Книга Чужое сердце - Шарлотта Валандре

Я получила фотографии, которые собиралась рассылать. Довольно приятные на этот раз. Я сама выбрала снимок, сделанный лет пять назад, немного сжульничала, но мне больше нравится эта фотография. Я настаиваю на своем праве быть кокеткой. Я немедленно отправляюсь на почту и покупаю сто красивых марок. Выбор не слишком велик. Розовые дети, мальчики или девочки, или регионы Франции. Я останавливаюсь на регионах, эти странные дети напоминают мне мои сны. К тому же если я пошлю Лазурный Берег в Бургундию, это будет глупо, но запомнится. Всю неделю между Рождеством и первым января я выписываю короткие послания на обороте снимков, заканчиваю подписью «Шарлотта» и ставлю смайлик. Лили кажется, что это глупо, а я так не считаю, это просто шутка. Я переписываю те адреса, которые могу разобрать, а Стивен, как настоящий клиницист, помогает мне разобрать несколько абсолютно нечитаемых подписей. А 31-го, в полдень, я решительно выхожу к зарешеченным окошкам почтового отделения на улице Севр, где неожиданно оказывается, что письма надо рассортировать по адресам: «Париж, парижский регион» или «Другие департаменты». Я также обнаруживаю, что мои читатели чаще всего провинциалы, как и мои предки. Шарлотта «Валь-Андре», чудесный курортный городок в Бретани, незабываемая песчаная арена моих детских каникул. Ну вот, все отправлено! Этих я поблагодарила. Осталось еще девятьсот, но главное – начало положено. Новогодний ужин чудесен. Я пробую великолепное бордо, как всегда по совету того же моего любимого виноторговца. «Божественное вино, расскажете потом, как оно вам понравилось». Мой виноторговец говорит как театральный критик. Он полон энтузиазма, и на то есть причины. Вино «божественно». Как и поцелуй Стивена в полночь.

– С Новым годом, моя Шарлотта. Чего тебе пожелать?

– Ничего, поцелуй меня еще раз…

Париж, январь 2006 г., моя квартира

Год начался плохо. Я оплакиваю свою глупость. На дне хозяйственной сумки обнаружились все марки с регионами Франции.

Я отправила сто подписанных фотографий без марок.

Лили, которой я звоню в слезах, сыпет мне соль на рану:

– Сама виновата!

– Нет, это не из-за меня! Это все таблетки, от которых у меня голова идет кругом. Лекарства от тревоги, от депрессии, от бессонницы… Мой двоюродный брат пришел навестить меня пару дней назад, он должен был участвовать в важных деловых переговорах и немного волновался, я предложила ему полтаблетки атаракса, и он проспал до полудня. Проснувшись, он сказал мне: «Больше никаких твоих штучек, эти таблетки мне весь день „наатараксили“». Всего полтаблетки, а я принимаю по две, плюс ноктамид для сна и еще лароксил… Все это меня сводит с ума… И я не могу их бросить…

– Почему?

– Потому что я не сплю, я думаю про все, про Тару, про то, сколько можно прожить после пересадки органа, про деньги, про этот начавшийся год, в котором пока нет ни одного проекта…

Лили перебивает меня:

– Успокойся, красавица, я зайду за тобой, мы пойдем на почту, может, что-то можно сделать…

У окошка Лили, как обычно, начинает прыскать со смеху, пока я обстоятельно рассказываю, что я послала ровно сто писем, тщательно выверив каждый индекс, но забыв наклеить марки. Несмотря на мои грозные взгляды, Лили хихикает все громче, а на лице хмурой работницы написана полная растерянность. Во время минутной паузы Лили заявляет, пытаясь хоть как-то меня оправдать:

– Моя подруга не слишком «деловая», понимаете?

Я отталкиваю ее локтем и вновь обращаюсь к недружелюбной даме, пытаясь выдать свой поступок за что-то обычное:

– Такое, должно быть, иногда случается?

– С одним письмом – да, но не с сотней.

– Что я могу сделать?

– На конвертах был ваш адрес?

– Нет.

– Обычно они все равно доходят до адресата, но с опозданием и вручаются с наложенным платежом.

– Получатели должны будут платить за марку вместо меня?!

– Нуда.

– Какой позор!

Я опять поворачиваюсь к Лили, которая все еще плачет от смеха. Я с презрением отворачиваюсь от нее и, огорченная, вновь возвращаюсь к разговору:

– Может быть, вы все-таки можете проверить, не остались ли они случайно здесь – в каком-нибудь углу?

– Нет тут угла. Когда это было?

– Неделю назад.

– Слишком поздно. Вы хотели еще что-нибудь? Извините, за вами очередь.

Человек позади меня, который совершенно ничего не потерял из нашей беседы, выражает свой пессимизм:

– Со мной такое уже случалось, можете быть уверены, что они пропали, ваши письма. Даже с марками они не всегда доходят…

Когда мы выходим, Лили замечает мое расстройство и постепенно возвращается в состояние тихого сочувствия, извиняется и предлагает мне отличную идею:

– Пошли сама себе открытку без марки, и посмотрим.

Сказано – сделано. Я покупаю вид на Эйфелеву башню в кафе на углу, очень разборчиво пишу мой адрес и сразу же иду ее отправлять. Лили наблюдает за моими действиями, едва сдерживая смех, и удивленно спрашивает меня:

– Ничего себе не напишешь?

– Что ты хочешь, чтобы я себе написала? Я уже разговариваю сама с собой, когда одна, не хватало еще начать писать себе послания на открытках!

– Если там ничего не написано и нет марки, они точно не станут заморачиваться и пересылать ее тебе. Дай мне открытку, я напишу тебе пару слов, Шарлотточка.

В моем ежедневнике 6 января 2006 г. записано: сегодня я отправила себе открытку без марки, опущенную в ста метрах от моего дома, с сообщением: «Нет, детка, ты еще не спятила!»

Я так ее и не получила.

В начале года я звоню своему агенту, чтобы узнать, нашел ли он мне работу.

– У меня есть отличный проект «дубляжа», если тебе это интересно (то есть речь идет о том, чтобы начитать французский текст для иностранного фильма – как правило, американского), и я по-прежнему жду, когда мне пришлют пьесу, о которой я тебе говорил, помнишь?

2006 год обещает быть мрачным. Мне осталось еще поучаствовать в нескольких передачах в рамках все той же рекламной кампании моей книги, и больше ничего. Успех моей книги не привел к появлению какой-либо работы, ни в кино, ни на телевидении. Не иначе как придется ехать к земледельцу в Ларзак.

У Лили, которая регулярно помогает мне бездельничать, никогда не иссякает запас идей: она пытается вернуть меня на путь эзотерики.

– А этот «божественный ясновидящий», которого посоветовал твой агент? Ты с ним общалась?

– Нет, мне нужно что-то конкретное, а не туманное, и к тому же он живет в Вокрессоне.

– Ну, это все же не край света. Убьешь на это час, а если он божественный…

Для Лили год начался лучше. На выходных она познакомилась в клубе с «суперклевым» парнем, с которым она во что бы то ни стало хочет меня познакомить. Он играл в очень популярной в 1990-х поп-рок-группе. Лили неожиданно приглашает сегодня вечером нас со Стивеном на ужин. Она хочет, чтобы я сразу дала ответ.