Книга Дурман - Екатерина Риз

Как же она злилась! В пустой квартире места не находила. И если утром тишина и пустота комнат навевали грусть, то сейчас просто выводили из себя. Хотя не представляла, что бы стала делать, будь дома муж. Смогла бы скрыть своё состояние? Вряд ли. Но и наедине с собой мыслить рационально не выходило. Хотелось закричать и что-нибудь разбить. Даже окинула комнату ищущим взглядом, но следом заставила себя остановиться. Ещё не хватало лишить себя какой-нибудь дорогой сердцу безделушки из-за него.

— Как у тебя дела? Чем занимаешься? — Голос мужа в телефонной трубке звучал бодро, а вот Ире пришлось приложить усилие, чтобы справиться с собой. Слышала Мишин голос, а думала о том, что сегодня совершила непоправимую глупость, почти предательство — она встречалась с бывшим любовником, и мало того, разговаривала с ним и думала о нём. И в её сознании крутились такие мысли и чувства, какие муж не часто мог в ней пробудить. А разве это не предательство? По отношению к нему, к себе, ко всему тому, что является её жизнью?

Ира отодвинула от себя полупустой бокал с остывшим чаем, потёрла висок, глаза закрыла и постаралась произнести ровным тоном:

— Всё хорошо. Я… работала. А сейчас сижу одна. — Сделала осторожный вдох и добавила: — Скучаю по тебе.

Он рассмеялся, и его смех заставил Иру похолодеть. Вроде бы ничего особенного, смех мужа, к которому она привыкла, который её радует, должен радовать, но сейчас этот звук показался ей чуждым.

— А как выставка прошла?

— Выставка?

А как она прошла? Кошмарный вечер.

— Очень хорошо. Было много… неожиданностей.

— В каком смысле?

— Ну… людей.

— А-а. — Миша снова хохотнул. — Но увидела, что хотела?

— О да.

— И она настолько прекрасна, как ты представляла?

Перед внутренним взором встала совсем не скульптура «Гера», а высокий брюнет в смокинге с таким знакомым насмешливо-надменным взглядом.

— Да.

— Я рад.

Ира зажмурилась, а потом даже склонилась к столу и прижалась лбом к прохладной поверхности.

— Я купил тебе подарок, — похвастал муж. И тут же заверил: — Тебе понравится.

Судя по голосу, Миша был бодр, рассказывал о подарке, точнее, всячески намекал, видимо, гордился собой за проявленную фантазию и инициативу, а Ира вдруг попросила, совершенно искренне и от души:

— Приезжай скорее.

Миша сбился на полуслове, помолчал немного, а потом совсем другим тоном спросил:

— Малыш, что случилось?

Ира сжала руку в кулак и посмотрела на него. Удалось сглотнуть, и рыдать она вроде передумала. Тут же пошла на попятный.

— Ничего. Просто мне грустно… почему-то. — Выпрямилась и расправила плечи, но сделала это с трудом, будто непомерный груз держала. — Наверное, от одиночества. Не думала, что будет так тяжело. Ты давно не уезжал.

— Да, давно… Но я скоро приеду. Послезавтра. Или хочешь, вернёмся завтра?

Это «вернёмся» вернуло всё на свои места. Сразу вспомнилось, что Миша не один по Парижу гуляет, там ещё его родители, которые наверняка довольны проявленным к ним вниманием сына, и лишать их этого, из-за страхов и эгоизма невестки… только себе проблем в будущем наживать.

— Нет, Миш, ни к чему. — Даже деланно засмеялась, пытаясь мужа успокоить. — Я просто устала, вот и всё. Сейчас приму ванну, лягу пораньше…

— Лучше позвони Сьюзи и сходите поужинать. Не хандри в одиночестве.

Спорить она не стала, пообещала, что подумает, и отключилась. А снова оставшись в тишине, поняла, что на самом деле не может справиться с тоской. Подумала на самом деле позвонить Сьюзи, но при мысли, что придётся весь вечер слушать о новом увлечении подруги — об Алексе Вагенасе — затошнило. И в итоге просто взяла сумку и из квартиры вышла. Не собиралась далеко уезжать от дома, хотела свернуть к бару, в котором они с Мишей порой проводили вечера и встречались с друзьями, но увидев сверкающую вывеску, даже взгляда на ней не задержала, поехала в центр. Больше часа кружила по городу, без всякой цели, но суета и оживление лондонских улиц понемногу успокоили, а точнее помогли отвлечься. Ира даже пришла к выводу, что вот уже минут десять не вспоминала Лёшкино имя. О чём угодно думала — о муже, о родственниках, работе и клиентках, — но не о нём. И это было хорошим знаком. Даже позволила себе вздохнуть глубоко, окрестив этот вздох признаком облегчения и успокоения.

— Извините, у нас нет свободных столиков, — сообщила ей девушка-метрдотель в одном из ресторанов. Ира отстранённо улыбнулась ей в ответ.

— Я выпью вина в баре.

Ей нужен бокал вина, всего один, и посмотреть на людей, которые спокойно ужинают, у которых всё хорошо, и тогда она поедет домой, успокоенная тем, что земля не накренилась, жизнь идёт своим чередом, просто она покачнулась… А в масштабе всей планеты, что такое одна покачнувшаяся травинка?

Когда перед ней поставили бокал с «Пино Нуар», Ира сразу сделала пару больших глотков и от удовольствия даже зажмурилась. Удовольствие относилось не к вкусу вина, она сейчас была не в состоянии распробовать хоть какой-то вкус, всё казалось ватным и неопределённым, но ещё полчаса назад она убедила себя в том, что после бокала вина вся её нервозность уйдёт в небытие, и теперь ждала этого с нетерпением. Сделала глоток, приготовилась к ощущению лёгкости, которое обязательно придёт уже в следующую секунду, развернулась на высоком стуле, чтобы взглянуть-таки на тех счастливчиков, которые просто ужинают и получают удовольствие от еды и общения, а вместо «счастливчиков» столкнулась взглядом с тем, кого хотела бы увидеть последним в этот вечер. То есть, увидеть больше не планировала, никогда.

Лёшка сидел за столиком в центре, в большой компании, от этого столика и шума было больше всего в зале, люди были заняты разговором, но достаточно лёгким, потому что постоянно слышался смех, и только один из гостей был серьёзен и смотрел на неё. В первый момент Ира даже чувство реальности потеряла. Попыталась припомнить название ресторана и его месторасположение, в надежде понять, как такое снова произойти могло. Сглазил её, что ли, кто-то? Попыталась выровнять дыхание и отвернулась. Но разве это могло спасти? Сердце, только недавно успокоившееся, снова заколотилось, бросило в жар, и кожей чувствовала Лёшкин взгляд, будто он уже рядом и касается её. Ира смотрела в бокал, на недопитое вино, а перед глазами белая пелена. Пальцы сжались с такой силой, даже показалось, что тонкое стекло может лопнуть. И съёжилась, когда над её плечом возникла мужская рука, с уже знакомыми часами на запястье. Появилась, положила на стойку купюру, а Ира словно окаменела, не сводила глаз с лица барменши, которая с теплотой и отзывчивостью улыбнулась мужчине за Ириной спиной. Холодок по позвоночнику пробежал, когда почувствовала прикосновение, а потом негромкий голос:

— Пойдём, — и она поднялась. Оставила недопитое вино, не посмотрела на Лёшку, пошла к выходу, ощущая себя до безобразия пьяной, даже не до конца осознавая, куда идёт, тем более с ним.