Книга Нечёткая логика - Дмитрий Шадрин

— Ракета исчезла с радаров! — сказал второй пилот.

— Больше ракет нет? — спросил Круглов.

— Нет. Больше нет — ответил второй пилот.

— Каков курс?

— Летим в СанктПетербург.

— Меняйте курс на Мурманск — сказал Круглов и закрыл дверь.

— Тепловые ловушки? — удивился Неклюдов.

— Да. Их поставили после убийства Сергеева. Ещё здесь есть дополнительные топливные баки. До Мурманска точно хватит.

Неклюдов совсем поник. Он сел напротив меня.

— Знаете — я никогда не думал о смерти. Всегда думал, что всё успею сделать, что меня ждёт светлое будущее. Нет, конечно, в детстве, когда я узнал, что умру, тогда я думал о смерти. Эти мысли приводили меня в ужас. А сейчас, когда стал взрослый, об этом я просто забыл. Но сейчас, когда нас с такой маниакальной жестокостью пытаются убить. Эти мысли приводят меня в ступор. Нас хотят убить, а сделать мы ничего не можем. Мы можем только сидеть и ждать, когда смерть пройдёт мимо. Кому интересно, какаято борьба за власть? Деньги с собой в могилу не унесешь. Зачем я вообще в это ввязался? — сказал Неклюдов и замолчал.

— Чтото Вы стали совсем мрачным. Не хотите драться за власть? — спросил я.

— Бороться за власть? Мы летим над лесом в маленькой железной коробке. Если самолёт упадёт, то нас не сразу найдут, если вообще найдут. Мы пытаемся убежать от смерти, но вся эта беготня напоминает бег по кругу. У наших врагов твёрдое намерение нас убить, и у них рано или поздно это получится.

Я посмотрел на Неклюдова. Выглядел он жалко — сильно напуган и потерян. Мне вдруг захотелось плюнуть на всё и рассказать ему всю правду, что не было никакого вертолёта, и никакой ракеты. Что всё это профанация, иллюзия. Что сейчас его жизни ничего не угрожает. Но я удержал себя от этого. Надо было придерживаться плана.

— Мы выживем — сказал я.

— Откуда у Вас такая уверенность?

— Смерть уже забралу у меня моего брата и его семью. Она уже забрала свою плату. Теперь меня она пощадит.

— Пощадит? Когда это смерть когото щадила? Мы все умрем!

— Может быть, но не сегодня.

Дальше мы летели молча. Всётаки странная эта штука жизнь. Когда она есть, то её не ценишь. А когда приближается смерть — боишься потерять. Может это всё в человеке? Какаято необъяснимая пластичность нашей психики. Сегодня ты живешь нормальной спокойной жизнью, а завтра всё в момент рушится, и ты уже начинаешь бороться за выживание. Ты уже начинаешь жалеть, что не дожил, не долюбил. А потом, когда смертельная опасность отступает, ты вдруг вновь становишься обычным человеком, а не борцом за жизнь. Ты опять перестаёшь замечать многие вещи, успокаиваешься и начинаешь просто жить.

Погружённый в свои мысли я вышел из туалета и столкнулся с Тимуром Сафиным.

— Я хочу с Вами поговорить.

— О чём?

— Идите за мной.

Он посадил меня в кресло в дальнем конце самолёта и сел рядом. Напротив нас сели Кортнев и Трошев.

— И о чём Вы со мной хотели поговорить?

— Знаете вся эта чрезвычайная ситуация требует от нас сверх усилий. Мы летим кудато на самолёте, вместо того, чтобы сидеть в офисе и проводить голосование. Это довольно неожиданно для всех нас. А самое главное — это вызывает определённые неудобства — сказал Сафин.

— Я не понимаю, причём здесь я?

— Вы можете разрешить эту ситуацию.

— Разрешить? Что вы имеете в виду?

— Вы начали не с того конца. Мы, в общемто, ничего здесь не решаем. Наши голоса — это один процент акций. Хоть мы и миллиардеры, но компания стоит дорого и это один из солидных наших доходов. Мы не хотим его терять, но и рисковать жизнью не очень хочется — сказал Кортнев.

— Так что Вы хотите?

— Провести голосование — сказал Трошев и внимательно уставился на меня.

— Голосование? Но у меня нет права голоса.

— Мы прекрасно знаем кто Вы. Вы друг Круглова и Карташова. Они основные акционеры. Вы можете на них повлиять, чтобы они провели голосование.

— Вы хотите провести голосование здесь, сейчас?

— Ну да. Все члены правления здесь, так что мы тянем? — спросил Кортнев.

— Вы члены правления. Это у Вас есть акции. Инициируйте процедуру прямо сейчас. Что Вам мешает?

— У нас всего по одному проценту акций. Этого мало, чтобы чегото инициировать. Нас просто проигнорируют. Именно поэтому мы и просим сделать это Вас — сказал Сафин.

— Один процент — это действительно очень мало. Но если Вы хотите получить больше голосов, то почему бы Вам просто не купить больше акций на рынке?

— Купить? Вы просто не владеете ситуацией! Десять лет назад, когда компания только была создана, то её уставный фонд составлял всего 120 миллионов кредитов. Сейчас только годовой оборот превышает 100 миллиардов кредитов. За десять лет цены на акции взлетели до небес! Даже если мы сложим все свои капиталы, всё равно не хватит денег чтобы выкупить один процент акций — сказал Трошев.

— Вы же слышали Круглова. Он не хочет проводить собрание здесь. Здесь не подходящее время и место. И я с ним соглашусь.

— Да как Вы не понимаете? Мы все здесь мишени! Они охотятся за всеми нами. А Круглов не придумал ничего лучше, как собрать всех нас вместе. Если мы проведём голосование сейчас, то в аэропорту мы сможем разойтись в разные стороны. Нас будет трудно выследить поодиночке. А когда мы все вместе нас пытаются расстрелять из пулемёта, или убить ракетой. Давайте проголосуем здесь, сейчас! — сказал Сафин и торжествующе посмотрел на меня.

— Слово «нет», Вы не понимаете? — спросил Круглов, подойдя к нам.

— Мы просто думали провести голосование сейчас — стал оправдываться Трошев.

— Я же объяснил, что здесь это невозможно. Прилетим в Мурманск. Там соберёмся и проголосуем.

— А что мешает провести собрание здесь? Вам же главное получить наши голоса. Посмотрите на Неклюдова — он готов отказаться от борьбы. Да и остальные скорей всего проголосуют за Вас.

— А потом полетят повестки в суд, что нас заставили, что мы отзываем свой голос, и что собрание было вовсе не собрание, а междусобойчик, и его решение никакой юридической силы не имеет. Прилетим в Мурманск — там и проголосуем.

— Тогда без нас. В Мурманске может произойти всё что угодно. Способов нас убить — там будет предостаточно.

— Не хотите голосовать? Тогда Ваш голос не будет учитываться. Хотя если голоса разделятся, то Ваш голос будет решающим — после этих слов Круглов внимательно посмотрел на всех троих.

Они молчали. Я видел, как внутри них идёт внутренняя борьба между страхом и жадностью. Жадность победила.

— Хорошо, но Вы должны гарантировать нам безопасность — сказал Трошев.