Книга До скончания века - Барбара Картленд

– Не могли бы вы разлить чаю? Вам это теперь часто придется делать, – сказал маркиз Аджанте.

Девушка подошла к серебряному подносу и протянула руку к чайнику. В этот момент Чэрис воскликнула:

– Как хорошо, что Аджанта будет хозяйкой в доме и на многих праздниках! Вы не пригласите меня, хоть разочек?

– Ну, конечно же, пригласим, – уверил ее маркиз.

– А меня? – спросила Дэрайс.

– У нас непременно будут праздники, на которых мы соберемся вместе.

Дэрайс воскликнула от восторга:

– Я хочу побывать на празднике, где были бы воздушные шары и хлопушки. У моей подружки однажды устроили такой бал, но меня не позвали, потому что я еще маленькая.

– Для наших приемов вы не будете слишком маленькой, – очень серьезно сказал маркиз.

Аджанта нахмурилась. Она знала, что все эти разговоры о праздниках окончатся горьким разочарованием. Их помолвка продлится самое большее полгода, а праздники, о которых мечтали сестры, устраивают обычно зимой. К тому времени они будут дома, где нет никаких развлечений, и девочки очень расстроятся. Ее поражало, как маркиз, такой щедрый и, безусловно, снисходительный к детям нищего священника, не задумываясь, дает им вкусить тех плодов, что вскоре будут отобраны, и по которым они станут тосковать на протяжении всей жизни. «Деньги в состоянии разрушить человеческую личность», – подумала Аджанта. Внезапно она ощутила неподдельный ужас, представив все результаты обмана, в котором соучаствовала.

Аджанта разлила чай, и, когда Чэрис передала ей блюдо с сэндвичами, сделала отрицательный жест рукой.

– Съешь что-нибудь, Аджанта, – попросила Чэрис. – Это угощение подобно пище богов, ничего похожего мы в жизни не ели.

– Вы трое выглядите так, как будто покорили Олимп, – заметил маркиз.

– Олимпийские боги обычно, напротив, спускались на землю, к простым смертным! – поправила его Аджанта.

– Вы непременно упрекнете меня, Аджанта, но на секунду можно представить себе, что Стоу-Холл – это Олимп, – улыбнулся маркиз.

– Для нас – безусловно.

– Я об этом и говорю, – согласился он.

Вот и снова между ними возникла словесная дуэль. Это занятие слегка развлекало маркиза. После чая он повел их по комнатам. Маркиз был искренне удивлен тем, как хорошо Аджанта разбирается в живописи, мебельном искусстве и даже в гобеленах. Когда та рассказала Дэрайс сюжет одного из тканных изображений, что был неизвестен самому маркизу, то он спросил:

– Откуда вы столь хорошо осведомлены? Будь вы мужчиной, я бы сказал, что вы закончили университет.

– Даже обычные женщины умеют и читать, и думать, – вспыхнула Аджанта.

– Большинство их не делает ни того, ни другого, – сказал он и подумал, что, если судить по знакомым дамам, это замечание – истинная правда. Даже Леони, как бы прелестна, она ни была, не читала ровно ничего, помимо газетных сплетен. То же можно отнести и на счет прочих особ, в разное время привлекавших его внимание.

– Я все более и более опасаюсь, Аджанта, что вы рано или поздно обернетесь эдаким страшным существом, чем-нибудь вроде «синего чулка». Тогда я сбегу от вас в горы, обещаю вам!

Чэрис вскрикнула:

– Вы что же это, не собираетесь жениться на Аджанте? Если вы не женитесь на ней, то мы все будем очень несчастны.

Глаза маркиза и Аджанты встретились, он понял, о чем подумала девушка.

– Я немного подшучиваю над вашей сестрой, – успокоил он Чэрис. – Как бы она ни была умна, да я умнее, потому и не убегу в горы, а попросту стану побеждать ее во всех спорах.

Чэрис вложила свою руку в его:

– Я не против. Мне нравится вас слушать, все, что вы говорите – прекрасно!

Такие слова маркиз привык слышать от взрослых женщин. Он снова лукаво взглянул на Аджанту. Но та, слегка шурша юбками, этот звук очень нравился хозяину дома, направилась к картине, которую они еще не успели рассмотреть.

