Книга Прогулки по Кенигсбергу - Дина Якшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
44-летний философ давно убедил себя в том, что брак — это замедленное самоубийство.
«Трудно ‹…› доказать, что достигшие старости люди большей частью состояли в браке, — пишет он. — Неженатые или рано овдовевшие старые мужчины обычно дольше сохраняют моложавый вид, чем женатые, которые, пожалуй, выглядят старше своих лет».
Но и отношения вне брака — губительны. Кант — ипохондрик («экстравагантный безумец», «человек со сверчком в голове» — так называли ипохондриков в XVIII веке). Он одержим приступами чёрной меланхолии и сосредоточен на том, чтобы удержать в себе максимальное количество «телесных жидкостей», будь то пот, слюна или сперма. Расходовать эти «жизненные соки» — расплёскивать свою жизнь.
Правда, дважды Кант чуть было не женился (об этом говорит его биограф Боровски). Но… «чуть-чуть» не считается. И то… какая женщина могла бы «вписаться» в порядок жизни философа? Каждое утро без пяти минут пять Канта будил его слуга Лампе (отставной солдат, тупой настолько, что, тридцать лет подряд принося с почты одну и ту же газету, так и не смог запомнить её названия). Кант поднимался. Когда было пять часов, он уже сидел за столом и выпивал одну-две чашки слабого чая (кофе он любил, но старался не пить, считая его возбуждающе-вредным), выкуривал одну трубку, ровно час готовился к лекциям или работал над очередным философским трактатом.
Потом, в зависимости от дня недели, он или читал в университете лекции студентам, или принимал их у себя в учебной аудитории.
В 1783 году он наконец обзавёлся собственным домом — с помощью Гиппеля, бургомистра Кёнигсберга. Дом на Принцессенштрассе, 2 (около Королевского замка), стоил 5570 гульденов. Согласно объявлению в «Вохентлихен Кёнигсбергишен Фраг-унд Анцайгарс-Нахрихтен» (об этом сообщает биограф Канта Карль), в доме имелись прихожая, аудитория, за ней — кухня и справа — комната кухарки. На верхнем этаже располагались столовая, гостиная, спальня и кабинет. В мансарде — три каморки и комната слуги. К нижнему этажу были пристроены погреб, летняя комната и курятник, крытый балкон и дровяник, а позади дома, в бывшем замковом рву, был разбит маленький старомодный сад.
Принцессенштрассе считалась одной из самых тихих улиц Кёнигсберга. Но… удовольствие от обладания собственным домом Канту отравляло пение заключённых (по соседству была расположена тюрьма). Через Гиппеля и с помощью полиции Кант пытался запретить заключённым громкое пение.
В конце концов, им было приказано петь только при плотно закрытых окнах.
Досаждали Канту и мальчишки, которые частенько бросали камни в сад философа через забор.
Интерьер дома был прост. Прихожая — темноватая, ничем не украшенная, часто — дымная. Дверь на кухню открыта, отчего запах готовящейся пищи распространялся по всему дому. На кухне, в качестве постоянных жильцов, — собака и кошка. Их обожала кухарка Канта, способная читать своим любимцам целые проповеди. Кант к домашним животным был равнодушен, но кухарку ценил и был вынужден мириться с хвостатыми обитателями дома.
В каждой комнате — стол, стулья, приличная, но простенькая горка (или добротный, но скромненький секретер). В гостиной — софа, стеклянный шкаф с несколькими предметами домашнего обихода (фарфоровыми), бюро, где хранились серебро и денежные сбережения Канта, термометр, несколько стульев, покрытых холстом.
В кабинете — два обыкновенных стола, софа, несколько стульев, комод, барометр, термометр… На полках — книги (в его библиотеке было не более пятисот книг, в то время как у других европейских философов в личных собраниях насчитывалось по две-три тысячи томов), на стене — портрет Руссо…
В 12.55 Кант выпивал бокал венгерского вина (пиво он презирал, считая его «пищей дурного вкуса»), в час — садился за обеденный стол.
(В романе Булгакова «Мастер и Маргарита» Воланд, говоря, что завтракал вместе с Кантом, или путает, или лжёт. Философ вообще не завтракал. Но если допустить, что Воланд принял ранний обед за поздний утренний перекус… и если учесть, что Кант никогда не покидал пределов Восточной Пруссии, — значит, Воланд бывал у нас в городе. Очень, кстати, похоже.)
Кант никогда не обедал в одиночестве, а гостей выбирал из различных слоёв общества, чтобы избежать односторонности взглядов на естествознание и политику (этим темам обычно посвящалась застольная беседа). Впрочем, в последние годы жизни он старался говорить с посетителями о… новейших средствах уничтожения клопов. Или о кулинарных рецептах.
Обед у Канта. Картина Э. Дёрстлинга
Обед состоял из трёх блюд, десерта и вина. Кант обычно ел с большим аппетитом и радовался, когда его гости отдавали должное еде.
После обеда Кант совершал прогулку до крепости Фридрихсбург и обратно, причём всегда шёл по одному и тому же маршруту, который горожане окрестили «тропой Канта».
В преклонном возрасте философ приобрёл обыкновение останавливаться у определённого дома и прислоняться к кирпичной стене, чтобы отдохнуть и насладиться видом на Прегель. Вскоре владелец дома поставил для Канта специальную скамеечку.
Вернувшись домой в шесть часов вечера, Кант читал газеты и отправлялся в кабинет, где трудился до 21.45. Около 22.00 он шёл в спальню (Кант требовал, чтобы окно там в течение всего года было плотно закрытым, и слуга Лампе проветривал спальню тайком), раздевался и ложился в постель, сопровождая это простое действо целым рядом специальных манипуляций.
Сначала он садился на кровать, потом заскакивал на неё, протаскивал угол одеяла за спиной через одно плечо к другому, затем оборачивал вокруг себя другой конец одеяла. Получался некий кокон. Упаковавшись, Кант ждал прихода сна, повторяя про себя одно и то же слово: «Цицерон». На сто пятнадцатом «Цицероне» обычно он засыпал. Если же ночью ему требовалось выйти, он ориентировался по тросу, протянутому между кроватью и уборной, чтобы не оступиться в темноте.
В последние годы жизни Канта Лампе совсем обнаглел. Один из хороших знакомых философа был вынужден нанять ему другого слугу и — на всякий случай — попросить сестру Канта помочь управляться с хозяйством.
12 февраля 1804 года Кант умер. Его последним словом было «Эс ист гут» («Хорошо») — как благодарное отклонение предложенной услуги.
Существует предание, что этот день был прозрачно-ясным — если не считать одного маленького лёгкого облачка, парившего на голубом небе. Люди смотрели на это белое пятнышко и говорили: «Это душа господина профессора Канта…»
28 февраля 1804 года под звон всех колоколов города двигалась длиннющая траурная процессия от дома философа к Кафедральному собору. После торжественной заупокойной службы тело Канта было погребено в профессорском склепе у северной стороны соборного хора. (Открытая колоннада вокруг могилы Канта была воздвигнута Фридрихом Ларсом в 1924 году и освящена в 200-летнюю годовщину со дня рождения Канта.)
