Книга Слуги милосердия - Энн Леки

Учителем языка расвар у Юран была ичана, и у нее имелись родственники, которые жили в Подсадье. Это подсказало мне ответ на вопрос, против чего протестовала очередь. Я поразмыслила.

– Я не видела в очереди жителей Подсадья. Во всяком случае – с такого расстояния.

Разумеется, вполне вероятно, что стоявшие в очереди сменили свои нарадчаайские блузы на более традиционные радчаайский пиджаки, рубашки и перчатки.

– Нет, капитан флота. – Голова Юран дернулась вниз лишь на мгновение. Она хотела уткнуться взглядом в пол, не смотреть на меня, но воспротивилась этому позыву. – Там: собрание. – Она перешла на дельсиг, который, как она знала, я понимаю. – Оно сейчас только начинается.

– Об этой очереди? – спросила я на том же языке. Она подтвердила движением руки. И наш дом не пригласили? – Я понимала, почему никого из моего окружения не пригласили на последнее собрание, и видела достаточные основания не принимать участие и в нынешнем. Но все же мы жили в Подсадье, и мне не слишком правилось, что нас постоянно обходят стороной. – Или ты нас представляешь?

– Это… это сложно.

– Конечно, – согласилась я. – Я не хочу никого пугать или диктовать что-либо, но мы живем в Подсадье.

– Люди в основном это понимают, – ответила Юран. – Просто… – Она заколебалась.

«По-настоящему боится», – подумала я.

– Вы – радчааи. И вы – солдат. И вы можете предпочесть соседей получше. – Я могла быть за то, чтобы перераспределить жилье в Подсадье, или даже за то, чтобы сослать его обитателей-ичана вниз, на планету, хотят они того или нет, чтобы убрать их с дороги. – Я сказала им, что это не так.

– Но у них нет оснований верить. – У Юран – тоже, если на то пошло. – У меня сейчас слишком много дел, и я не могу принять участие в собрании. Думаю, следует пригласить лейтенанта Тайзэрвэт. – Она еще спала и проснется с похмелья. – Но собрание решит само. Если лейтенанта пригласят, передай ей, что я сказала: только слушать. Она должна будет оставаться безмолвной, если только ей прямо не предложат выступить. Объясни ей: это приказ.

– Да, радчааи.

– И подскажи собранию, что, если ичана присоединятся к очереди, пусть непременно ведут себя наилучшим образом, очень терпеливо, и пусть наденут перчатки. – Мало что вызывало у радчааи такое смущение и замешательство, как появление с обнаженными руками в публичных местах.

– О нет, радчааи! – воскликнула Юран. – Мы не думаем присоединяться к очереди. – Я не могла не заметить этого мы, но промолчала. – Служба безопасности и так на взводе. Нет, мы думаем о том, чтобы приносить пищу и чай людям, ожидающим в очереди. – Она чуть-чуть прикусила губу. – И священникам. – Ее плечи слегка поникли, будто в ожидании сердитых слов или удара.

Она провела большую часть жизни внизу, собирая чай в горах Атхоека. Ее семья была среди бастующих полевых работников, примеру которых последовала сейчас ее преосвященство Ифиан. Юран лично принимала участие в предыдущей забастовке, хотя была тогда мала и, вероятно, не помнила этого.

– Вам понадобятся деньги? – спросила я по-прежнему на дельсиге. Ее глаза округлились. Такой реакции она не ожидала. – Дай мне знать, если так. И помни, что группы больше двух-трех человек вызовут неудовольствие службы безопасности. – Даже двое или трое. – Я постараюсь найти сегодня время, чтобы поговорить с главой службы. Хотя я очень занята, и это получится не сразу.

– Да, радчааи. – Она поклонилась и собралась было уйти, но внезапно остановилась с округлившимися глазами.

Позади меня раздались неистовые крики ярости и испуга, дюжина или более голосов. Я повернулась.

Очередь, которая спокойно извивалась по всей длине площади, распалась посередине, одна из сотрудниц службы безопасности боролась с гражданином, другая подняла над головой шокер, площадь вокруг них опустела все, находившиеся рядом, удалились на безопасное расстояние.

– Остановитесь! – крикнула я, мой голос покрыл всю площадь, а его тон должен был обездвижить любого военнослужащего, находившегося поблизости.

Калр Пять позади меня застыла при этом звуке. Но сотрудники службы безопасности – не военные. Шокер рванулся вниз, гражданин вскрикнул и рухнул наземь.

– Остановитесь! – крикнула я опять, и на сей раз оба сотрудника службы безопасности повернули головы в мою сторону, пока я шагала к ним, Пять следовала за мной.

– При всем уважении, капитан флота, – сказала сотрудница с шокером в руке, – в этом деле у вас нет полномочий.

Пораженный гражданин лежал на полу, издавая сдавленные стоны. Учитель языка расвар для Юран. Я не узнала ее на расстоянии.

– База, – сказала я вслух, – что случилось?

Ответила сотрудница, стоявшая на коленях рядом с учителем Юран:

– Глава службы приказала нам разогнать очередь, капитан флота. Эта особа отказалась уходить.

Эта особа. Не этот гражданин.

– Разогнать очередь? – спросила я максимально спокойно и ровно, но не доходя до полной невыразительности вспомогательного компонента. Учитель Юран все еще охала на полу. – Почему? – Безмолвно я сказала: – База, пришли, пожалуйста, врача.

– Уже идет, капитан флота, – ответила база мне в ухо.

В эту же минуту сотрудница, стоявшая на коленях, произнесла:

– Я лишь следую приказу, капитан флота.

– Я увижусь с главой службы безопасности прямо сейчас, – сказала я.

Не успели сотрудницы службы и рта раскрыть, как за спиной у меня прозвучал голос руководителя службы безопасности Лузулун:

– Капитан флота!

Я повернулась.

– Почему вы приказали разогнать очередь? – спросила я безо всякого учтивого вступления. – По мне, так она выглядела совершенно мирно, и очереди, как правило, сходят в конце концов на нет.

– Сейчас не подходящее время для беспорядков среди населения, капитан флота. – Лузулун казалась искренне озадаченной моим вопросом, словно ответ на него был очевиден. – Сейчас она мирная, но что, если к ней присоединятся ичана из Подсадья?

Я поразмыслила, как на это ответить, но ничего не сказала, и Лузулун продолжила:

– На самом деле я собиралась поговорить с вами. Если бы что-нибудь в этом роде произошло, то мне… – она понизила голос, – мне могла бы понадобиться ваша помощь.

– Итак… – сказала я. Мне пришло в голову несколько вариантов ответа, но я отвергла их как нецелесообразные. – Вы верно догадались, что я принимала участие не в одной аннексии. И я извлекла из них немало уроков, часть из них дались очень дорого. Сейчас я поделюсь с вами одним: в большинстве своем люди не хотят неприятностей, но, напуганные, они способны на очень опасные поступки. – Это касалось, конечно, и солдат, и сотрудников службы безопасности, но я не уточняла. – Если бы мне пришлось вывести солдат на главную площадь, то произошло бы все, чего вы опасаетесь, и даже хуже того.