Когда все поднялись наверх переодеваться к обеду, то увидели, что Дэрайс очень устала. К радости Аджанты, в спальне девочки стоял поднос заполненный всяческими вкусными вещами.

– Я страшно голодна, – сообщила Чэрис.

– Это мое! Это все для меня, – заподозрив намерения сестры, сказала самая младшая.

– Ну, конечно, – согласилась Аджанта. – А ты, Чэрис, подожди до обеда, не перебивай аппетит.

– Как приятно обедать в таком доме. Ты знаешь, Аджанта, я безумно счастлива, что ты выходишь за него замуж. Если мы переселимся сюда, к тебе, то это станет лучшим событием за всю нашу жизнь.

– А как же... папа? – не сразу ответила Аджанта.

Она увидела перемену во взгляде сестры, как будто той нанесли оскорбление:

– Ты хочешь сказать, что ты будешь жить здесь, а мы с Дэрайс – дома? Какая же ты злая и жестокая, Аджанта! Ты же знаешь, что папа, когда пишет, не обращает на нас никакого внимания. Нам будет так одиноко без тебя!

– Я пока не замужем. Еще будет время все обсудить. Иди переодеваться, Чэрис, а я пока уложу Дэрайс.

– Я приду к тебе в комнату, когда буду готова. Если ты наденешь еще одно новое платье, то я умру от зависти.

После еды глаза Дэрайс стали слипаться, день был слишком перегружен впечатлениями. Она опустилась на колени в постели, чтобы помолиться, к чему была приучена сызмальства. Затем легла, обняв подушку, и сказала:

– Спокойной ночи, Аджанта! Я люблю тебя, маркиза и весь этот добрый дом.

Девочка закрыла глаза и уснула. Сестра опустила тяжелые портьеры.

Аджанта подумала, что со стороны маркиза было очень предусмотрительно разместить Дэрайс в комнате, смежной с ее. Чэрис занимала соседнюю, также очень удобную, спальню. Аджанта решила зайти туда перед тем, как переодеться. В комнате Чэрис стояли горничная и миссис Флуд.

– Аджанта! Аджанта! – вскричала Чэрис. – Посмотри, что мне купил маркиз!

Миссис Флуд держала только что извлеченное из гардероба новое платье. Это был очень дорогой вечерний туалет, рассчитанный на шестнадцатилетнюю девушку. Судя по всему, изготовил его модельер, обслуживающий Beau Monde.

– Смотри! Смотри! Ну разве не прелесть! – не могла остановиться Чэрис.

– Я уверена, оно очень пойдет юной леди, правда, кое-что надо ушить. Элси у нас мастерица на такие дела.

– Прекрасное платье, – только и выговорила Аджанта.

Когда она пришла к себе в комнату, то поняла, что очень зла на маркиза. Он подкупал всю семью, так же, как в свое время, подкупил ее саму. Пусть он и воображает себя режиссером в Друри-Лейне или в Опера-Хаус, но на самом деле, всего лишь заставляет их за деньги плясать под свою дудку. «Когда надобность в нас отпадет, маркиз, не задумываясь, вышвырнет всех, как, не задумываясь, приютил. Ему безразлично сколько сердец при этом окажутся разбитыми», – размышляла девушка, Ее вдруг осенило, что именно так он и поступал со своими женщинами, которых у него, по-видимому, перебывало великое множество. Но взрослые женщины сами отвечают за свои поступки, а Чэрис и Дэрайс, юные, неопытные создания, перенесут страшный удар, после которого не сразу оправятся. Не обращая внимания на горничную, ожидающую ее, чтобы помочь переодеваться, Аджанта подошла к окну. Она стояла и смотрела на парк, на озеро, где черные и белые лебеди плавно скользили по зеркальной глади. Солнце умирающего дня висело в безоблачном пурпурно-золотом небе. Казалось, все вокруг охвачено пламенем. Чарующий вид. Но Аджанта в огне заката разглядела предупреждение об опасности, опасности участия в сомнительном деле, опасности самообмана, опасности жизни в красивом, но пугающем мире, где безраздельно властвовал маркиз. «Как глупо, с моей стороны, было согласиться на это. О чем я только думала с самого начала?» – укоряла она себя. Она вступила в борьбу с маркизом, и, по неопытности, сразу же проиграла.