Книга Одноклассники smerti - Анна и Сергей Литвиновы

— По телефону вы сообщили, что хотите поговорить по поводу смерти Леночки… Лены Коренковой, моей выпускницы… — Его лицо болезненно исказилось. — Я, безусловно, поражен ее безвременной гибелью, но не совсем понимаю, чем могу быть вам полезен…

Дима молчал. Не чинясь глазел на историка и его уставленную книгами квартиру. А тот под пристальным взором журналиста терялся все больше и больше.

— Ведь Леночка… Елена закончила школу десять лет тому назад… И с тех пор мы с ней виделись от силы пару раз, на встречах выпускников…

«А ведь врешь, — отметил про себя Полуянов. — Жили-то в одном микрорайоне. Неужели никогда у метро не сталкивались? Или возле магазина, или в поликлинике?»

— Я, конечно, могу рассказать вам о ней. О той девушке, какой она была в школе в те времена, когда мы встречались почти ежедневно… Но с тех пор утекло столько воды… Да что там: весь мир изменился. — Учитель нервно хрустнул пальцами.

— Ну уж вам как историку должно быть известно, — тонко улыбнулся журналист, — что радикально мир измениться не может. И еще, что очень часто корни преступлений кроются в далеком прошлом. Давняя обида, застарелая ревность, годами взлелеянная месть…

Лицо Пылеева закаменело:

— Я не понимаю, о чем вы.

— Да пока ни о чем, — вздохнул Дима. — Просто пытаюсь разобраться…

— Хотите лично изобличить убийцу? — насмешливо поинтересовался историк.

«А ты не такой уж и тормоз!» — мелькнуло у Димы.

И он кротко ответил:

— Нет, что вы. Куда мне! С этим, я надеюсь, профессионалы из органов разберутся… Меня другое волнует: почему Елена стала такой? Почему она — давайте посмотрим правде в лицо — спилась? Ведь в школе, мне сказали, девушка подавала огромные надежды…

— А на мой взгляд, история вполне заурядная, — пожал плечами его собеседник. — Я могу вам привести массу подобных примеров. Понимаете… она, Леночка… ей, наверно, не стоило учиться в нашей школе…

— Почему? — изумился Дима.

— Да потому, что у нас она слишком рано стала звездой. Как сейчас помню ее выступление на новогоднем школьном концерте, классе в шестом… Она, кажется, всего лишь попурри играла. Из модных тогда песенок. Но играла замечательно, молодежь, как говорится на ее языке, была в полном отпаде. Тут же дружно и окрестили ее: «Бе-ше-ный талант!» Так и стали с тех пор ее звать на полном серьезе. Первоклашки — те и вовсе подбегали автографы просить. А Елена, конечно, не возражала.

Историк вновь снял очки. Подышал на стекла, очень неспешно протер их полой фуфайки. Дима не торопил, терпеливо ждал, пока тот водрузит свои стеклышки на нос. Какая, интересно, у него близорукость? Судя по толщине окуляров, минимум минус семь. Мальчишек в Димины годы за такие украшения водолазами дразнили. А в молодых очкариков-учителей девчонки и верно в те времена влюблялись…

Иван Адамович вздохнул, задумчиво продолжил:

— Знаете… Я однажды не поленился и сходил на отчетный концерт в Гнесинскую музыкальную школу, где Леночкины ровесники учились… Я в музыке, конечно, не специалист, но рассудил, что необходимый минимум воспринять смогу. Воспринял. И сделал для себя выводы. Да. Лена, безусловно, была звездой. Ее беда лишь в том, что таких звезд на небосклоне — миллионы…

— Вы хотите сказать… — протянул Дима.

— Я хочу сказать, что, на мой непросвещенный взгляд, — историк внимательно посмотрел на журналиста, — она играла не хуже многих. И только.

— Скажите, — резко сменил тему Полуянов, — когда Лена начала пить? Я имею в виду пить серьезно. Спиваться ?

— Утверждать наверняка не могу, — пожал плечами историк. — Но, полагаю, года в двадцать два — двадцать три. Когда закончила музыкальную школу и в очередной раз провалилась на вступительных в Гнесинское училище.

— Вот как?.. – протянул Дима.

Не стыкуется, ох не стыкуется…

Мамаша Коренковой ведь говорила, что крепко зашибать дочка начала еще в школе. С Надиной — все-таки это смешно! — подачи. И в ее компании.

Да, и еще одна неувязочка. Иван Адамович, помнится, утверждал, что с Еленой после того, как девушка закончила школу, практически не общался. Почему же тогда он столь уверенно говорит про экзамены в училище?

Что ж. Будем разбираться.

— А у меня есть сведения, — осторожно начал Дима, — что Леночка уже в старших классах хорошо выпивала. На пару с какой-то одноклассницей, не помню фамилию…

Он испытующе уставился на историка и в изумлении наткнулся на веселую, чуть мечтательную улыбку.

— Вам уже рассказали! — тонко усмехнулся Иван Адамович.

— Вы имеете в виду…

— Да эту дурацкую историю с рестораном… У нас вся школа над ней потешалась!

— Боюсь, что не понимаю, о чем вы, — пробормотал Дима.

— Ох, да обычное для подростков дело! — вновь расплылся в улыбке историк. — Они же все такие, в свои шестнадцать-семнадцать… Живут-живут спокойно, учатся, готовятся в институты, бегают по киношкам — и вдруг будто муха какая их кусает. Осеняет: я, мол, живу неправильно, скучно, жизнь коротка — и та проходит мимо… Тем более тогда время какое было. Девяносто седьмой год, накануне кризиса, очередное перераспределение капитала, «шестисотые» «Мерседесы», собольи шубы, билеты по тысяче долларов на группу «Скорпионс»… — Учитель задумался, замолчал.

— И что? — поторопил его Дима.

— А то, что как-то случилась в нашей школе изумительная история… Рассказать?

— Конечно, — кивнул Дима.

Доставать блокнот или диктофон он не стал — не хотелось спугнуть учителя. Но историк, казалось, его уже и не видит. Глаза Ивана Адамовича затуманились мечтательной пленкой. Он явно улетел в давний мир, когда был молодым, нужным и более успешным.

— Однажды после уроков две хорошие, в общем, девочки, Лена Коренкова и Надя Митрофанова, пришли к сакраментальному выводу: все вокруг примитивно и все надоело. Нужно срочно развеяться. А как? И девушки, недолго мудрствуя, решили отправиться в ресторан. Вдвоем. Словно светские дамы. Принарядились, накрасились…

Полуянов еле удержался, чтоб не хмыкнуть. Против воли представил юную, семнадцатилетнюю, но уже пухленькую Надьку в расшитых стразами джинсах, электрического цвета водолазке и с намазанными ресницами. Помнится, в то время десятиклассницы наряжались именно так.

А историк продолжал:

— Опыта посещения ресторанов у девушек, разумеется, никакого не было, и потому они выбрали одно из самых злачных мест у нас здесь, в Медведкове. На первом этаже жилого дома. «Три подковы», кажется, ресторан назывался — в кризис девяносто восьмого года погорел… Итак, юные особы являются в обеденный зал. И, шикуя, для начала заказывают шампанское. Разумеется, целую бутылку. А для пущего впечатления приобретают пачку сигарет. Коричневых, тоненьких — хотя обе не курили, так, изредка баловались…