Книга Смерть таится в рукаве - Эрл Стенли Гарднер

— Что ж, можно сказать и так. Видите ли, нас интересуютэти «слив-ганы», что это вообще за оружие, но мы до сих пор толком так ничего ине разузнали о них. Мы надеялись, что, может, вы нас проконсультируете.

— Вы уверены, что убийство было совершено именно из«слив-гана»?

Вместо ответа Мэллоу достал из кармана стеклянную пробирку,к которой была прикреплена клейкая лента. На ленте были обозначены дата иномер, а также поставлена подпись. Горлышко пробирки было запечатано сургучом.В ней находилась небольшая стрела — длиной приблизительно пять с половинойдюймов. Когда Мэллоу протянул пробирку Терри, железный наконечник стрелы звонкостукнулся о стеклянную стенку.

Терри внимательно осмотрел стрелу.

— Да, это, вне всякого сомнения, работа китайских мастеров.Можно утверждать — стрела эта от «слив-гана». Я, по крайней мере, не слышал,чтобы подобного рода стрелы когда-либо использовались в оружии другого вида.

— Ясно, эту штуку изготовил мастер своего дела, —заявил Мэллоу. — Выстрел был смертельным, прямо в сердце. Затух парень,как свечка. Я бы хотел задать вам несколько вопросов насчет этих «слив-ганов».Например, насколько точны они в стрельбе?

— На коротких расстояниях они достаточно точны. Прижелании «слив-ган» можно привязать к руке, и, если только коснуться ею столаили какой-либо другой твердой поверхности, стрела высвобождается и летит вцель.

— Хитрое приспособление, ничего не скажешь. А женщинамогла бы использовать его?

— Конечно, если бы на ней было платье с длиннымисвободными рукавами.

— У вас нет «слив-гана»? Если есть, мне хотелось бывзглянуть на него.

— Пожалуйста, вон в том шкафчике, у вас за спиной.Можете взглянуть на него, когда пожелаете.

— А вы бы не разрешили мне забрать его с собой нанекоторое время, так, в порядке одолжения? Обещаю вернуть его в полнойисправности.

Терри приблизился к стеклянному шкафчику, повернул ручкудверцы и вдруг окаменел.

— В чем дело? — спросил Мэллоу.

Терри вынул из кармана ключ и, открыв дверцу, уставился напустую полку.

— «Слив-ган» лежал здесь, — сказал он, — наэтой полке. Теперь его нет, исчез!

— Жаль. Как же так получилось? — сочувственноспросил Мэллоу, направляясь к Терри. — Больше ничего не пропало?

— Нет, ничего.

— А стрелы? У вас были к нему стрелы?

— Да, три… Теперь вот только две.

Мэллоу достал из шкафчика две оставшиеся стрелы и звонкоприщелкнул языком, выразив тем самым свое искреннее сочувствие.

— Да, это никуда не годится. Я знаю, как трудно достатьтакую штуку, мы сами целый день пытаемся найти хоть один «слив-ган» и, каквидите, безуспешно. Как вы думаете, куда он мог подеваться?

— Представления не имею, — ответил Терри, —и, если вы намерены сравнить эти две стрелы с той, что в пробирке, нет нуждыотвлекаться. Мне кажется, они абсолютно идентичны.

— Точно, идентичны! — воскликнул Мэллоу. В голосепрозвучало изумление, как будто эта мысль мелькнула у него в голове толькосейчас. Пробирку он держал в одной руке, две стрелы — в другой. — Длина таже, сработаны вроде одной рукой, тот же металл и на вес примерно одинаковы.Скажите, Клейн, если человек привязал «слив-ган» к руке и произвел первыйвыстрел, трудно, наверное, будет перезарядить его и попытаться выстрелить вовторой раз?

— Практически невозможно, — согласился Клейн.

— Рассчитывать поэтому приходится только на одинвыстрел. Попал — хорошо, а не попал, тогда и целая куча стрел не поможет. Я начто намекаю: стрелять из оружия такого рода — это тебе не из автоматическогоревольвера палить, когда к тому же есть еще одна запасная обойма.

— Да, вы правы. Можно сказать, что «слив-ган» — этооднострельное оружие, — согласился Клейн.

— Значит, если кто-то собирается совершить убийство,ему вполне хватит всего одной стрелы, так как воспользоваться второй у негопросто не будет возможности. Я верно говорю?

— Верно, — подтвердил Клейн. В голосе его, однако,послышалось раздражение. — И, совершив убийство, он, скорее всего, положит«слив-ган» на место.

— «Слив-ган», — сказал Мэллоу, — но нестрелу.

— Естественно.

— Следовательно, если убийца — человек смышленый, онприкинет, что лучше уж пусть исчезнут и «слив-ган», и стрела.

В карих глазах Мэллоу не было даже и намека на хитрость.

— Вы случайно не подумали, что это?.. —поинтересовался Клейн.

Мэллоу перебил его и, прищелкнув языком, возразил:

— Что вы, что вы, Клейн! Ничего я не подумал! Мы ведьпросто рассуждаем с вами о том, как поступил бы любой смышленый человек, еслибы совершил убийство. Мы, конечно, тоже не дураки, но такие люди, как вы и я,убийств не совершают. Чтобы убить человека, необходимо обладать зверинойжестокостью… Ну, правда, бывает, женщина убьет кого-нибудь — мужа, например,или любовника. Но ведь с этими женщинами все по-другому — эмоции, знаете ли,страсти. Жаль, что с вашим «слив-ганом» так получилось. А вы никому его случаемне одалживали?

— Нет.

— Значит, его, скорее всего, украли.

— Скорее всего.

— Причем украл его, по-видимому, человек, который имелвозможность открыть дверцу этого стеклянного шкафчика, не рискуя бытьзастигнутым врасплох.

Скажите, Клейн, а много людей посещает вашу квартиру?Поймите, я вовсе не собираюсь совать нос в ваши дела, мне просто надо этознать. Так много?

— Нет, не много. Я совсем недавно вернулся из Китая иеще не успел обзавестись новыми друзьями.

— А мисс Рентон, та, что рисует, она бывает у вас?

— Да, заходит иногда.

— А чтоб какая-нибудь девушка-китаянка заглянула к вам,это возможно?

— Возможно.

— Не сердитесь на меня, Клейн. Вы же знаете, чтополиция существует для того, чтобы возвращать украденные вещи их владельцам. Авы не могли бы описать мне этот «слив-ган»? Или, может, набросаете чертежик,чтобы мы имели более полное представление о том, за чем охотимся.

Клейн достал листок бумаги, карандаш и начал рисовать«слив-ган».

— Сегодня утром я подробно описал его окружномупрокурору, но будет лучше, если вы своими глазами увидите, как он выглядит. Это— бамбуковая трубка с мошной пружиной, а это — довольно своеобразная защелка.Если не ошибаюсь, выглядит она именно так.

Мэллоу внимательно изучил рисунок, сложил его, опустил вкарман, задумчиво посмотрел на две стрелы, положил их себе на ладонь и сказал: