Книга Рандеву с мечтой - Джулия Тиммон

Ей и этого было достаточно, чтобы окончательно потерять голову и желать единственного – забыться в крепких объятиях этого чуткого сильного парня.

– Я ничего не имею против хорошего вина. Просто, говорю же, предпочитаю во всем соблюдать меру. По-видимому, ты тоже на это дело не падок. Выпил всего ничего, а мы сидим здесь уже второй час.

– Второй час? – Эдвард взглянул на экран сотового, который положил на стол, прочтя пришедшее сообщение. На его губах заиграла улыбка. – С тобой время летит незаметно. И ощущаешь себя как-то странно, – пробормотал он, глядя в стол.

– Что значит «странно»? – Аврора слегка насторожилась.

Эдвард посмотрел на нее так, как если бы увидел перед собой бессмертное творение Рембрандта, – с удивлением, задумчивостью и желанием постичь нечто непознаваемое.

– Это трудно объяснить, – протяжно произнес он. – Мы сидим с тобой в ресторане, на первый взгляд обычные люди, а меня не покидает ощущение, что я сбился с ног в поисках восьмого чуда света и вот вдруг, когда уже стал свыкаться с бесконечными неудачами, нашел его…

Он продолжительно посмотрел на ее руки, протянул свою и нежно погладил ее тонкий палец. Грудь Авроры, вмиг заполнившаяся мучительно-сладостным жаром, приподнялась и медленно опустилась. Почему от его ненавязчивых прикосновений голова затуманивается, а воля улетучивается? Почему ими хочется наслаждаться вечно, а, к примеру, с красавцем Ральфом нет особого желания даже обмениваться рукопожатиями?

– Аврора… – тихо проговорил Эдвард. Когда она услышала произнесенное им собственное имя, то будто резко переключилась в иной режим. Решимость, вызревавшая в ней более полутора часов, вдруг неукротимо разлилась по груди, душа остатки сомнений и прочие чувства. Рука сама собой обхватила руку Эдварда, которую он чуть отодвинул, но не убрал.

– Может, пойдем отсюда? – сорвалось с губ. Эдвард слегка нахмурился, будто подумал, что ее слова ему лишь послышались, на мгновение закрыл глаза, качнул светловолосой головой и прошептал исполненным чувства голосом:

– Пойдем.

Когда он расплачивался, Аврора и не подумала спорить, вдруг почувствовав, что выполнять его дружески настойчивую просьбу не только легко, но и на удивление приятно.

Они вышли из ресторана и торопливо, словно куда-то опаздывая, направились на автостоянку. Садясь в «ягуар» Эдварда, Аврора лишь мельком подумала, что заберет свою машину завтра.

Не говоря ни слова, Эдвард завел двигатель, и автомобиль рванул с места. Воздух был густой и теплый, дышать от ослепляющего желания давалось с трудом, мелькавшие за окнами фонарные и витринные огни казались глазами сказочных персонажей, что провожают опьяненных страстью мужчину и женщину в сущий рай.

Аврора не смела шевельнуть ни рукой, ни ногой. И считала мгновения до заветной минуты. От нетерпения голова шла кругом, сердце то билось как безумное, то сладко замирало. Вот «ягуар» остановился, и огромная вселенная будто исчезла. Остались лишь он и она…

6

Эдвард почувствовал произошедшую в Авроре перемену еще на улице, до ресторана. Она на что-то решилась, видимо чтобы забыть о прошлом или даже о настоящем. Воспользоваться удобным случаем хотелось до умопомрачения, но вездесущий голос совести и – более слабый – самолюбия советовали быть осторожнее.

Едва он заглушил двигатель, как Аврора сама наклонилась к нему, с готовностью обвила его шею руками и прильнула к его губам своими губами. Мягкие, горячие, сулящие заоблачную радость, с привкусом мяты и экзотических фруктов, они на несколько бесконечных мгновений парализовали разум, и тот, умолкнув, позволил насладиться фантастическим поцелуем. Но как только Эдвард очнулся от потрясения, в его голове застучала назойливая мысль: что-то в этом не то…

– Аврора, – прошептал он, переведя дыхание. – А как же… Уэстборн? – Болван! – тотчас выругал он себя. Другие надо было найти слова, не упоминать об этом слизняке…

Аврора взглянула на него широко раскрытыми непонимающими глазами, растерянно моргнула, вдруг прижала к лицу ладони, медленно опустила руки, приподняла подбородок и, отвернувшись, негромко засмеялась.

– Я переоценила свои возможности.

– О чем ты? – озадаченно спросил Эдвард, продолжая в мыслях поносить себя на чем свет стоит.

– Подумала, что понравилась тебе не меньше, чем ты мне.

Эдвард схватил ее за руку, однако она без суеты, но настойчиво высвободила ее.

– Ты понравилась мне больше, чем я тебе, можешь не сомневаться! – воскликнул он, неловко пытаясь исправить ошибку.

Аврора покачала головой и невесело улыбнулась.

– В таком случае ты не вспомнил бы в эти минуты о Ральфе.

– Не решай за других! – выпалил Эдвард, лихорадочно придумывая, как бы объяснить ей, что произошло. – Все люди разные. Кто-то бросается в омут удовольствий при первой же возможности, а кто-то несет ответственность – за себя и за тех, с кем общается.

Аврора взглянула на него так, будто он оскорбил ее, и тихо спросила:

– Я, по-твоему, отношусь к первой категории?

– Что? – не понял Эдвард.

– К тем, кто бросается в омут?

Он запустил руку в волосы, сознавая, что не исправляет оплошность, а лишь совершает новые.

– Нет же, нет! Ты совсем не такая, это же дураку понятно! Но сегодня… Видишь ли, мне показалось… – Он повернулся и снова взял ее руку столь уверенным жестом, что Аврора не стала сопротивляться, хоть и вся напряглась. – Послушай, ты нравишься мне так, как, по-моему, невозможно нравиться, – горячо прошептал он. – До того сильно, что у меня, такое чувство, выпрямились и скрутились в спираль мозговые извилины.

Аврора немного расслабилась. Ее губы тронула улыбка.

– Показали бы мне тебя месяц назад, сказав: скоро ты пойдешь с ней в театр, и я рассмеялся бы, – пламенно проговорил Эдвард. – Я ответил бы: это невозможно. И женщина эта не настоящая. Столь совершенных природа не рождает.

– Хватит, – пробормотала явно польщенная Аврора.

– Я вспомнил об Уэстборне лишь потому, что не хочу усугублять твои страдания, Аврора, – вкладывая в слова все свое обожание, произнес Эдвард. – Не желаю, чтобы ты раскаялась в том, что делаешь, чтобы чувствовала себя преступницей.

– Разве я сказала, что страдаю? – спросила Аврора, глядя вперед.

– Я это почувствовал, – ответил он, крепче сжимая ее руку.

– Положим, Ральф здесь совершенно ни при чем.

– Ни при чем?

– Он мне просто приятель, друг детства. Впрочем, слово «друг» здесь не слишком уместно.

– Как это? А я думал… – Эдвард покачал головой, вспоминая, как Уэстборн обхаживал Аврору вечером в прошлую субботу и с каким нахальным видом заявился к ней в воскресенье.

Аврора повернула голову, выглянула в окно и удивленно приподняла брови.