Книга Чужой среди своих - Генри Лайон Олди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда это он? – удивился Стриммер, обиженный такой самостоятельностью галлюцинации.
– Наверное, прятаться побежал. И правильно. Толку от него… Ладно, капитан, подключайтесь. Заливайте баррикаду цементом и займем оборону.
– Ладно, – согласился капитан, подумав про себя, что вернуть зеленого проще простого.
Надо всего лишь хорошенько выпить.
где говорится о пользе здорового аппетита и специфическом величии Вселенной, а в конце всем становится хорошо
В самый разгар работы, когда быстросохнущий цемент превратил баррикаду в копию внутренностей инабля, вернулся рыдающий андро-стюард.
– Раненого в лазарет доставил? – бросила через плечо госпожа есаул.
– Доставил, мэм, – всхлипнул Андроидас Биороботяйнен. – Там ваш этот… на камбузе…
– Короче!
– Он двухнедельный запас еды сожрал! И мои любимые овсяные хлопья!..
– Кто сожрал?! Раненый?!
– Нет, этот… проглот зеленый!..
– Ну, мало ли? Может, у него глисты? – предположил капитан.
– Бывает! – со знанием дела подвел итог Небейбаба. – Помню, на Вшивом Гоминоиде у фельдфебеля Шандора тоже перед боем «жрунчик» случался. Однажды в темноте вместо тушенки банку лыжной смазки навернул. И хоть бы хны! Оно, кстати, по вкусу…
Обер-сержант подавился кулинарным воспоминанием и умолк. Потому что из-за поворота коридора с трудом выбрался Альеносхромп. Глядя на него, сразу становилось ясно: андро-стюард ничуть не преувеличил, а, возможно, даже и преуменьшил размеры опустошений, произведенных Ублажителем-IV на корабельном камбузе. Оставалось загадкой, каким образом его экзоскелет выдерживает давление раздувшегося вдесятеро брюха. Сам же брат по разуму, похоже, никаких неудобств не испытывал: напротив, весь так и лучился чувством глубокого удовлетворения.
– Слов на ветер не бросает, – отметил Телепень. – Сказал «Успею!» – и успел! И впрямь, чего харчам зря пропадать…
– Остался целый час, – мучаясь одышкой, сообщил Альеносхромп. – Время еще есть.
Стриммер оторопело выдохнул:
– Время? Разве в кладовке еще что-то осталось?!
Вместо ответа разумный Улья с заметным трудом вскарабкался на стену. Проверил на прочность трубу парового отопления. Оставшись доволен результатом, захлестнул вокруг трубы хвост, мигом стянул его хитрым морским узлом и повис вниз гребнем. Тело брата по разуму быстро покрывалось толстым слоем хлюп-жижи, которая густела, темнела и схватывалась глянцевой коркой. Через пять минут на стене висел кокон-переросток с членистым хвостом сперматозоида-мутанта.
– Закуклился!
– Тоже вариант, кстати. Такую пакость любой трогать побрезгует. Глядишь, уцелеет…
Удары кварковой кувалды слышались все отчетливее.
* * *
– Сарынь на кичку!
– На абордаж!
– Пиастры! Пилястры! Пиары!
– Обождите! Мне ногу придавило!
– Которую?
– Единственную!..
Диафрагма, страдальчески пискнув, сдалась натиску. Баррикада продержалась немногим дольше. Обер-сержант первым открыл огонь, когда экипаж «Летучего Китайца», в клубах известковой пыли, вломился в стык-шлюз – однако гости были готовы к радушному приему. Авангард корсаров мигом отмахнулся плазменными ятаганами, скручивая траектории обер-сержантовых выстрелов в клубок. Чертова дюжина насквозь прожженных флибустьеров: кто без руки, кто без ноги, кто у семи нянек без глазу. Капитан вообще на три четверти киборг – единственный зрительный фотодиод горит во лбу хромированного черепа, вибро-крюк заменяет каждый второй палец, ноги при ходьбе мерзко визжат четырьмя коленными блюдцами.
И армейский дегидратор «Упырь» наперевес.
«Велика Вселенная, а отступать некуда,» – подумал обер-сержант, готовясь рвануть и без того рваный тельник перед рукопашной. Вспомнилась атака оголодавших свинолаков под Полтавой-VI. И то сказать: свинолаки хоть и подпыхивали огнем, но недалеко, на пару шагов, не больше. А эти рыцари страха и упрека…
Небейбаба очень сомневался, что в случае плена командование ОВКСЗ заплатит выкуп за своего обер-сержанта. Даже стоимость цинковых гробов, и та вычиталась посмертно из жалованья павших героев.
– Ну что, салаги?! – зловеще осклабился Шплинт Сизая Ерунда, сверкнув титанокерамикой челюстей. – По ком звонит рында?!
Внятного ответа корсар не дождался. Вместо этого послышался душераздирающий всхлип, от которого лысина могла встать дыбом. Кокон-гигант, забытый всеми, раскрылся адским бутоном – и в коридор выпал Ублажитель-IV, путем Очной Ставки и Раскола переварив избыток новых ощущений.
Казенный харч пошел впрок.
Брат по разуму был страшен.
Теменным гребнем под потолок, он весь оброс броневой коростой, швейными иглами и бритвенными лезвиями «Gillette». За спиной ходячего кошмара недобро жужжали два странных образования: то ли крылья шершня, то ли активированные бензопилы. Отовсюду росли стволы, стволы, стволы, лоснясь нарезкой, мушками и калибром, а из причинно-следственного места, где даосы рекомендуют сублимировать энергию, выпирала баллистическая ракета «Космос-Космос» с ядреной боеголовкой. Шкура свисала клочьями и патронными лентами, клыки достигали подмышек, а прожектора глаз плотоядно шарили по шлюзу.
Распахнулась мясорубка пасти.
– Ублажимся, джентльмены?! – хрипло осведомилась бродячая артиллерийская установка.
Лица флибустьеров явственно исказило жгучее желание оказаться за тридевять галактик отсюда – и чем скорее, тем сразу! Один капитан Шплинт остался невозмутим, лихо сверкнув фотодиодом.
– Трусливые ксенофобишки! – цыкнул он через плечо на испуганную команду. – Жертвы абортажа! Ну почему я всегда все должен делать сам?!
Однако залп из стволов-симбионтов Ублажителя-IV прозвучал ровно за мгновение до того, как Шплинт Сизая Ерунда, гроза ста туманностей, нажал на спуск «Упыря». Коридор заволокло облаками горячего пара, запах мелко нарезанного лука, пассированного в оливковом масле с морковью и кардамоном, защекотал ноздри. Мелькнули, содрогаясь, жгуты хлюп-жижи. Пальба из кремневых бластеров, вопли, шипение, свист, жадное чавканье…
И – тишина.
Если не считать громкого урчанья в чьем-то животе.
– Пупсик, ты в порядке?
– Я счастлив, о Беспределица Ева! – голос Альеносхромпа вновь стал прежним. – Как учит Мудрый Терц Второпредков: «Забота – не волк, лесть не ублажит!»
Пар медленно оседал на стенах, конденсируясь каллиграфически безупречным хокку:
…Задворки Вселенной.
