Книга Узор на снегу - Патриция Хорст

— Как случилось, что вы приехали сюда одна? — резко спросил он, отодвигаясь, чтобы видеть ее полуотвернутое лицо. Сообразив, что она может воспринять вопрос как заигрывание, Тим поспешил добавить: — Я хотел сказать — все остальные с кем-нибудь, ведь сейчас Рождество, и…

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала Лилиан. — Вас интересует, одинока ли я. Да, особенно в Рождество. В течение всего остального года тоже, потому что в этом лучшем из миров Бог, по моему глубокому убеждению, создал каждую женщину в пару одному мужчине. Но… — Она слегка пожала плечами и склонила голову набок, — я лучше останусь одна, чем свяжу себя с человеком, которого не люблю и который не сможет полюбить меня. Я слишком часто видела, как несчастливы такие союзы.

Ее откровенность, лишенная даже тени жалости к себе, разоружила Тима и расположила его к Лилиан.

— А ваши родители были счастливы в браке?

Она замерла и отодвинулась.

— Нет! — отрезала Лилиан, мгновенно разрушив хрупкую близость, которая установилась было между ними.

Тем лучше, сказал себе Тим. Он не был монахом. Как и у любого нормального мужчины, у него были потребности, и иногда он их удовлетворял, но довольно редко, и никогда с отдыхающими на курорте. В Кордове жила одна женщина — Шелли, медсестра. Он встречался с ней, когда приходилось отвозить в местную клинику кого-нибудь из обслуживающего персонала. Хорошая женщина, незамужняя, без комплексов и нетребовательная. Она относилась к нему очень тепло, однако ее не угнетало то, что время его было ограничено всего несколькими часами. Вопрос о браке никогда не возникал, да это было и невозможно. Потому что в душе он по-прежнему был предан Морин.

И теперь ему не мешало бы помнить об этом. То, что он предается сексуальным фантазиям о женщине, временно живущей за соседней дверью, можно объяснить скорее влечением, нежели влюбленностью. Это сразу поставило все на свои места.

— Мало того, что я пренебрегаю остальными гостями, так еще и монополизировал вас, отлично зная, что любой мужчина здесь отдал бы руку на отсечение, чтобы потанцевать с вами, — сказал он, в танце подводя Лилиан к их столику и мечтая успеть оторваться от нее, пока все доводы рассудка не рассеялась как дым. — Прошу меня извинить.

Лилиан потрясенно смотрела ему вслед. До чего же непредсказуемый человек! Такой приятный в один момент, и такой отчужденный — в следующий. А все дело в том, что он боится близости — как эмоциональной, так и физической. Он всегда соблюдает дистанцию — даже когда расточает обаяние.

На какое-то мгновение ей опять показалось, что он готов поцеловать ее, и, если бы они были одни, поддался бы этому желанию. Но мгновение это быстро прошло, и Лилиан, наблюдавшая, как он вальсирует с другой женщиной, подумала, что и той, должно быть, мерещится нечто похожее.

Краем глаза Лилиан заметила, что Виктор направляется к ней, оставив Стефани, похожую на брошенного щенка, в одиночестве. Не обращая внимания на явное намерение вновь пригласить ее на танец, Лилиан скользнула на свободный стул рядом с девочкой.

— Ты кажешься усталой, Стеф, да и я тоже немного утомилась. Может, удерем отсюда и посмотрим телевизор у меня?

Подошедший Виктор тут же вмешался:

— Звучит заманчиво. Ничего, если я присоединюсь к вам?

Лилиан такая перспектива не привлекала. Она подозревала, что Виктсф выпил за обедом лишнего. Но лицо Стефани засветилось от удовольствия, и ей не хотелось разочаровывать девочку.

— Если вам угодно.

Через минуту они уже были под небом, усыпанным мириадами сияющих звезд. Огромная луна превратила поверхность озера в лист серебра. Подхватив их под руки, Виктор понесся вперед, таща за собой путавшихся в подолах длинных юбок спутниц. Скользя, спотыкаясь и безудержно хохоча, они наконец добрались до крыльца дома Тимоти.

— Постойте, Лилиан, я отряхну с вас снег, — проговорила запыхавшаяся Стефани, смахивая снежинки с подола ее платья.

— Ерунда, дорогая, но тебе надо бы пойти переодеться, чтобы не подхватить простуду. — Лилиан развернула ее в сторону другой двери. — Надень пижаму и халат и приходи ко мне, дверь я оставлю открытой.

— Хорошая идея! — Виктор потер руки в перчатках. — Пока ты этим занимаешься, Стеф, я разведу огонь и уговорю Лилиан приготовить нам горячий шоколад.

Набрав охапку дров из корзины, стоявшей в конце веранды, он вошел вслед за Лилиан в дом и, пока она вешала пальто и снимала сапоги, оживил пламя в камине. Сделав это, Виктор подошел к кухонной стойке и, облокотившись на нее, стал наблюдать, как Лилиан готовит шоколад.

— Не многие женщины пренебрегут вечеринкой ради того, чтобы развлечь ребенка, — сказал он голосом таким же масленым, как и его взгляд. — Это самоотречение возвышает вас в моих глазах; Лилиан Моро.

— Наоборот, — ответила она, решив игнорировать его попытки создать интимную атмосферу. — Я действовала скорее из эгоистических побуждений. Мне очень нравится общаться со Стефани.

— Так нравится, что вы даже готовы упустить посланную нам небесами возможность познакомиться поближе?

Он подошел почти вплотную к Лилиан, дыша винным перегаром прямо ей в лицо.

Отшатнувшись, она продолжала размешивать шоколадный порошок в горячей воде.

— Полагаете я способна сказать Стефани, что передумала и не хочу смотреть с ней телевизор?

— Ну; что до меня, то я бы сократил вечер и отправил ее спать пораньше. Во если вы намерены выполнить до конца свой оригинальный план, то мне лучше воспользоваться моментом и приступить к делу прямо сейчас. — И, внезапно схватив Лилиан за плечи, он потянулся к ее губам.

Слишком удивленная, Лилиан поначалу не оказала сопротивления, но, когда поняла, что Виктор и не думает прерывать поцелуй, крепко сжала губы, несмотря на все усилия побудить ее к обратному. Сквозь шум чайника, кипевшего рядом, и тихой музыки из проигрывателя до нее донесся какой-то звук у входной двери. Решив, что это Стефани, она вознесла благодарственную молитву. Так или иначе, но этой попытке соблазнения скоро будет положен конец.

Но никто не появился, и, поскольку Виктор явно воспринял ее реакцию как пассивное одобрение своих действий, Лилиан решила усилить отпор. Упершись руками ему в грудь, она оттолкнула его.

— Пожалуйста, больше не делайте так, Виктор.

Он уставился на нее, задыхаясь, словно рыба, выброшенная из воды.

— Но почему?

Его язык слегка заплетался, щеки покрыл нездоровый румянец. С опозданием поняв, что морозный воздух не протрезвил его, Лилиан вздохнула. Пытаться вразумить пьяного — бесполезное дело.

— Потому что я не хочу вас, — твердо сказала она.

— Это был всего лишь поцелуй, — протянул он, снова делая шаг по направлению к ней.

Видя, что может оказаться в ловушке, если останется стоять на месте, Лилиан прошмыгнула мимо него в гостиную.