Книга Из животворящей капли крови - Василий Попов

– На что она похожа?

– Это… – лоб Александра наморщился, – это… тело мертвой летучей мыши…

– Ты убил ее в детстве? – Вера улыбнулась.

– Да.

– Избавься от нее в мыслях… – Вера, положив банкноты на стол, встала. – Нам пора.

Александр, стряхивая наваждение, поднялся и пошел к выходу, следуя за тонкой женской фигурой, вращающейся в турникете и лучах утреннего солнца.

Чтобы человек стал подобием вечно живущих, его, в первую очередь, необходимо было лишить собственной крови. Оставить около одной десятой. Затем заполнить его тело «знанием». Без чего он уже не сможет существовать.

Почти обескровленное тело Александра покоилось на заднем сидении автомобиля. Вера, испив раствор, откинув голову на кресле водителя, закрыв глаза, просматривала жизнь. Жизнь Александра. Ощущая частично его эмоции отдельных жизненных моментов. Никто не знал об этой ее способности. Даже Надя. Именно это определяло пригодность человека – возможность сосуществовать в их сообществе.

Вера интуитивно знала: Георгия уже больше нет. Устранен физически. Владимир вступил в оппозиционный мир. Более опасный, чем что-либо уже было. Более того, он враг, и стремящийся к порабощению. Надя в опасности. Необходимо спешить.

Улыбка появлялась на ее девичьем лице, когда она видела некоторые яркие моменты жизни Александра.

Поздний вечер был теплый, как объятия любимого. Он также возбуждал Веру. Луна, словно стыдясь чего-то, скрылась за тучами, иногда выглядывая из-за них.

Девушка брошенной куклой лежала на пляжном шезлонге. Она доверчиво рассказала о расставании с любимым своей новой знакомой. Приятной девушке с красивыми глазами и ровным загаром на теле. Они нашли что-то общее в своих романтических утратах. Знакомство оборвало вероломное убийство, сливание крови…

Болезнетворный вид Александра сменяется розовым румянцем на щеках. Появляется блеск в глазах. Осмысленность и жизнь…

– Это жизнь?

– Жизнь… – Вера стирает пот с его лба. – Приготовься, она долгая и неприятная, как путь бедняка.

– Странника?

– Может быть… Но запомни одно: кровь – это жизнь, она льется всегда и… очень часто ради жизни. – Вера указала на поворот, интуитивно уходя от дорог, по которым могут двигаться преследующие их. – Я не о подвигах говорю, а о банальных убийствах… Ты теперь часть этого!

Александр промолчал. В нем блуждали страдания девушки, расставшейся со своим парнем. Но это были мелочи по сравнению с новой, неизведанной, бесконечной жизнью…

Александр управлял автомобилем. Без лишних вопросов. Он тоже ценил молчание, как золото. И знал цену его самой высокой пробы.

Надя металась во сне. Ей снились кошмары. Летучие мыши невероятных размеров, срываясь с деревьев, нападали на нее и пили кровь, присасываясь к ней. Высасывая из нее только что испитое ею «знание». Плакала Вера, стоя над бьющим кровью гейзером…

Надя вскочила в поту. Шорох крыльев, сливающийся с шепотом за шторкой окна. Затихает. Свет ночника возле зеркала. Лицо в отражении искажено от испуга.

Колода карт. Руки быстрыми движениями раскладывают карты.

«Император и 2 Кубка…»

Кто-то становится более сильным и могущественным. Недосягаемым. Кто-то из близких. Георгий? Владимир?

– Но Георгий не так близок… – Надя, не замечая, шептала, озвучивая ход своих мыслей.

Комбинация выпадала несколько раз подряд. Надя отбросила в сторону сомнения.

Возродившийся шепот и шелест крыльев за окном дают импульс к своеобразным действиям. Кусок мела. Взгляд на часы. 5.30 утра. Шепча на древнешумерском языке, Надя рисует огромную пентаграмму на полу. Ставит в лучи звезд зажженные свечи.

Контрольный расклад карт. Комбинация не меняется. За окном все тот же ненавистный шёпот.

Надя садится в центр пентаграммы на полу и, накрываясь сатином простыни, шепчет заклинания, переходя с шумерского на египетский. Надя тоже имела индивидуальные способности. Об этом не знал никто. Догадывалась Вера в силу родственной близости.

Шёпот в доме расслаивается на несколько голосов. Сначала это два голоса, затем три. Вскоре шёпот переходит в гул. Кружащие возле дома летучие мыши, панически крича, слыша вибрацию голосов на своей частоте, улетают, спасаясь бегством.

Серый горизонт вскрывается алым светом восхода, словно резанная ножом рана.

Защитная стена кельтского замка. На ее сером камне в ночи пятно света. В нем силуэт существа с крыльями. Яркий свет залы создает этот эффект, оттеняя человека, стоящего в глубокой нише окна размером с человеческий рост.

Князь. Владимир стоит, раскинув руки в стороны. Руки дрожат под тяжестью висящих на них летучих мышей. Животные, вися в верх ногами, зацепившись друг за друга, создают две шевелящиеся плоскости. Крылья. Зубы Владимира стиснуты. Но он держит напряжение – это его ноша.

Доносится шепот. Разноголосье древнего языка. В нем он слышит и знакомый голос. Кровопийцы, висящие на его руках, нервничая задергались, закричали и, срываясь, колыхая тело Владимира, улетели.

– Надя… – Владимир улыбнулся оскалом чудовища.

– Князь?! – раздался голос изнутри залы.

Владимир выругался внезапному вторжению второсортного подчиненного. Но он смог усмирить свой гнев. Он выслушал доклад. Вновь воспаляющий его гнев.

Владимира трясло даже возле камина. Его зловещая улыбка озаряла бледное лицо. Глаза хищно блестели.

Адриан бегал по залу, поправляя предметы, неправильно стоявшие в его представлении. Он негодовал из-за нерасторопности своих людей. Визуально он выражал именно это.

Но Владимир знал причину его выплескивающихся наружу эмоций: Адриана банально ломало. Он вкусил «знание». Не ту бьющую фонтаном из вспоротой артерии человеческую кровь, что поглощал ранее.

Нет ничего сильнее, чем принятие «знания». Ни один наркотик не мог сравниться с этим. Что наркотик? Так, жалкое подобие временной эйфории.

Приняв «знание», человек молодел и становился при этом сильнее, умнее, свежее… Восстанавливались отмершее клетки его организма. Стопроцентное привыкание.

– Прекратите, Адриан, ваша беспомощность в продвижении наших дел не оставляет вам шансов испить «знание». – Владимир смотрел на бесполезно горящую свечу – света было достаточно. – Сегодня постный день…

– Я не понимаю, как она ушла… – Адриан в очередной раз передвинул с места на место нефритовый череп на каминной полке. – В руках синдиката она была как в сейфе, нашим людям оставалось только нейтрализовать их и забрать женщину… – Он театрально вскинул руки. – Не понимаю…

– Предпринимайте меры, Адриан! – Владимир устало вздохнул. – Идите, мне надо подумать…

– Князь?