Книга Дочь регента - Виктория Холт

Принц поцеловал Марии руку.

— Я выполню любую твою просьбу... всегда, — сказал он.

Люди, прогуливавшиеся по улице, подняли вверх головы и заметили его.

При виде принца и Марии, которая с самого начала пользовалась их симпатией, они пришли в неописуемый восторг. Балкон миссис Фитцгерберт, на котором рядом с ней сидел нежный, любящий принц, считался одной из достопримечательностей Брайтона. В Брайтоне принцессой Уэльской была миссис Фитцгерберт, а не та, из-за которой сейчас разгорелся страшный скандал, поскольку в процессе расследования, так сказать, «щекотливых обстоятельств» всплыли весьма неприглядные подробности.

Ах, до чего же очаровательно смотрелась эта влюбленная парочка: оба полные, не очень молодые... но зато всем, у кого молодость уже миновала, это служило напоминанием о том, что романы бывают не только в юности.

Никто не видел, как принц выходит из «Павильона»: он всегда появлялся на балконе, что называется «откуда ни возьмись». Поговаривали, будто из «Павильона» в дом миссис Фитцгерберт прорыт подземный ход; дескать, принц повелел сделать его, чтобы посещать любимую украдкой.

Как романтично! Как мило! Право же, принц Уэльский вносит в их жизнь приятное волнение.

Зеваки прогуливались внизу, и когда им удавалось поймать взгляд принца, он кивал им и улыбался, а порой даже вставал и предоставлял своим подданным возможность увидеть самый грациозный поклон в мире.

* * *

Мария при первой же возможности отправилась к леди Хертфорд, которая приняла ее очень милостиво. Леди Хертфорд не отличалась особой красотой, однако будучи замужем за одним из богатейших пэров Англии, принадлежавшим к партии тори, она была о себе очень высокого мнения. Одевалась она всегда элегантно; единственной слабостью миссис Хертфорд было ее пристрастие к хорошей одежде; это было у нее на уровне инстинкта, и ее наряды считались самыми изысканными во всей Англии.

Хотя миссис леди Хертфорд была истовой протестанткой, она доброжелательно относилась к Марии, ведь та — в той мере, в какой Марию вообще интересовала политика — поддерживала тори, а леди Хертфорд всей душой была за тори.

И поскольку в ее жизни существовали две пламенные страсти — поддержка тори и стремление выглядеть как можно элегантнее, у леди Хертфорд и Марии были некоторые точки соприкосновения. Но с другой стороны, связь с принцем Уэльским поставила Марию в щекотливое положение. Правда, Мария вела респектабельный образ жизни, однако леди Хертфорд, женщина от природы очень холодная, не выносила даже малейшего намека на скандал. И все-таки она относилась к Марии если не как к подруге, то уж во всяком случае как к хорошей знакомой.

Леди Хертфорд взяла Марию за руку и, проявив максимум теплоты, на которую была способна, пригласила гостью в дом.

— Дорогая Изабелла, — сказала Мария, — я приехала поговорить с вами о деле, которое меня чрезвычайно заботит, и хочу попросить вас о помощи. Принц присоединяется к моим мольбам.

— Принц? — подняла брови леди Хертфорд.

— О да, он вовлечен в эту историю почти так же, как и я, ибо принц всей душой любит это дитя. Я говорю о вашей родственнице, Мэри Сеймур.

— Ах, вот оно что... — протянула леди Хертфорд. — Да, это пренеприятная история. Похоже, они твердо решили забрать у вас Мэри.

— А я... и принц... намерены сделать все, что в наших силах, дабы предотвратить это. Поймите, Изабелла, Минни... мы так ее называем... для меня все равно что собственная дочь! Я ухаживаю за ней с младенчества. Наши сердца будут разбиты, если нас разлучат.

— Насколько мне известно, забрать девочку хочет ее тетя Уолдергрейв.

— Но зачем? — воскликнула Мария. — Если она любит малышку, то должна желать ей счастья, а Минни счастлива, живя у меня.

— Мэри считает вас своей матерью, — с мудрым видом — ни дать ни взять Соломон — изрекла леди Хертфорд. — Да, вы правы, отбирать ее у вас нехорошо.

Мария обрадовалась: судя по всему, леди Хертфорд была на ее стороне.

— Так вы говорите, принц будет недоволен, если они выиграют дело?

— Думаю, он никогда им этого не простит. Он обожает Минни... а она его. Если б вы только видели, как она садится ему на колени и рассматривает его камзол! Она прозвала его Принни. О, Изабелла, стоит только посмотреть на них, когда они вдвоем! Я уверена, он будет в отчаянии, если Минни у нас отберут... принц ведь печется не только о моем, но и о ее благе.

Леди Хертфорд задумалась. Принц поддерживал вигов. М-да, если его удастся перетянуть на сторону тори, это будет великая победа! Старый король нездоров. Ходят даже слухи, будто он частенько заговаривается. Его уже один раз хватил удар, и дело чуть было не дошло до назначения регента. Сегодняшний принц вполне может стать завтра королем.

Она сказала:

— Пожалуй, Мария, мне стоит поговорить об этом с мужем. В конце концов, он глава семьи, и если уж кому-то решать судьбу ребенка, так ему... а не каким-то там адвокатам.

— О, Изабелла! Вы читаете мои мысли.

— Да, я могу поговорить с ним.

— Я вам буду вечно благодарна... и принц тоже.

— Предоставьте это дело мне, Мария. Я постараюсь помочь вам. Ну, а теперь не хотите ли выпить чаю?

* * *

Леди Хертфорд, не теряя времени, рассказала мужу о визите Марии.

Френсис Сеймур, второй маркиз Хертфорд, имел большие политические амбиции. Он провел в Палате общин лет сорок и был казначеем в правительстве лорда Норта. Когда отец Френсиса получил титул маркиза Хертфорда, Френсис стал графом Ярмутом и занял место отца в Палате лордов.

Изабелла была его второй супругой; она имела свой собственный капитал, и муж всегда прислушивался к ее мнению. Вот и сейчас он внимательно выслушал рассказ жены.

Изабелла сложила на коленях свои прекрасные руки и довольно чопорно произнесла:

— Эта крошка явно должна остаться с Марией Фитцгерберт. Отнимать ее у Марии жестоко. Девочка счастлива там. И потом принц будет недоволен.

— И все же, — возразил лорд Хертфорд, — лучше вернуть девочку в нашу семью. Она же не одна на свете!

— Мой дорогой Френсис, миссис Фитцгерберт прекрасно заботилась все эти годы о Мэри. Если девочку сейчас отобрать, это причинит крошке страшную боль, я уверена. Кроме того, думаю, принц никогда не простит Генри за то, что он был так настойчив.

— Ну, принц — это не король. Для Генри гораздо важнее не огорчить короля.

— Да... принц — всего лишь принц... пока. Но разве мы не должны думать о будущем?

— Человек всегда должен думать о будущем.

— Мария Фитцгерберт сказала, что Его Королевское Высочество вскоре приедет поговорить об этом деле. Я думаю, вам следует напустить на себя глубокомысленный вид, покачать головой* и сказать, что дело невероятно трудное, но вы постараетесь угодить ему. Дайте принцу понять, что вы готовы постараться ради него, что вам важно угодить ему. А затем, может быть, и стоит отдать ребенка Марии Фитцгерберт.