Книга Статуя как процесс - Анатолий Пушкарёв

Жанна поставила пакеты на скамью, недоумённо пожала плечами и села поближе к любимому. Егор слегка отодвинулся, как бы обозначив границу своей независимости.

– Егор, любимый, что ты говоришь, – певучим голосом произнесла девушка, – Куда я без тебя… В прошлый раз, в Чехловске, ты так внезапно покинул меня. Я так плакала потом… А что за вопросы?

Егор повернулся к ней и даже тронул за плечо:

– Жанна, если ты хочешь, чтобы мы остались в хороших отношениях, ты сейчас мне всё должна рассказать! Хватит этих грёбаных тайн. Кто такой этот Фёдор Львович? Как он оказался на даче? Какое отношение имеет к нему Юля, ты, я, наконец. Кто этот студент? И главное, что ему надо от меня? Почему, в конце концов, вы все вбили в голову, что я должен на тебе жениться?

Жанна, в свою очередь, посмотрела на него своими ясными, бессознательно смышлёными, глазами:

– Это очень трудные и… деликатные вопросы. – виновато опустив глаза, ответила она, – Я не совсем уверена, что ты готов услышать ответы на них.

– Слушай, хватит этого тумана! – почти закричал Егор, – Мало того, что ваша компания меня сюда закатала, вы ещё продолжаете издеваться! Вы моей смерти хотите?!

– Ну что ты такое говоришь, Егорушка, милый. Все тебе желают только добра и я в первую очередь, любимый.

Помолчав, глубоко вздохнула, посмотрела на Егора с искренним состраданием и любовью.

– Только, Егор, с одним условием: пообещай мне, что ты никогда не покинешь меня, и мы будем вместе до конца жизни.

– Что ты несёшь! Ничего себе условие! – вспыхнул на секунду Егор, – Я свободный че…

Но так же внезапно он остыл, взял себя в руки и томно посмотрел в глубину её изумрудов:

– Хорошо, я согласен, дорогая.

– Егорушка, не думай ни о чём, дорогой, так будет лучше, – с непререкаемой женской основательностью начала Жанна, – А теперь слушай. Фёдор Львович – известный, уважаемый писатель и член Союза писателей, автор многих повестей, романа «Шесток сверчка». Сейчас он тоже работает над большим эпическим полотном. Юля, твой бывшая жена – его внучка и первый помощник в творчестве, перечитывает, делится впечатлениями, советует, распечатывает. И, вот однажды, примерно год назад, перечитывая очередные написанные дедом главы, она впервые узнала тебя и натурально влюбилась…

Егор, криво улыбаясь, развёл руки:

– Вот это новость! И столько лет скрывать… То есть как это год назад и «впервые»? Что за фантастика? Я прекрасно помню, как мы познакомились в институте, встречались…

Жанна, низко наклонив голову, рассматривала свою брошь-аконит, поглаживая её пальцами.

– Егор, ты не совсем понимаешь, кто ты, – сказала она проникновенно и загадочно.

– А кто я?

Выдержав паузу, девушка с некоторой робостью, но и с твёрдостью вымолвила:

– Егорушка, ты – персонаж этого нового романа. Главный герой. Это Фёдор Львович тебя вообразил и написал… Позволил жениться на Юле. Ты – на-пи-сан-ный.

– Что ты мелешь? – с кривой ухмылкой проговорил тот, – Вы вообще все там здоровы? Может нам местами поменяться?

– С самого начала творческого замысла ты был персонажем одной из второстепенных сюжетных линий, – продолжила Жанна, не обращая внимания на слова Егора, – Но ты получился настолько интересным, что тебя сделали чуть ли не главным. Ну, вот. Вам с Вадимом надо было познакомиться, и вы должны мирно решить эту затянувшуюся проблему. Сюжет очень интересный, но ты…

Егор почувствовал лёгкое головокружение с примесью чувства беспомощности:

– Что за Вадим и какую ещё проблему?

