Книга Наследие аристократки - Даниэла Стил

Винни в ужасе посмотрела на нее и воскликнула:

– Ты что, с ума сошла?! Мама так никогда и не оправилась после ее смерти. Она оплакивала Маргериту – нашу Маргериту, сестру, которая погибла, – до конца жизни. Она даже не могла смотреть на ее фотографии – так ей было больно, и отец запрещал нам говорить о ней.

– Я это прекрасно помню, – сказала Валери. – Но маме могло быть больно и оттого, что дочь вышла замуж без их согласия, за итальянца вдвое ее старше. Ты можешь представить, чтобы наши родители одобрили такой брак?

Странно, что после смерти матери они не нашли в ее вещах ни одной фотографии старшей сестры. Валери всегда считала, что родители их спрятали, но это оказалось не так. Фотографий не было – даже детских, и они не знали, как выглядела Маргерита, хотя Винни говорила, что помнит ее. Валери в этом сомневалась.

Мысль, которая только что пришла, была очень интересной. Вот только Винни явно так не думала.

– Зачем ты это говоришь?! – с явным неодобрением в голосе воскликнула она. – Хочешь забрать себе дорогие украшения? Тебе что, так нужны деньги? Я думала, страховка Лоуренса лежит у тебя почти нетронутой.

Валери с упреком посмотрела на Винни. Слова сестры показались ей не столько грубыми, сколько глупыми.

– Конечно, нет. Мне не нужны деньги. Но эта история меня заинтересовала. Какое у Маргериты было второе имя?

– Не знаю, – со злобой ответила Винни. – Мама и папа никогда его не упоминали.

– Не Уоллес? По-моему, Филипп называл это имя, когда рассказывал о владелице ячейки.

– Понятия не имею. А вот ты на старости совсем с ума сошла! – выпалила Винни.

В эту минуту она очень походила на мать. На некоторые темы в их семье нельзя было говорить, и все, связанное со старшей сестрой, находилось под строжайшим запретом. Сестры твердо усвоили еще в детстве, что смерть Маргериты стала для матери трагедией, от которой она так и не оправилась. Потому они боялись задавать вопросы, и в итоге все вели себя так, будто Маргериты никогда и не существовало.

Молчание давило на них обеих, и порой им казалось, что они лишь незваные гости в доме, а по-настоящему родители любили только Маргериту. Валери чувствовала это особенно остро, потому что она отличалась от остальных членов семьи. Свою непохожесть она особенно остро ощущала сейчас, разговаривая с Винни.

– Как тебе вообще пришла такая ужасная мысль? Ты позоришь память о нашей сестре, бесчестишь отца и мать. Наши родители были хорошими и любящими, что бы ты сейчас о них ни говорила.

– Может, твои родители и были такими, – ровным голосом произнесла Валери, глядя сестре прямо в глаза. – У моих вместо крови был лед, а вместо сердец – камни. Особенно это касается матери, и ты это знаешь. Да, к тебе она относилась лучше, потому что ты была похожа на нее не только характером, но и внешне. Но меня она ненавидела, и папа даже просил у меня прощение за это перед смертью. Сказал, что ей было трудно «принять» меня, потому что она родила уже в пожилом возрасте. Так себе объяснение, потому что у меня самой Филипп появился в сорок лет, и это стало самым большим счастьем в моей жизни.

– Мама была старше, и жизнь ее не баловала. Она страдала от депрессии, – сказала Винни. Она пыталась найти оправдание для матери – в отличие от Валери, которая бросила это занятие много лет назад. Их родительница была жестокой женщиной и плохой матерью – во всяком случае, по отношению к Валери. К Винни она относилась немного лучше, и сестра смирилась с этим. Валери не могла так поступить – если со старшей сестрой мать обращалась просто холодно, то с ней она вела себя жестоко.

– Выходит, у нее всю жизнь была депрессия, – ядовито заметила Валери. – Хорошее оправдание, только я не верю в это. А вот моя идея может оказаться правдой. Слишком много совпадений – имя и фамилия, возраст женщины. То, что она уехала в Италию как раз в тот год, когда умерла наша Маргерита. И то, что нам запрещалось о ней говорить, задавать вопросы. Мы ничего не знаем о старшей сестре. А вдруг она правда была жива все эти годы и умерла совсем недавно? Неужели ты не хочешь узнать? – Валери настолько поразила эта мысль, что она не могла думать ни о чем другом.

– Тебе нужны драгоценности и деньги, – обвинила ее Винни.

Валери не выдержала и встала – так отвратительны ей были слова сестры.

– Если ты действительно так думаешь, значит, совсем меня не знаешь. Но это же не так. Наверное, ты боишься узнать правду, которую родители долгие годы скрывали от нас. Но почему? Кого ты защищаешь – себя или родителей?

– Я и так знаю правду. Наша сестра умерла от гриппа в девятнадцать лет, когда путешествовала по Италии, и это разбило сердце нашей матери. Что еще ты хочешь знать?

– Тогда ведь шла война, Винни. Что она там делала? Навещала Муссолини? – Став старше, Валери часто недоумевала, почему Маргерита уехала в Европу во время войны. Задавать такие вопросы родителям было запрещено, а больше никто не мог на них ответить.

– Не знаю, да мне и все равно. Она умерла семьдесят три года назад. С чего ты вообще решила копаться в этой истории и позорить наших родителей? Мне приходит в голову только одна причина: ты хочешь объявить себя наследницей и забрать драгоценности. Это Филипп тебя надоумил? Он тоже в этом замешан? – Голос Винни звенел от возмущения.

– Конечно, нет. Я сказала ему, что мы никак не связаны. Мысль насчет нашей сестры пришла мне только сейчас. Может, мы никогда не узнаем правды, но в нашем возрасте мы хотя бы можем задавать вопросы.

– И кто скажет правду? Мама и папа уже не с нами. Фотографий Маргериты тоже нет. И я не хочу ничего знать. Да, у нас была сестра, которая, как нам говорили родители, умерла в сорок третьем году. Мне этого достаточно. И если тебе не нужны деньги и драгоценности, которые нам не принадлежат, то и незачем копаться в прошлом.

– Дело не в деньгах или в украшениях, а в правде. У нас есть право на нее. Наши родители обманули нас, лишив своей любви в детстве. Может, они обманули нас и насчет Маргериты. Вдруг она была жива все это время? Если бы мы знали правду, то могли бы увидеться с ней, когда подросли. В общем, я хочу узнать, что с ней случилось на самом деле.

– Ты всегда ненавидела родителей, а они этого не заслужили. Оставь их в покое. Что плохого они тебе сделали, чтобы получить такое отношение? – Винни пришла в ярость. – Они ведь не могут защитить себя.

– Они не любили меня, и ты это знаешь. Мне кажется, что и тебя они тоже не любили. Я страдала от их холодности каждый день, пока не уехала и не вышла замуж за Лоуренса. – Валери сказала это тихо, но с необыкновенной силой в голосе. Такова была главная правда ее жизни.

– Ты лжешь, – заявила Винни. Она смотрела на сестру и чуть ли не тряслась от злости. Потом не выдержала и крикнула: – Не хочу тебя видеть! – В ее взгляде Валери видела настоящий ужас. Винни до смерти боялась прошлого, не могла о нем думать и не хотела его знать.

Валери кивнула, взяла пальто с сумкой и молча ушла. Но голос, требующий узнать правду, говорил в ней все громче.