Книга Невинная наследница - Барбара Картленд

Ориэль была миниатюрной и напоминала птичку. Она еще не знала тех способов приманивания, которые характерны для всех девушек балета. Красота ее была несколько необычной: ее гладкая кожа цвета магнолии и глаза, похожие на миндалины, указывали на отдаленных китайских предков. Ее тело было таким хрупким и легким, что, когда она двигалась, казалось, она танцует.

Несколько джентльменов уже добивались благосклонности Ориэль, но она еще не решилась на выбор. Лотти, наблюдая за ней, знала, что стоит герцогу поманить пальцем, как выбор будет сделан. Лотти старалась всячески привлечь внимание герцога, но, хотя он смеялся ее шуткам, глаза его не отрывались от белых плеч Ориэль.

Девушка тоже понимала это и придвинулась ближе к герцогу, наклонившись так, что низкий корсаж оливково-зеленого платья позволял видеть все очарование ее кожи.

Однако лицо герцога выражало только ленивое равнодушие. Спокойствие на его конце стола контрастировало с тем, что происходило на другом. Богатый выбор вин разрумянил щеки и развязал языки. Голоса звучали громче, визгливее, все чаще раздавался громкий смех.

Хотя Лотти пила немного, вино начало действовать и на нее. Сердце побеждало разумную и осторожную голову. Она наклонилась вперед, подперев подбородок сложенными пальцами.

— Вы не изменились, — нежно сказала она.

— Нет?

— Вы все еще выглядите как бог, скучающий, слушая молитвы верующих, а вы наблюдаете жизнь из ложи.

Герцог улыбнулся:

— Мой друг Шелли писал:

Жизнь может измениться, но не может улететь, Надежда может пропасть, но не может умереть. Правда может быть скрыта, но не может сгореть. Любовь может пройти, но возвращается.

Лотти глубоко вздохнула.

— Любовь проходит, но возвращается, — повторила она. — Вы хоть иногда думаете обо мне?

Герцог пригубил вина.

— Моя дорогая Лотти, что за вопрос? Разве иначе вы были бы здесь?

— Это не то, что я имею в виду, и вы хорошо это знаете. Я стала старше и много узнала за эти последние два года. Но не напрасно ли говорить вам, что я стала намного привлекательнее, чем была, когда вы впервые увидели меня?

Герцог поднял стакан вина и отпил из него.

— Ни минуты не сомневаюсь, Лотти.

— Тогда?..

Это был вопрос. Слов было не нужно. Герцог посмотрел в глаза Лотти с расширенными зрачками, бросил взгляд на ее раскрытые губы, чтобы понять, о чем она спрашивает. Она, затаив дыхание, в напряжении ждала его ответа, как бы в том прелестном движении, которое приводило в восторг зрителей Ковент-Гардена каждый вечер.

Но прежде чем герцог успел ответить, внимание его отвлекла суматоха на другом конце стола. Лорд Руперт Давенпорт поднял сидевшую рядом с ним леди на стол. Застарелый игрок со склонностью заключать пари по любому поводу, он уговаривал сидевшего напротив джентльмена поставить сто гиней, что девушка станцует на столе, не перевернув стаканы с вином.

Лорд Руперт освободил место на столе. Ваза с персиками опрокинулась, и оранжерейные фрукты покатились среди ваз и тарелок. Хрустальные бокалы, украшенные монограммами, были поставлены в центре стола. Избранница лорда Руперта, прелестная итальянка, рожденная в Сохо, вскрикнула, когда чашка севрского сервиза упала на пол и разбилась.

— Это слишком трудно! Я не смогу! — закричала она.

Но лорд Руперт, удерживая ее на столе, доказывал:

— Клянусь, сможешь! Если ты выиграешь сто гиней, которые я на тебя поставил, я куплю тебе самое красивое кольцо, которое ты захочешь.

— Но мое платье. Оно слишком длинно!

— Так сними его, — заревел лорд Руперт и бросился снимать с нее платье, несмотря на ее визгливые протесты.

Наконец, хихикая с показной скромностью, она подняла платье выше колен и поставила ногу на перевернутый стакан. Лорд Руперт закричал, чтобы музыканты играли громче.

Лотти раздраженно прикусила нижнюю губу. Она видела подобные штучки слишком часто, чтобы проявить к ним интерес. Голые или одетые, трезвые или пьяные, на каждой вечеринке танцовщицы водружались на стол. К ее огорчению, герцог наблюдал за девушкой, и она знала, что не стоит отвлекать его в такой момент.

Но когда музыканты по указанию лорда Руперта заиграли громче, дверь в конце зала открылась и лакей громогласно объявил:

— Мисс Равелла Шейн, ваша светлость.

Это было так неожиданно, а голос лакея, возможно от застенчивости, так громок, что все обернулись. В дверях стояла Равелла. На ней был длинный темный плащ, закрывавший ее платье, она сняла капор с головы и держала его за ленточки. Ее волосы были откинуты назад и лежали беспорядочными локонами. Стоя там, она казалась очень маленькой, но при этом с ее приходом в комнате возникло что-то живое и светлое, чего не было раньше. Казалось, внезапно в комнату пробился луч солнца, и свет свечей и блеск золота потускнел и обесцветился.

На секунду голоса и смех стихли, молчание нарушалось только тихими нежными звуками скрипки. В этой тишине прозвучал чистый голос Равеллы:

— О, пекки, я вынуждена была приехать!

Она как бы не замечала людей вокруг, женщин в их декольтированных платьях, блистающих украшениями, мужчин, развалившихся в креслах, лакеев, стоящих рядами. Она видела только человека, неподвижно сидевшего во главе стола в кресле с высокой спинкой, как будто зачарованного.

Равелла через всю комнату побежала к нему.

— О, пекки, вы обещали приехать через неделю, вы обещали. Я подумала, что вы, может быть, заболели, и приехала. Я ехала на дилижансе. Приехала бы раньше, но нас задержали. Вы не сердитесь, что я приехала?

Она смотрела ему в лицо, отчаянно нуждаясь в поддержке, а потом как будто впервые заметила любопытные лица вокруг. Она отвела глаза от герцога и посмотрела на гостей. Слабая краска бросилась ей в лицо, а в глазах мелькнуло понимание.

— О, у вас праздник, — пробормотала она. — Простите… Наверное, мне не надо было приезжать!

Герцог поднялся.

— Вы ехали несколько часов. Наверное, вы голодны, Равелла.

Она снова посмотрела на него. Казалось, самый звук его голоса успокаивал. Щеки ее снова зарумянились.

— Я в самом деле ничего не ела с завтрака, и теперь, мне кажется, могу съесть быка.

Герцог повернулся к стоявшему рядом дворецкому.

— Обед для мисс Шейн, — коротко сказал он, — и поставьте ее стул рядом со мной.

Стул для Равеллы поставили справа от герцога, что очень рассердило Лотти. Герцог, повернувшись к гостям, сказал тоном приказа:

— Позвольте представить мою подопечную мисс Равеллу Шейн.

Большинство джентльменов встали. Несколько человек тоже попытались, но упали обратно на стулья.