Книга Тайная война против СССР и России. Начальник 1 отдела по борьбе с терроризмом УБТ ФСБ РФ о лихих 90-х - Александр Платонов

Так как дивизия имени Дзержинского всегда была главной придворной военной опорой власти, то оппозиционные силы продолжали «обхаживать» ОМСДОН, пытаясь заручиться поддержкой её личного состава. Кроме описанного мною приезда академика Сахарова, в мае 1990 года в ГДО состоялась встреча личного состава дивизии с ещё одним активным функционером МДГ С. В. Степашиным. Он, как бывший политработник и полковник внутренних войск, по-видимому, полагал, что найдёт общий язык с «сослуживцами». Поначалу его бойкое выступление в ГДО о благих намерениях МДГ слушали минут двадцать внимательно. Степашин даже зарделся от удовольствия, но как только пошли острые вопросы о сепаратизме Ельцина[69], судьбе СССР, оратор «поплыл» и, закончив речь, фактически сбежал с трибуны. Уже перед отъездом, стоя среди нас – группы провожающих офицеров, в «доверительной» беседе он, вдруг, начал жаловаться на самодурство Ельцина, подмявшего всех членов МДГ под себя. Здесь же он позволил робко высказаться о том, что Россия должна получить больше свободы и самостоятельности от засилья власти центра – руководства СССР. Однако два-три справедливых возражения на этот счёт офицеров, заставили его закончить дискуссию. Степашин сел в машину и убыл восвояси. Так состоялась моя первая, но, к сожалению, не последняя встреча в дальнейшем с самым «универсальным министром» для любых ведомств Российской Федерации.

К началу 1990 года майору Лысюку наконец удалось преодолеть «рогатки» кадровиков и создать на базе УРСН более мощное подразделение – учебный батальон специального назначения (УБСН). Его структура соответствовала требованиям ведения боевых операций уже не с отдельными преступниками, а с довольно крупными военизированными формированиями экстремистов. Да и денежное довольствие он пробил порядком выше, как и того положено для спецназовцев, постоянно рискующих своими жизнями. Ну, а сама процедура утверждения новой структуры УБСН на Военсовете ВВ МВД обошла офицеров ОМСДОН в качестве юмористической притчи. Когда после доклада Лысюка спросили: «Кого бы могли порекомендовать на должность командира этого батальона?», тот сделал строевой шаг вперёд и громко ответил: «Майора Лысюка!». Члены военсовета засмеялись и вновь переспросили: «Ясно, что Вы первая кандидатура. Но кого ещё можете рекомендовать? Ведь должен быть всё же конкурс!». В ответ командир УРСН сделал ещё один шаг вперёд и более громким голосом сказал: «У меня только одна кандидатура есть – майор Лысюк!». Понятно, что тому, кто вложил в своё «детище» столько сил и энергии, тому и карты дали в руки. К этому времени слух о «краповых беретах» дошёл и до пишущей братии, которой как воздух нужна была любая сенсация и ранее секретная информация об элитных подразделениях спецназа. Настоящие профессионалы спецслужб понимали всю вредность подобной «открытости», санкционированной сверху в период «перестройки, гласности и демократии», но противостоять ничего не могли. С чьей-то санкции в УБСН прибыл поработать несколько дней перспективный журналист Артём Боровик. До позднего вечера этот член «пятёрки» телепрограммы «Взгляд» активно участвовал в служебной жизни «краповых беретов». Чувствовалось, что он пытается понять, на чём основывается сила и дух этого известного спецподразделения[70]. Следует отметить, что традиции, заложенные основателями УРСН на базе советских и зарубежных героев – борцов за социальную справедливость, в роте тщательно сохранялись и приумножались. Например, в помещении казармы «краповых беретов» бойцы создали уголок национального героя Кубы Эрнесто Че Гевара, погибшего в неравном бою с ЦРУ США. Беседы Боровика со спецназовцами, по-видимому, его разочаровали, так как он никак не мог «протолкнуть» теорию о том, что бойцы этих подразделений должны быть своеобразными «роботами». То есть, не задумываясь, выполнять любые приказы, отбросив нравственность. Как могли наиболее опытные воины возражали известному журналисту, пытаясь доказать своё право прежде всего думать и сохранять человеческий облик даже в боевых условиях. К сожалению, Артём Боровик видно так и не смог понять главного, что не война, а обыденная служебная деятельность с её рутиной постоянных тренировок и занятий до седьмого пота – вот реальный подвиг спецназовца! В общем, убыл Артём Боровик в свою редакцию, так и не создав в дальнейшем толкового фильма о «краповых беретах».

Вот и смена ветеранам подросла. Чтобы стать настоящим мужчиной, надо срочную службу в армии пройти – в школе мужества. Внук автора Дмитрий достойно служил в 5 полку ОДОН имени Ф. Э. Дзержинского

На этом фоне идеологических противоречий и нарастающих вопросов без ответов, решил выступить с беседой перед УБСН. Старался перед бойцами спецназа ничего не скрывать и не приукрашивать. Традиционно начал с данных по продолжающему обострению оперативной и политической обстановке в стране, растущему сепаратизму, а закончил проблемами нашей дивизии. Слушали внимательно и активно, так как бурно реагировали на отдельные примеры. Вдруг, один из прапорщиков задал вопрос: «А как Вы относитесь не только к национализму, но и фашизму?». В двух словах не объяснишь, но кратко попытался это сделать, как сын офицера-фронтовика. Однако прапорщик явно вошёл в кураж и решил беседу перевести в дискуссию. По реакции других сослуживцев видел, что большинство к нему относятся скептически. Притом, когда он в запальчивости заявил: «Ведь в фашизме тоже было полезное для Германии!», раздался громкий ропот не согласных с ним спецназовцев. Но зарвавшийся прапорщик продолжил: «Ну, например, фашисты правильно очищали свою арийскую расу от больных, пьяниц и немощных стариков. Как в древней Спарте. Да и евреев уничтожали за дело!». От его слов повеяло таким холодом, что в зале на мгновение установилась ледяная тишина. А затем сами спецназовцы наперебой начали доказывать ошибочность заявлений сослуживца. Мне осталось только тактично вставлять отдельные доводы, чтобы не мешать этой спонтанной коллективной профилактике заблуждающегося прапорщика. Закончил я беседу словами благодарности личному составу УБСН за их желание открыто обсудить наболевшие вопросы. В ответ раздались аплодисменты крепких спецназовских рук. Вызвав к себе капитана Калугина, оперативно обслуживающего УБСН, и поделился с ним впечатлениями о прошедшей беседе. При этом выразил удивление появлением у отдельных спецназовцев профашистских взглядов. В ответ Юрий Валерьевич только вздохнул и тихо сказал: «Александр Михайлович. Ваши представления о личном составе несколько отстали от реальной жизни. Люди здорово изменились под градом лжи СМИ и надо искать новые пути, чтобы не упустить инициативу. Да и этот прапорщик менее опасен, так как не скрывает своих взглядов, чем пара спецназовцев, которые, не «не высовываясь» как он, находясь в Москве, ищут выходы на преступные группировки». Пришлось согласиться с Калугиным, что надо избавляться от прошлых представлений об ОМСДОН, основанных на своей службе в ней ещё в восьмидесятых годах. Едва УБСН начал в новом качестве набирать обороты, как и дело, нашлось для них. В марте 1990 года группа бойцов УБСН провели успешную операцию по освобождению заложников и ликвидации базы боевиков в Ереване, а 14 августа в Сухуми вместе с группой «А» они в считанные минуты пресекли вооружённый бунт заключённых, захвативших заложников.