Книга Галина Вишневская. Пиковая дама русской оперы - Юлия Андреева

И вдруг мне захотелось встать. Не может быть, что я должна умереть, – я так же молода, как героини этих книг. Я хочу быть! Хочу жить! Я словно увидела впереди яркий свет и пошла к нему. С этого дня я начала бороться за жизнь».

Первым делом Галина заставила себя хотя бы немного поесть, потому что откуда возьмутся силы, если неделями пила только чай. Тут же на помощь пришла народная медицина. С отвращением Галина глотала растопленное свиное сало, мед с маслом, выпивала до 10 сырых яиц в день. Муж ездил на черный рынок и покупал там стрептомицин, официально его не было в Советском Союзе. Флакон – 30 рублей. Курс – 120 грамм. 3600 рублей. При этом она не может работать, потому что больна, а муж – потому что должен быть при больной жене, и еще потому, что его профессия – организовывать ее гастроли. Пришлось продавать вещи.

Потом достали путевку в противотуберкулезный санаторий под Ленинградом. Состояние заметно улучшилось, но врачи все равно категорически запрещали петь. Поэтому Галина уходила далеко в лес, жгла там костер и в полном одиночестве пела.

Отвлечемся ненадолго от Вишневской и, перескочив сразу в 1961 год, расскажем о совсем других уроках. Считается, что лучшая дань уважения учителю – это, выучившись, воспитать еще хотя бы одного ученика. Чтобы традиция не прерывалась. В 1961 году прославленная певица Галина Павловна Вишневская жюрила конкурс вокалистов, где к ней подошла двадцатитрехлетняя студентка Ленинградской консерватории, еще никому тогда не известная Елена Образцова[63]. «В ее красивом меццо-сопрано был большой недостаток – тремоляция[64]», – пишет наша героиня.

Вишневская, несмотря на плотный график, согласилась помочь. «Мне было лишь тридцать четыре года, я много пела в театре, выезжала за границу, мне нелегко было найти время для занятий с нею. Но мне понравился тембр ее голоса, я знала, как избавить ее от столь явного недостатка, и пообещала позаниматься с нею. Вскоре она приехала в Москву на конкурс имени Глинки, где я снова была в жюри, и я поразилась деградации ее голоса – усилилась тремоляция, и голос стал мельче, сопранового звучания. На жюри она не произвела впечатления и после первого тура оказалась в списке в последних номерах. В перерыве она подошла ко мне и разрыдалась.

– Я знаю, я плохо пела. На колени сейчас встану при всех – умоляю, помогите! Вечно буду за вас Бога молить».

В общем, Вишневская работала с ней при каждом удобном случае, часто оставаясь после спектакля. Она давала ей дыхательные упражнения, подбирала более выгодные партии, в общем, сама уходила после этим уроков чуть живая, но новая певица расцветала на глазах. Всего за неделю (сведения взяты из воспоминаний Г. П. Вишневской), занимаясь с Леной по два раза в день, она сумела подготовить ее для показа в Большом зале консерватории, где Образцова сразу же прошла в третий тур. Еще неделя занятий, и она вышла на первое место. Для заключительного концерта с оркестром Вишневская подарила ей длинное вечернее платье.

«Вишневская написала, что у меня в молодости «качался» голос, и что она мне за неделю его успокоила, – отвечает на вопрос журналиста «Независимой газеты» 14 мая 1992 года Е. В. Образцова. – Слава богу, этого не читала мой педагог, покойная теперь профессор А. А. Григорьева[65]. У меня было много недостатков: я не умела брать высокие ноты, не могла удерживать тесситуру, были не сглажены регистры, но «качки» голоса не было никогда. И потом, профессионалу понятно, что такой недостаток как «качка» голоса, к сожалению, за неделю устранить невозможно. Если бы Вишневская действительно обладала этим секретом, к ней стояла бы очередь бесконечная! Истины ради должна сказать, что Вишневская помогла мне сделать партию Марины Мнишек. Я благодарна ей до сих пор за участие в моей судьбе, но… Притча о подаренном мне платье тоже обошла земной шар и очень мне напомнила персонаж из повести М. Горького «В людях». Хозяйка, у которой работал в услужении Алексей Пешков, то и дело попрекала: «Я твоей матери шелковую тальму подарила», на что тот, выйдя из себя, наконец сказал: «Что же мне за ту тальму шкуру снять с себя для вас?»».

Не могу сказать, кто здесь прав, но постепенно женщины подружились, и всякий раз, приезжая в Москву, Елена приходила заниматься на квартиру к Галине. Дома же, чередуя уроки с приятной беседой и чаем, они подготовили партию Марины Мнишек и Амнерис.

Елена Васильевна Образцова (1939–2015) – советская и российская оперная певица (меццо-сопрано), актриса, оперный режиссер, педагог, профессор Московской консерватории. Герой Социалистического Труда (1990). Народная артистка СССР (1976). Лауреат Ленинской премии (1976) и Государственной премии РСФСР им. М. И. Глинки (1973)

В результате через два года Вишневская добилась для Образцовой дебюта на сцене Большого театра, где Елена спела Марину Мнишек в «Борисе Годунове». Для привыкшей добиваться своего Вишневской это был реальный риск, и случись что-нибудь – если бы Елена вдруг испугалась, все перепутала, не дай бог, сорвала голос, отвечать за провал пришлось бы Вишневской. Ведь это она кланялась Фурцевой[66], ручаясь за талантливую девушку и умоляя назначить ее на ответственную роль, минуя традиционное в таких случаях конкурсное прослушивание. Случись что, Образцова – всего лишь студентка Ленинградской консерватории, с нее взятки гладки, а вот она, Вишневская, должна была думать, что делает. А она и думала. Одно дело – стоять перед пианино и петь арию, и совсем другое – петь ее же в костюме, гриме, перед внимающим залом. На сцене все выглядит величественнее и красивее, нежели в жизни, и Образцова в роли Марины Мнишек произвела на дирекцию театра столь сильное впечатление, что ее тут же приняли в основной состав. Но, устроив любимую ученицу в лучший по тем временам театр страны, Вишневская пошла и дальше и тут же помогла подруге выехать с гастролями в Милан. На самом деле Образцовой ехать было не положено, скажи спасибо, что вообще в спектакль вошла, ту же роль пели Архипова[67] и Авдеева[68], обе были достойны поездки, да и давно ее ждали. Но Вишневская была примой, и прима имела железный характер.