя обманула. Потому ты не способен на доверие.

Их разделял тот поцелуй на балконе во время маскарада. Он разоткровенничался с ней, приняв ее за незнакомку. Но что, если она тогда сказала правду? Что, если ей на самом деле был нужен от него всего один поцелуй? Что, если он сам все осложнил?

«На один-единственный вечер мне захотелось побыть другим человеком», – сказала она тогда, а он ее разоблачил.

– В тот день я был зол. Я только что узнал о том, что у меня есть дочь, и все женщины на свете казались мне обманщицами. Я пришел на бал, чтобы отвлечься. Я был знаком с принцессой Дракоса. Узнав в обворожительной женщине, которую я только что поцеловал, принцессу, я испытал потрясение. У меня было такое чувство, будто весь мир сошел с ума. Не думаю, что тогда я осознавал, что начал на тебя рассчитывать. Что ты стала неотъемлемой частью моей жизни.

– Это только слова.

– Нет. Я даже тогда ощущал спокойную силу, которая от тебя исходила. Неудивительно, что ты была единственным человеком, к которому прислушивался твой отец и который мог его успокоить, когда он был в гневе.

Элени тяжело сглотнула. В ее глазах что-то промелькнуло, и она тут же отвела взгляд.

– Я пришла сюда, чтобы побыть одной.

– Чтобы ты могла поплакать о нем в одиночестве?

Всего неделю назад мысль о том, что она плакала из-за другого мужчины, оттолкнула бы его от нее, но сейчас ему хотелось ее утешить.

Габриель Маркес утешает жену, расстроившуюся из-за потери любовника. Похоже, он сошел с ума.

– Да. Что-то в этом роде.

– Я твой законный муж, и ты от меня не отделаешься, принцесса, – ответил он, садясь рядом с ней. – Элени, он не стоит твоих слез.

– Стоит. Он был со мной много лет. Я любила его много лет. Он никогда не смотрел на меня с пренебрежением. А теперь я должна с ним попрощаться.

Одна из его бывших подруг сказала ему, что он эмоционален, как робот. Он рассмеялся и согласился. Все его предыдущие романы были короткими, и он никогда не испытывал чувства ревности. Откуда взялся тот хаос эмоций, который сейчас царит в его душе?

– Значит, ты признаешь, что любишь этого человека?

Повернувшись к нему лицом, Элени тупо уставилась на него:

– О чем ты говоришь, черт побери?

– Анджелина сказала, что ты расстроена из-за своего старого друга. Что ты грустишь уже неделю.

– Анджелина говорила о Черном Призраке, моем жеребце.

– Так это лошадь?

– Да, лошадь, а ты что подумал? Черный Призрак много лет был моим другом. Недавно я узнала, что он смертельно болен. Неужели ты думаешь, что я сказала бы Анджелине, что плачу из-за потерянного любовника? Это каким надо быть тупицей, чтобы такое подумать?

Элени не дала ему возможности ответить. Ее глаза яростно сверкнули, и в следующую секунду она принялась его бить. Он поднял руки. Ее удары не были сильными и не причиняли ему боли, а лишь вызывали у него смех. В отместку он столкнул ее вниз, но она увлекла его за собой.

Они по-прежнему были на сене, но только теперь он лежал поверх нее. На душе у него было как никогда легко.

– Слезь с меня, бесчувственный амбал, – сказала она, вздохнув.

Габриель лишь рассмеялся и чуть приподнял корпус, чтобы ей было легче дышать.

Элени начала извиваться под ним, пытаясь выбраться, но это лишь еще сильней его возбудило.

– Что, если я не хочу с тебя слезать? – ответил он, схватив ее за запястья и подняв ее руки. Она дернулась под ним, и ее мягкая полная грудь прижалась к его груди. – Ты мучила меня три недели, mia cariña[5]. Ты знаешь, что за такое долгое время может сделать с мужчиной неудовлетворенное желание?