Книга Черный граф - Серж Арденн

– У месье большое горе, погиб его лучший друг. По этой причине он уже несколько дней ничего не ест, только пьет, и не желает никого видеть.

Сочувственно произнес Трювало, опустив глаза.

– Прошу не беспокоиться, нас было трое, поэтому сие несчастье не в меньшей мере касается и меня. Дайте пройти!

Бросил анжуец, с легкостью отстранив от двери хозяина, ринувшись вовнутрь. Очутившись в просторной, плохо освещенной комнате, заваленной различной обувью, по той лишь причине, что Трювало был башмачником, Гийом в нерешительности остановился.

– Где?!

Семенивший за гостем башмачник, ткнул пальцем в сторону узкого прохода, куда вели, спускаясь во мрак, несколько ступеней.

– Из комнаты месье есть отдельный выход во двор, так что не ручаюсь…

Но Гийом уже не слышал бормотания ремесленника, устремившись в непроглядную тьму. Он, что было силы, толкнул возникшее перед ним препятствие, оказавшееся дверью, что вела в небольшую, окутанную полумраком комнату. Оглядевшись, шевалье решительно направился к стене, где виднелись два окна, закрытых деревянными ставнями, преградившим доступ в помещение, ярким солнечным лучам. Комната наполнилась светом. На кровати, у стены, уткнувшись лицом в подушку, лежал Жиль, облаченный в повседневное платье. Оглядевшись, шевалье увидел немалое количество пустых и полупустых бутылок из-под вина, стоявших на столе и возле кровати. Стол был залит свечным воском, и усеян осколками битого стекла, впрочем, как и пол. В деревянной столешнице, прямо посреди всего этого непотребства, торчал прекрасный «мэн-гош1», будто неусыпный страж, оставленный на часах выбившимся из сил виконтом.

Не раздумывая, шевалье, отыскав непочатую бутылку, откупорил её, сделав несколько больших глотков. Бросив на крышку сундука, стоящего здесь же, в углу, шляпу, плащ и перевязь со шпагой, анжуец уселся на один из стульев, отхлебнув вина. В этот миг, Сигиньяк, будто всё это время выжидавший подходящего момента, резко, словно бросок кобры, вскочил, свесив ноги с кровати, устремив дуло пистолета прямо в лицо непрошеному гостю. Гийом не шелохнулся, пристально глядя прямо в глаза другу. Виконт медленно опустил оружие, и поднялся навстречу шевалье. Друзья обнялись, и Жиль, давясь слезами, тихо произнес:

– Гийом…ну, вот и ты, …слава Богу, жив…

Де База почувствовал как слеза Жиля, скатилась по его шее.

– Уже знаешь?

Ответа не последовало, Гийом лишь крепче сжал в объятиях товарища. Так друзья простояли несколько долгих минут.

– Где он лежит?

Наконец спросил шевалье. Сигиньяк, не решаясь посмотреть в глаза друга, будто вина за смерть Луи, лежала на нем, уселся на табурет, подперев голову рукой.

– Ришелье велел похоронить его в аббатстве Сен-Жермен.

Жадно допив остатки вина, Гийом, незаметно смахнул слезу.

– Как это могло случиться, Жиль?

Немного помолчав, не поднимая головы, Сигиньяк начал рассказ.

– Я толком ничего не знаю, меня ведь, как и тебя, не было в Париже. Говорят, кто-то проник в комнату де Ро сквозь незапертое окно. Луи в этот момент, быть может от шума, проснулся, и негодяй выстрелил ему прямо в лицо. Утром нашли его труп, лицо было изуродовано до неузнаваемости…мне трудно об этом говорить.

– А почему утром? И разве хозяин дома не слышал выстрела?

– В ту ночь была ужасная непогода, просто небеса разверзлись, обрушившись на землю нескончаемыми потоками дождя и раскатами грома. Светопреставление, да и только. Не мудрено, что никто ничего не заметил. Разве только вот хозяин дома, где снимал комнату Луи, цирюльник Попело, говорит, что слышал как ночью у лестницы, ведущей к двери жилища де Ро, останавливался экипаж, если ему не почудилось. Но так как ставни были затворены, ни самой кареты, ни людей которые, возможно, поднимались наверх, он не видел.

Не в силах более говорить, виконт закрыл лицо руками, плечи его дрогнули, и в тиши послышались едва уловимые всхлипывания. Чтобы, не разрыдаться, Гийом подошел к окну, воззрившись сквозь густую листву, в глубину двора, где на ветвях старой липы, затеяли гомонливый спор с полдюжины юрких мухоловок.

– Жиль, я хочу видеть его могилу.

– Я не могу, Гийом, это выше моих сил. Поезжай сам. Это в аббатстве Сен-Жермен, маленькое монастырское кладбище возле стен собора Сен-Жермен-де-Пре. Ты найдешь… свежая могила… небольшой каменный крест…он там.

Не удостоив друга даже взглядом, де База, вышел за дверь, что вела прямо во двор. Вскочив на коня, он направил вороного к величественным шпилям бенедиктинского аббатства, высочившим над предместьем. Спешившись у подножия колокольни, шевалье без труда отыскал кладбище, обнесенное каменной оградой. Словно опасаясь увидеть то, за чем приехал, он нерешительно вошел в арочную калитку, оказавшись среди поросших мхом надгробий. Будто во сне, брел анжуец меж крестов и плит с полустертыми именами и эпитафиями. Наконец одна из надписей, отличавшаяся четкостью, выбитая на небольшом кресте, водруженном над свежей могилой, заставила его остановиться. Гийома бросило в жар, когда он прочел: «Луи Филипп Анн дю Алье шевалье де Ро из Анжу 1604 -1625». Осторожно ступая, будто страшась потревожить покой погребенного друга, он приблизился к могиле, и, упав на колено, приклонил голову. Послышалось дуновение легкого ласкового ветерка, слегка волновавшего волосы анжуйца. Де База, решившись взглянуть на черточку меж датами, в которой, казалось, уместилась вся не долгая жизнь кавалера де Ро, тяжело вздохнул. Ему подумалось, что эта коротенькая линия, крошечный отрезок, была столь же непродолжительна, как земной путь его друга.

– Ну, здравствуй, Луи…

Наконец решился вымолвить Гийом. Он снял перчатку и коснулся ладонью имени выбитого на кресте. Оказавшись один среди старых могил, он уже не стыдился слез, рыдая словно ребенок, скрыв свою горечь от посторонних глаз за стенами, окружавшими мрачное и пустынное кладбище.

– Мне очень жаль…очень жаль, друг мой…лучше бы, в тот злосчастный вечер, ты остался с нами, в «Белой лилии».

Он вытер слезы и, сделав над собой усилие, продолжил:

– Знаешь, я давно хотел тебе сказать,…может мы зря отправились в этот проклятый Париж? Жили бы в нашем прекрасном Анжу, …хотя ты наверняка был бы против, да и обстоятельства…

Вдруг де База услышал за спиной шаги. Он встревожено обернулся, и увидел де Сигиньяка.

– Ты знаешь, Гийом, я подумал, что Луи не понравится, если ты придешь сам. Да и когда ещё доведется вместе собраться?

Жиль, уселся на каменную лавку, стоявшую у стены, прямо возле могилы. К нему присоединился Гийом. Из кожаной сумки, виконт извлек и откупорил бутылку вина.

– Помянем…

Он запнулся, глядя влажными глазами на каменный крест.

– …это «Розе де Анжу»? Пусть сок виноградной лозы родной долины напомнит нам о веселых деньках, проведенных вместе.