Книга Ах, Париж! - Барбара Картленд

— Не каждый вечер, — ответила герцогиня. — В начале недели большинство уезжает, поэтому по понедельникам и вторникам я не принимаю, а в среду, пятницу и субботу я всегда рада видеть своих друзей.

— А как сегодня? — спросила Гардения.

— Сегодня я устраиваю ужин для узкого круга, — сообщила герцогиня, — а потом мы отправимся к «Максиму». Но только не ты, моя дорогая девочка. Ты должна будешь лечь спать. Это неподобающее место для юной девушки.

— Как жаль! — воскликнула Гардения. — Я много слышала о «Максиме». Там весело, да и в «Веселой вдове» поют песню об этом ресторане.

— Полагаю, даже в «Веселой вдове» они ясно дали понять, что это не место для девушки.

— Естественно, я не видела оперетту, — сказала Гардения. — Но в газетах печатали ноты, и мама наигрывала музыку оттуда на пианино. Вы помните, как замечательно она играла?

— А ты играешь? — поинтересовалась герцогиня.

— Немного, — ответила Гардения, — но не так хорошо, как мама. Хотите, я поиграю вам?

— Как-нибудь, когда мы будем одни, — поспешно проговорила герцогиня. — В Париже, в противоположность Англии, не интересуются любительскими концертами после ужина.

— Я не настолько самонадеянна, чтобы считать себя способной играть для ваших друзей, — возразила Гардения. — Просто мама говорила, что моя игра очень успокаивала ее, когда ее мучила головная боль, да и папе нравилось.

— Я когда-нибудь обязательно разрешу тебе поиграть для меня, — заверила ее герцогиня тоном, который ясно дал понять Гардении, что тетушку это совершенно не интересует.

— А кто придет на ужин? — поинтересовалась Гардения.

— Увидишь, — уклончиво проговорила герцогиня, — а сейчас я собираюсь прилечь. Я почти всегда стараюсь отдыхать после чая, ах да, ты же не обедала. Какая же я невнимательная! Я сама всегда обхожусь без обеда: берегу фигуру. Боюсь, я полнею. Да, месье Ворт очень сурово разговаривал со мной об этом. Но ты, детка моя, должно быть, голодна, и у тебя нет причин пытаться становиться еще тоньше. Прости меня! Я должна сказать слугам, чтобы в другой раз, когда я сижу на диете, они не забывали принести тебе что-нибудь поесть.

— Все в порядке, — успокоила ее Гардения. — Я не привыкла много есть, но мне бы хотелось выпить чаю, если можно.

— Конечно, — ответила герцогиня. Она степенно вошла в дом и величественно повелела дворецкому принести ей в будуар чай. — А в будущем, — добавила она, — мадемуазель Уидон будет обедать. Вы поняли? Полный обед. Не могу понять, почему никто не позаботился об этом до нашего отъезда.

Она не стала дожидаться извинений слуг и прошествовала наверх в комнату, находившуюся за ее спальней.

Гардения слышала разговоры о дамских будуарах, но никогда их не видела. Весь будуар ее тетушки, казалось, был украшен купидонами. Портьеры были расшиты летящими купидонами с направленными стрелами, лепнина деревянных карнизов имела тот же мотив, картины, все кисти великих мастеров, изображали купидонов с Венерой в разной степени обнаженности.

— Как красиво! — воскликнула Гардения, чувствуя, что слишком часто употребляет это наречие. Однако она не смогла подыскать более подходящего слова, чтобы описать комнату.

Тетушка не ответила, и Гардения увидела, что та сидит за изумительным инкрустированным золотом и атласным деревом секретером и пишет письмо. Стараясь не беспокоить ее, Гардения присела на один из обитых атласной парчой диванов, и тут в комнату вошел лакей с подносом и поставил его на столик рядом с креслом, что доставило девушке огромное удовольствие. На массивном серебряном подносе стоял серебряный заварной чайничек, большой чайник с кипятком, чайница, кувшинчики со сливками и с молоком, но самое большое впечатление на Гардению произвели тарелки, на которых лежали крохотные треугольные бутерброды с огурцами, медом, джемом. Все это было приправлено соусом и зеленью. Здесь были и намазанные маслом ломтики хлеба с печеночным паштетом и спаржей. Еще ее ожидали всевозможные пирожные, вишня, мадера и сочные фрукты, а также сладкие французские пирожки с кофейным кремом и орехами.

Она не хотела начинать есть без разрешения тетушки, и к тому времени, когда герцогиня промазала письмо клеем с помощью специальной губки, хранившейся в золотой, украшенной драгоценными камнями коробочке, запечатала его и повернулась, Гардения с трудом сдерживала нетерпение.

Герцогиня протянула письмо лакею.

— Немедленно отправьте его в посольство Великобритании, — приказала она.

Лакей взял письмо обтянутой перчаткой рукой и склонил голову, покрытую напудренным париком.

— Слушаюсь, ваша светлость.

— И немедленно, — добавила герцогиня. — Оно не должно задерживаться.

— Слушаюсь, ваша светлость.

Гардения догадалась, кому писала герцогиня.

— Это господину Каннингэму? — озабоченно спросила она.

Герцогиня кивнула.

— Я же сказала тебе, девочка моя, что сама отвечу на приглашение, — напомнила она, — и запомни: в будущем ты не должна принимать никаких приглашений, не посоветовавшись со мной. Это очень важно, ты понимаешь?

— Да, тетя Лили, — ответила Гардения. — Но мне кажется, что он не имел в виду ничего плохого, когда приглашал меня.

— Разве? — поинтересовалась герцогиня. — Ладно, выпей-ка чаю. Тебе нравится чай с молоком и сахаром? Бери, ешь, что хочешь, ты, наверное, изголодалась. Я всегда пью настоящий английский чай, и мне постоянно приходится учить этих французских поваров заваривать чай так, как я хочу! Ну а сейчас я не позволю себе ни до чего дотронуться. Я знаю, я сразу же прибавлю в весе.

Как только Гардения поела, герцогиня отправила ее наверх отдохнуть. Уже не чувствуя себя уставшей, она встала посреди спальни и долгое время любовалась своим отражением в зеркале. Неожиданно ей на память пришли слова месье Ворта. Что он имел в виду? Неужели Париж такой безнравственный город, что, по его словам, может испортить ее? Маловероятно, если за ней будет следить тетушка!

Гардения была разочарована, что ей не разрешили поехать с господином Каннингэмом на прогулку в Булонский лес. Как было бы приятно сидеть на высоком сиденье желтого кабриолета и чувствовать, как стремительно бегут сильные лошади. Но он же предупредил, что увидится с ней завтра, а это значит, что в субботу вечером он придет в гости к тетушке.

Сегодня вечером, подумала Гардения, он и, возможно, лорд Харткорт и другие красивые молодые люди поедут к «Максиму». Как-то несправедливо, что ей нельзя ехать. Она стала напевать мелодию из «Веселой вдовы». Она стала вспоминать, успела ли она упаковать с собой ноты, но даже если она и забыла их, она все равно помнит мелодию наизусть. В большой гостиной стоит пианино. Она может спуститься вниз и попробовать подобрать мелодию. Здесь, в Париже, эта песенка была так к месту.

Ее тетушка спала, но окна спальни герцогини выходили на другую сторону, поэтому музыка не будет ей слышна, да и играть Гардения станет очень тихо.