– Вадим – это тот самый студент, он тоже персонаж, как и ты. Вы с ним любите одну и ту же девушку.

– Кого это?

– Ну меня же…, – скромно, но с кокетством ответила красавица.

Егор, снова теряя душевное равновесие, заёрзал на скамейке:

– А-а-а… Интересно девки пляшут. Ну, ладно, поиграем. А как ты объяснишь, что мы с Юлей познакомились много лет назад, ещё в институте, пять лет прожили в браке, я живу, работаю, у меня есть родители, правда осталась только мама в Брянске, помню детство, фотографии…

Словно заботливая мать, объясняющая подросшему ребёнку, откуда берутся дети, Жанна деликатно и терпеливо продолжала открывать глаза Егору:

– Да нет никаких институтов, пяти лет и брянской мамы. Егорушка, ты создан и появился среди нас примерно год назад, а всё, о чём ты сейчас говоришь, придумал и написал Фёдор Львович и заложил в тебя, в твою, так сказать, память: и школу, и институт, и маму с папой, всё! Фёдор Львович всё могут. Вся твоя биография выдумана его воображением. Но вот с тобой возникла нехорошая проблема. Ты постоянно выламывался из той роли и образа, которые определил тебе Фёдор Львович в художественной, так сказать, ткани романа. Сюжет портил…

– Не верю! Бред, бред!

– У тебя появилось подобие свободы воли. А он этого не любит, как и любой писатель. Ты был должен выяснить отношения с Вадимом насчёт меня. А я выбираю тебя, ну, потому что люблю. Мы женимся, у нас появляется ребёнок и всё. Точка. Это 25 и 26 главы. Вадима немного жалко – он с моста скидывается. Из-за меня.

Егор откинулся на спинку лавочки:

– Наверняка в театре нашем до сих пор играешь? Ты же ходила в детстве в драмкружок. Ты думаешь, я тебе поверю?

– Ну, вот, – невозмутимо продолжала девушка, – А ты начал разрастаться, – то там появляешься, то там, шляешься везде, делаешь не так, как надо… Фёдор Львович обиделся очень и уже решил было вообще вычеркнуть тебя из жиз… романа. Но, скажи спасибо мне и Юле, ты ей чем-то очень приглянулся, она всё время отстаивала тебя. Они даже ссорились. А однажды Фёдор Львович сказал ей в сердцах: «Ты ещё замуж выйди за своего любимчика!». Юля: «Да с удовольствием!». Она решилась на это, даже зная, что у вас никогда не будет детей… Ну, дед, как ни странно, согласился.

– И что, как же я…э-э-э… материализовался? – сам не понимая, почему он ещё ведёт беседу и задаёт вопросы, спросил Егор.

– Вот этого я точно не знаю. Но Фёдор Львович говорит, что так бывает, и персонажи многих произведений жили и живут среди обычных людей. Даже целые группы персонажей… А все персонажи Фёдора Львовича, которые, ну как бы живут, ну, как ты…, помечены синим цветом в одежде.

– А ты когда создана?

– А вот, я, в отличие от тебя – живой, настоящ…, то есть натуральный человек.

– Вот это поворот! Как же ты тогда оказалась литературным персонажем, а?

– И такое тоже часто бывает: живой человек при жизни превращается в персонажа. Фёдор Львович часто говорит мне: «Жанночка, ты по характеру, манерам, внешности и образу жизни почти идеальный персонаж, тебя даже сочинять не надо, смотри и записывай. Готовый типаж». И заметь – я очень довольна этим и даже горжусь. А вот ты, Егорушка, явно не дооцениваешь своё счастье. Все, каждый из наших граждан, стремятся во что бы то ни стало обрести свой завершённый образ, свой тип, имидж. Так спокойнее, рациональнее, тебя узнают, не боятся, доверяют тебе, будь ты хоть президент, хоть маньяк…