Книга Smoking kills - Алексей Радов

Зверея от непролазных серебристых камышовых побегов, топи, хотевшей утянуть на глубину, не дать видеть кафе, девушку, расхоложенных трешников, реющие флажки дорожных работ. Оставалось не столь много до отмеченной заброшенной фермы, но само болото было против их эвакуации. Оторванный мозг шевелил непослушные складки, резерв в психологии грусти ширил качественный контраст уже приболоченой земли и недавних мытарств.

Они отдыхали с Ангеловой на мысе, купались при исчезающей луне. Ее костюм ново натягивался блеском современных добавок в полиэстер, волосы кудрявили плечи. Хотела получить предложение не позднее конца дня, но не знала, готов молодой человек к самопожертвованию или плох относительно планов на наступающий сентябрь.

Она выглядывала из-за поворотов условной тропы, звала скорее идти. Тогда он невежливо спросил, впервые у нее такие чувства, звенит ли внутри свадебным хрусталем их союз. Жалась к его продрогшему телу, сластолюбиво намекая на возможные нерушимые клятвы, спутницей навсегда не открывая рта обещала быть. Не почудилось, действительно она вела их, помогала не ошибиться в направлении. Яркая и при том не надоедавшая, сама приязнь поколенческих усобиц.

— Мне неприятен твой голос утром, но к вечеру я становлюсь атласом простынки, кутающей нас в зовущее тепло потерь. У женщин тоже есть ци, хотя не любая согласна. Мой повелитель, почему так смотришь, когда я просто хочу быть с тобой, не отпуская вожжи пегасов ласк, везущих в незабываемый свет бурных соитий. Другие не понимают, что делает нас лучшими друзьями, трут о материальной подоплеке. Хвали меня мне, иначе могу и пропасть в том огне первобытного костровища, что зажег ли мы на святой горе.

Черский был благодарен за эти слова, они держали его на виду в корпорации. Завистники посрамлены сволочизмом совместного проживания, иной момент обвиняли его в своих проблемах, зовя решительным, но инфантильно душевным, хмуря хитрость разборок с ленивыми исполнителями вбивая в голову неоднозначность собственных любовных приключений.

— Ты порешал сам, а теперь мы не в лучшем свете. Хочу быть с тобой откровенной безо всяких воздействий на мышление, чему тебя обучили твои цишники. Медитация для средних умов, мир многогранен и все имеют, что получают, разрывая непрочную ткань жалоб на фортуну.

С противоположных стороны послышались ярые и удовлетворенные стоны. Объявились избиратели и пришел Черский с самыми верными из своих, избавить от возможной кончины.

С удвоенной силой они оказали сопротивление напавшим, те в боязненом порядке ретировались восвояси. Одни меняются ненавистью, другие делятся тоской. Последняя не позволяет быть в очаровании сомнением в достижениях, давших повод скабрезному сожалению о не взятых вовремя обязательствах, павших на коллектив, они видели себя авангардом сутяжного долга, приобретя на подставные лица оставленное второпях предыдущим набором имущество, не веря в покровительство божественного. Химерами исчезали тени, обессилев от нежданной помощи вновь прибывших.

— Все мы люди, наша доблесть нахлобучить порочной боязни и не позволить потеряться перед неприятелем, — Тиб был восторженно прямолинеен.

— Благодаря этому герою я только жив. Да будет ты одарен за то будущим, — говорил Черский, пожимая спасшим их руки.

Они пожимали в ответ, ценя благодарных спасенных. Не многим придется на неделе получать не по заслугам за выполненные по заявленным вернувшимся образцам задания, но основной контингент сделает, что потребуется, даже при нахальном пренебрежении случайными приказами.

Глава 24. Аттильский гнев

— А как у него орал, — застенчиво спросила подруга после обмена любезностями, виделись не так давно, но обожала чмокать около щеки.

— Не говори да. Что позволяет себе, когда посторонние или с кем при мне так. Хороший он мужик, но взялся рвать, не реви никчемно. Призвав с арок подворотен раскатистость эха, трезво имитировал бутыль ксенты, прижимая ту с эпилогами к молниям на груди. Мальчики надоели, никто не подвозит, не вывозят, не понимают мимозу. Они столь тревожно мнутся при настоящем движении навстречу, хочешь помочь, прикрываются злостью и похотливым адреналином, полученным из не того источника. Мне нравятся двое, но у них нет выйти куда, сшибают набекрень тужурки, правдой тиражируют ранимых. Повстанцы не были готовы к гордости на их счет народа, но умели бриолинить косые виски. Можем вместе посмотреть, что значит его твердое пожалуйста, хотя ты и перестала отвечать на мои праведные взгляды и не трепещешь рассуждая о былом и грядущем, — Ангелова не думала вести с ней беседы, но подруга вцепилась и не отставала, громя не уворачивающихся при такой красе прохожих.

— Мой был жесток с конкурентами и нежен в постельке. И не спешила совсем, но нельзя рассчитывать с мотом, подарившим музей античных бюстов эпохи тетрархов, познавших преходящий характер высшей власти. Не давал передохнуть, гоняя от плиты к метле. Звал бросить всех заради сиюминутного пленения жаркой поездкой. В нем сошлись кротость и буйный норов, а у интересанта не такие впечатляющие данные, зато про себя не может подумать плохо.

Подругу перебила ее подруга, и прямо на незаконченном предложении кивнув Ангеловой, они сбежали в торговые ряды. Похоже, будет чем поделиться затем, что скрасит темноту одного из похожих вечеров, когда не знает, кто ее избранник из числа безответных любителей погорячиться. В сквере застала Черского и Врежа, ведших ожесточенный диспут о беспутстве в моде. Они были очень довольны повстречать в миллионном море свою любимую девушку. Вреж сбегал за переводом, Черский назвал свободный паб.

За кружками безалкогольного лагера делали вид, что смотрят за водным поло, где побеждали с разгромом. Пристроился мужчина, очень интересный собеседник, только причаливший из азиатского вояжа. На полосках галстука били значки гольф-порта и лучшего на бирже. Зачем ему незнакома теплая компания, не понимающая и зачем завернула именно сюда. Бармен приготовил горячие коктейли, растер в давилке кофейные зерна на занюх. Стол напротив обиделся, это форменный жест средним вверх холодному шамбри, разлившему аромат розовых роз в уважение посетителям.

— Ату! — обозначил их мнение главный по шамбри. — Ты чего?

Человек в галстуке непринужденно рассмеялся, обнажив зажигалку для доминиканы.

— Не надо здесь, есть сигарная комната во флигеле, и пей быстрее свой понт, мы не виноделы, и ценим что есть.

Ату расстроенно причмокнул с аромата шота. Знакомство с многообещающей леди и милейшими завсегдатаями и знатоками ночной жизни, с которыми почти договорился объединиться и вместе рассекать по злачным кабакам могло привести к вежливому расставанию после скоропостижного мордобития. Люди встали, напряглись.

— Я пожалуй пойду, — к сожалению, но очень красиво сообщила Ангелова.

— Да я сейчас, ты не беспокойся, мы не будем так чтобы уж, — мужчина поклонился ей, признавая блистательный наряд и пошел к людям.

Драка заняла не больше минуты, обидчики были разбросаны, а он вернулся и кивнул Ангеловой, сексуально сжав шот поработавшим кулаком.