Книга Пустошь - Андрей Красников

На найденном земляном участке была выкопана очередная ямка и расставлен водосборник. Сочный и упитанный скорпион немного отодвинул жажду, но она никуда до конца не делась, продолжая скручивать внутренности в узлы и заставляя мечтать о реках, озерах, прудах, оазисах… А еще о скорпионах, крысах, змеях и прыгунах – есть хотелось не меньше, чем пить.

Интересно, будет ли хоть какая-то живность в песках, через которые мне предстоит идти завтра…

Глава 5

Глоток воды проскользнул меж потрескавшихся губ, слегка смочил рот и, оказавшись в горле, мгновенно там исчез, впитался без остатка. Второй, который я немного подержал во рту, прежде чем проглотить, добрался лишь чуть-чуть дальше.

На этом вода закончилась.

Облизав камень, я решительно, хоть и с неким сожалением, отбросил его. Предстоял переход по пескам, и таскать на себе лишний вес было бы не самым лучшим решением.

Собрался с духом, постоял немного на последнем твердом участке почвы, почесывая спутанные грязные волосы. Тяжко вздохнул и отправился в путь. Насколько мне помнилось, по пустыне лучше всего идти по верхушкам барханов. Вот туда, на гребень первого песчаного холма, я и направил свои стопы.

Идти было неприятно и тяжело. Ноги проваливались в мелкий красноватый песок, измученное тело с трудом лезло по крутому склону. На самом верху, правда, двигаться стало чуть полегче.

Так и начался мой великий поход.

Я полз по гребням барханов, как улитка по клею. Оступался, падал. Один раз, упав, катился до самой подошвы, вздымая по пути кучи песка. Ничего, отлежался и пошел дальше. Вдобавок ко всем трудностям приходилось постоянно следить за направлением – песчаные великаны то и дело изгибались, уводя меня в сторону и сбивая с дороги. Хорошо еще, что солнце исправно ползло над головой, показывая, в какую сторону нужно идти. И очень хорошо, что солнце было спокойным, осенним – летнего зноя я бы точно не выдержал, так и остался бы где-то там лежать безымянным скелетом.

Вокруг между тем простирались совершенно безжизненные места. Куда ни посмотри, везде только песчаные холмы, закрывающие собой горизонт. Правда, с вершин особенно крупных барханов можно было иногда рассмотреть вожделенную сине-зеленую полоску далеко на юге, но до нее было еще идти и идти.

Легкие перемены начались лишь ближе к вечеру, когда мной, по скромным подсчетам, было пройдено миль двадцать. Барханы становились заметно ниже. Между ними потихоньку вновь начали появляться участки твердой земли. И, о чудо, на этих участках время от времени даже проглядывала какая-то пожухлая трава!

Мне не верилось, что я прошел все пески насквозь. Слишком рано. Скорее, просто небольшое разнообразие в местности. Но разнообразие приятное – я даже увидел маленького прыгуна, настороженно рассматривающего меня с безопасного расстояния.

Впрочем, радоваться переменам мне было уже невмоготу. Я даже толком не сумел расстроиться из-за оставленного камня для сбора воды – просто рухнул на облюбованный участок земли и отключился.

Как нетрудно догадаться, проснулся я глубокой ночью, оттого что мне стало дико холодно. Начал ворочаться, пытаясь разместиться как-то поудобнее, но тут под левым боком что-то зашевелилось, и послышалось негодующее шипение. Я, еще даже не проснувшись до конца, замер.

Шипение стихло, но что-то определенно продолжало отлеживаться у меня под боком. Что-то – скорее всего, змея, но, может быть, пустынная ящерица наподобие той, что держал учитель. Они тоже шипят иногда.

Будь я уверен, что рядом со мной ящерица, – не раздумывая, попробовал бы ее схватить. Ящерицы вполне съедобны. Но вот в том случае, если рядом со мной ядовитая змея, тот же пустынный гар, то попытки его поймать стали бы последним, что было в моей короткой жизни.

Пришлось некоторое время лежать и смотреть в небо, пока неизвестная гадина грелась о мой бок, не подавая больше признаков жизни.

Наконец луна, показавшаяся из-за барханов, осветила местность достаточно, чтобы я решился что-то сделать. А именно – резко перекатиться в сторону, подальше от своего сегодняшнего соседа.

Опять послышалось гневное шипение, и в тусклом лунном свете я рассмотрел неясный комок, напоминающий бухту толстой веревки. Точно змея. Непонятно только – безобидный песчаный удав или же тот самый смертоносный гар. Или еще кто-то.

Комок медленно размотался, и длинное змеиное тело заскользило прочь.

– Нет-нет-нет, – пробормотал я себе под нос хриплым каркающим голосом. Большая и толстая змея – это замечательная пища, посланная мне сегодня добрыми богами пустыни. Огромная глупость – упустить ее теперь.

Подхватив рюкзак и вытащив нож, я бросился вслед за уползающей рептилией. Впереди послышалось раздраженное шипение. Я остановился, напрягая глаза. Получить неожиданный укус мне хотелось меньше всего.

Началась веселая игра в догонялки. Приблизиться к змее я боялся. Кинуть в нее чем-нибудь просто не мог – камней поблизости не наблюдалось. Упускать – не хотел. Змея, в свою очередь, пыталась от меня смыться, но при случае напоминала, что может и укусить.

Мы петляли по скудно освещенной луной местности, наверное, с час. Я про себя решил, что дождусь рассвета, а затем, когда буду лучше видеть, попробую прихватить гадину с помощью рюкзака и ножа. Но развязка наступила быстрее. Змее подвернулась нора прыгуна, и она, радостно шипя, скользнула в нее.

Я разглядел, что происходит, только когда на поверхности осталась лишь треть рептилии, и, ведомый отчаянием, бросился вперед, чудом успев ухватить ее за хвост. Из норы донеслось очередное приглушенное шипение, и хвост задергался, как бешеный. Сильная тварь. Пришлось положить нож рядом и вытаскивать змею обеими руками. Шипение усилилось.

Когда уже больше половины змеи оказалось снаружи, дело пошло неожиданно быстро – противник перестал сопротивляться и жаждал поскорее познакомиться со мной лично. Вовремя сообразив это, я шустро закрыл отверстие норы сапогом, безжалостно передавив змеиное тело, а затем, подхватив нож, двумя ударами отсек ту часть, что была снаружи.

После чего очень быстро отскочил на несколько шагов в сторону. Еда уже никуда от меня не убежит, а подставляться под случайный укус, если гадина каким-то образом выберется наружу, мне не хотелось.

Несколько минут змеиное тело билось и извивалось около норы, смутно различимое мной в темноте, затем затихло, и я осмелился вернуться. Добыча в самом толстом месте достигала толщины моего запястья, а длиной была, пожалуй, локтя в три. Не такая уж и большая, как мне изначально показалось.

Второй кусок остался в норе, и я предпочел забыть про него.

Был огромный соблазн съесть змею сразу же, но здравый смысл все же победил. Лучше уже при свете солнца аккуратно выпотрошить добычу, а заодно и поискать вокруг – вдруг найдется какое-нибудь топливо, из которого можно будет сделать костер. Хотя после скорпиона я и не испытывал никаких душевных терзаний при мысли о том, что змею нужно будет съесть сырой.