Книга Рожденные перестройкой. Книга 1. Судьба бригадира - Владимир Угрюмов

Наверное, мне бы стоило поставить парней возле дверей диспетчера. Но что об этом теперь размышлять?

Поднимаемся наверх. Двое моих подручных сейчас переодеты ментами. Звонят в дверь. Из-за дверей слышен женский голос. Парни объясняют, что они обязаны снять с женщины показания по возбужденному уголовному делу. Народ у нас все еще боится мусоров, поэтому дверь без вопросов открывают. Вваливаемся внутрь. В квартире никого нет, кроме самой хозяйки. Ей лет под сорок, но выглядит она довольно неплохо.

— Как найти Руля?! — рычу на нее. Оружие не достаю.

— Я не понимаю, о ком вы? — ужасается тетка.

— Кому ты передаешь сообщения?! Женщина как уселась на пол в коридоре, так и сидит. Она в черных вельветовых джинсах, поэтому подобное положение ее не смущает Из комнаты выходит один из парней и подает мне тетрадку с записями сообщений. Все адресованы Рулю.

— Если ты, сука, сейчас же не начнешь говорить — вылетишь с балкона, тихо предупреждаю ее.

Я не шучу и не пугаю. Все может произойти именно так, как я говорю…

— Я только диспетчер! — плачет она, закрывая руками лицо. — Я ни в чем не участвую!

Может, оно и так. Сейчас диспетчеров развелось много.

— Проверь-ка ее документы! — приказываю я своему пацану.

Тетка тихо поскуливает, не пытаясь подняться. Мне приносят ее паспорт. Уже лучше. Оказывается, она прописана вообще не здесь, а в области. Вряд ли она снимает квартиру на зарплату диспетчера. Значит, дамочка при делах…

— Вставай, паскуда! — рявкаю на нее.

— Нет!!! — вопит она. — Я не хочу!!!

Ее вопли могут взбудоражить соседей. Резко нагнувшись, коротким движением выключаю у женщины дыхалку и, рванув ее за волосы, волоку в комнату. Бедняга тоненько воет, барахтаясь на полу. Она ухватилась за мои руки, чтобы я не сдернул с нее скальп. Из-за этой суки могут убить гораздо больше людей, поэтому церемониться с ней я уже не собираюсь. Швыряю ее на диван.

— Рассказывай все, тварь! Быстро! — Щелчок взводимого курка, и глаза женщины чуть не вылезают из орбит. — Заорешь — пеняй, сука, на себя!

— Его человек сидит в Петергофе, — рыдает она, пытаясь нас разжалобить. — Меня заставили! Я все скажу!

Она дает адрес, но я не верю ей ни на грош. Придется устроить проверочку.

— Бери ручку, садись за стол, пиши! — приказываю ей.

Она выполняет, размазывая рукой по лицу слезы и потекшую косметику. Диктую, опять же от себя, сообщение Рулю. Она должна будет передать его сейчас.

— Принесите ей воды!

Наконец тетка слегка успокоилась и уже в состоянии нормально говорить. Она звонит в Петергоф, передает мое сообщение, а я слушаю, что ей отвечают.

— У него сейчас в городе заморочки, — слышу я мужской голос в трубке. Он мне отзванивался, сказал, что, возможно, будет только к ночи. Но не известно точно… У тебя как там?

— Неплохо, — говорит женщина так, как я ей велел отвечать. — Я сейчас убегаю, хочу к подруге съездить, давно обещала… Так что на сегодня все.

— Ладно, — соглашаются на том конце. — Только не загуляй.

Женщина вешает трубку и смотрит на меня.

— Расскажи, что там за адрес и кому все это принадлежит, — приказываю ей.

Она говорит, что там частный дом, но также снятый в аренду. Мужик, который ей отвечал, — доверенное лицо Руля. Я уже прикидываю наши дальнейшие действия.

— Миша, прибери здесь, — бросаю я на выходе своему помощнику. Тетку оставлять нельзя. Я уже убедился, что она темная лошадка в команде Руля, и поэтому после нашего ухода ее уберут. Не знаю, как там Миша разберется, но скорее всего будет что-то из серии несчастных случаев.

Глава одиннадцатая

В Старый Петергоф едем на двух машинах. Первая задача довольно сложная. Как зайти к мужику, я уже спланировал, но требуется этот момент тщательно подготовить.

Выбираем тихую улочку. Здесь остаются еще трое моих парней. Ребята прячутся в пышных кустах по соседству. Улица освещена только белой питерской ночью. Кусты отлично скрывают пацанов. Присаживаюсь на газон. Наши машины уезжают в заранее условленное место. Ждем. Минут через сорок на улочке показывается патрульная машина ментов. То, что нужно.

Делаю вид, будто напился в хлам и не могу подняться с земли. Все время меня тянет обратно, и я падаю на карачки. Земное притяжение для пьяниц крайне опасно. Слышу, как позади меня тормозит «уазик» мусоров. Хлопают дверцы.

— Во надрался! — восхищается один из них.

В наряде должно быть трое милиционеров.

— Гляди-ка, Андрюх, а мужик вроде солидный.

Вижу рядом со мной ботинки: полицейских. Две пары ног. Шоферюга остался за рулем.

— Эй! Мужик! — толкают меня носком ботинка. Валюсь на бок. — Ты откуда?! Мычу что-то нечленораздельное в ответ.

— Да хрен с ним! — говорит другой мент. — Не тащить же его в отделение. Сейчас тепло, не замерзнет… Поглядим, что у него есть с собой, и пусть катится, все равно ведь отберут…

— Ну что там возитесь?! — подает голос водила из машины. — Ошмонайте его, и катим дальше!

Парни приседают рядом со мной. Вижу, как рука одного из них лезет мне в пиджак. Этого мента я делаю первым. Второй попытался отскочить, но из кустов молнией промелькнули три тени, и через минуту мусоров без сознания раздели догола и забросили в кусты. Вот уж повеселятся их коллеги!

На милицейском «уазике» доезжаем до нужного нам дома. Заходим в калитку, и я требовательно гремлю в дверь. В окне дома мелькает чье-то лицо.

— Что случилось?! — раздался испуганный голос.

— Открывайте, Гражданин! — рявкаю я. — Милиция!!!

Дверь незамедлительно распахивается. Поражаюсь я нашим людям. Вроде этот тип с законом не дружит, а ментов послать куда подальше боится.

— Что произошло-то?! — волнуется мужик лет тридцати пяти. Он, видимо, уже лег спать, поэтому торчит теперь перед нами в одних спортивных штанах.

— Кто у вас еще в доме? — интересуюсь я.

— Да никого! Можете сами все посмотреть! — корчит он из себя добропорядочного гражданина, готового всегда и в любое время помогать родной милиции.

Заходим внутрь. Мужик включает везде свет. Сильным ударом в челюсть отправляю его в ближайший угол.

— Убирайте УАЗ, и пусть машины поставят в лесу через дорогу, — отдаю я команды своим.

Парни устремляются исполнять. Со мной остается Михаил, который приводит мужика в чувство посредством холодной воды из кастрюли и парой оплеух.

— Сырость не разводи, — предупреждаю его, видя, как он льет воду. Мужик приходит в себя.

— Где Руль?

— Не знаю… — обреченно отвечает он, опуская голову и трогая разбитое лицо.