Книга Землянин. Русские не сдаются! - Роман Злотников

Как знал и то, что в Америке такое было просто невозможно! Поэтому Элис регулярно благодарила Господа за то, что он некогда надоумил ее родителей уехать из Гватемалы и перебраться в самую демократическую страну мира. Вследствие чего она родилась уже здесь, в «сияющем Граде на холме» и «Светоче человечества». Где все устроено разумно, честно и для людей. И где каждый может, начиная с низов, подняться до самых вершин и стать самым могущественным человеком планеты – Президентом Соединенных Штатов Америки!

Как же она тогда ошибалась…

– То есть вы хотите сказать, что спустя более полугода после того, как присутствие пришельцев из иных миров стало фактом, – тут госпожа Президент снова бросила ядовитый взгляд в сторону, все на того же мужчину, – в том числе и для руководства США, мы не смогли добыть никакой дополнительной информации? И это несмотря на то, что вы получили почти абсолютистские полномочия и практически не ограниченное финансирование?!

– Основные наши надежды мы возлагаем на Лунную миссию, а до ее старта осталось еще двенадцать дней. – Профессор вздохнул. – Увы, сдвинуть сроки подготовки носителя не удалось. Если бы мы не свернули программу «шаттлов»… Впрочем, и в этом случае сроки сократились бы ненамного. Основная задержка пришлась на модернизацию и перенастройку разведывательного сателлита. Базовый вариант был заточен на работу по поверхности Земли, так что пришлось повозиться.

– Хм… – миссис Эстебан задумалась. – Поправьте меня, если я ошибаюсь… но ведь сквозь атмосферу видно хуже?

– Да, это так, – кивнул докладчик, – но судя по тому, что нам удалось установить, возможности маскировки пришельцев намного превосходят те помехи, которые земная атмосфера создает для наблюдения в большинстве основных диапазонов. В результате мы решили исходить из того, что отсутствие земной атмосферы нам в данном случае поможет мало. То есть, оставив сателлит в прежней конфигурации, мы просто ничего не увидим, и никакого смысла в запуске не будет. Поэтому нам пришлось изрядно поломать головы над тем, как с этим справиться. И, замечу без ложной скромности, очень многое из того, что мы сделали, в обычных условиях потребовало бы многих лет исследований и десятков миллиардов долларов инвестиций. Мы же справились всего за полгода!

– И что же вы сделали? – снисходительным тоном поинтересовался вице-президент.

Элис недовольно покосилась на него. Этот молодой перспективный политик происходил из очень старой и влиятельной республиканской семьи, давшей Америке уже двух президентов. Но при этом имел мать-мексиканку, которая на момент его рождения еще даже не получила гражданства США. Что очень импонировало той категории избирателей, на которую делали ставку республиканцы. Ибо противоположная часть избирательного спектра – феминистки, ЛГБТ, фрондирующая молодежь, сторонники сексуальных свобод, свободной иммиграции и глобализации, – была плотно засижена демократами. Этот тон в его устах был вполне объясним, поскольку он с самого начала являлся противником выделения на программу профессора столь значительных сумм, заявляя, что они будут пущены на ветер.

– Во-первых, мы установили на сателлит значительно расширенный набор сенсоров. Теперь сателлит может производить сканирование не только в привычных диапазонах, таких как оптический, инфракрасный и радиолучевой, но и в, скажем так, более экзотических, таких как диапазон гамма-излучения, рентгеновский и даже гравитационный. Мы надеемся, что обработка и совмещение изображений, полученных в разных диапазонах, позволят нам справиться с возможностями маскировки… э-э-э… инопланетян. Во-вторых, нам пришлось серьезно переработать как аппаратно-передающий комплекс, так и программы первичной обработки полученных изображений. Потому что весовые ограничения на полезную нагрузку носителя не позволили нам установить на борту сателлита необходимый комплекс первичной обработки и совмещения изображений…

Президент задумчиво пожевала губами.

– Вы можете гарантировать, что мы наверняка засечем этих чертовых захватчиков? Если, конечно, они на Луне есть!

– Я думаю, нет, – снова влез вице-президент. – Мы не можем обнаружить их уже полгода, пользуясь стационарными объектами, у которых нет никаких ограничений ни по размерам зеркал или антенн, ни по подводимой мощности энергоснабжения, ни по любым другим критическим параметрам, включая, например, возможные площади радиаторов охлаждения и объемы теплоносителя. И вы надеетесь обмануть технологии пришельцев с помощью орбитального аппарата, который по определению является паллиативом?

– Да, в этом вы правы, орбитальные объекты по сравнению со стационарными, несомненно, паллиативы, – закивал профессор, – но учитывайте, что этот аппарат будет смотреть на… э-э-эм… объекты исследований с куда более близкой дистанции. Как минимум в тысячи раз более близкой, а то и в десятки тысяч! Что же касается вашего вопроса, госпожа Президент… – Тут докладчик замолчал на миг и бросил быстрый взгляд на того же мужчину, на которого до этого столь неприязненно посматривала госпожа Президент, а затем осторожно пожал плечами: – Не знаю. Но как минимум некие несоответствия, позволяющие с достаточной степенью достоверности предположить наличие в этом районе той самой базы, о которой нам сообщили… сообщил господин Айзенкранц, мы должны обнаружить.

– И все? – снова проявил себя вице-президент.

Элис не выдержала и, развернувшись всем телом в его сторону, ядовито произнесла:

– Джордж, а можно вас попросить заткнуться на некоторое время? Если у вас конструктивные предложения, мы готовы их выслушать. А свой скептицизм засу… кхм, отложите на потом.

Ее неприязнь к вице-президенту была известным фактом. Но большинство относило причины этой неприязни к совершенно банальным вещам – в первую очередь к зависти. К молодости. К богатству. К широте семейных связей. К перспективам. Да даже к свободе. Потому что, принадлежа к старой семье, причем одной из самых влиятельных, он не был вынужден, как такие же, как она, одиночки, пробивавшиеся с самых низов, раздавать за время этого своего пути наверх огромное количество обязательств. А значит, при любом раскладе он оставался куда более свободным в словах и поступках, чем Элис. Несмотря на то что именно она была тем, кого в поделках Голливуда на потребу широкой публике называют «самым могущественным человеком на Земле – Президентом Соединенных Штатов Америки»…

Дело было отнюдь не в зависти, нет… Для госпожи Президента этот молодой (ну, в сравнении с ней) человек был олицетворением крушения ее самых главных иллюзий.

Нет, она уже давно не была наивной девочкой и прекрасно знала, что жизнь устроена совсем не так, как рассказывают об этом в воскресной школе. Но есть же некие базовые вещи! Основа. То, на чем стоит все остальное. Для Элис такой вещью являлась именно демократия. И все то время, что она пробивалась наверх – то есть лезла по головам, лгала под присягой, заключала нечистоплотные сделки и предавала соратников (а что, кто-то до сих пор не слышал, что политика – грязное дело?), – она все равно старалась сохранить в сердце тот огонь, который разгорелся в ее груди, когда она в первый раз осознала, что демократия дает таким, как она.