Книга Найди свое счастье - Лора Мэрфи

Она замолчала, нерешительно взглянула на Теда и уставилась в пол. Да, нелегкий разговор. Но от него никуда не уйдешь.

— Не думаю, чтобы Грег был для нее реальной личностью, — тихо заговорила Дорис. — Девочка видела лишь фотографии и слышала только семейные рассказы. Иногда мне кажется, что он превратился для нее в своеобразную легенду. Он был таким вот высоким, таким вот большим, загорелым, золотоволосым, голубоглазым. Она представляет его героем, прожившим замечательную жизнь, не имевшим недостатков, добрым, щедрым и справедливым, любимым всеми, кто его знал.

— Вполне соответствует тому Грегу, которого знал я.

— Вот и нет. — Она укоризненно посмотрела на него. — Грег был хорошим парнем. Если бы он прожил достаточно, чтобы повзрослеть, он стал бы отличным мужиком. Он был добрым и щедрым, очаровательным и мягким, и его любили. Но он был и незрелым. Своими шутками и поддразниванием он походил на школьника. Слишком импульсивный. В корпус морской пехоты он завербовался по прихоти. На мне он женился тоже по прихоти. Он не желал принимать жизнь всерьез. Ты знал его лучше, чем кто-либо, Тед. Неужели ты думаешь, что он женился бы на мне, если бы вас не отправили за океан? Думаешь, что по вашему возвращению из Кореи он был готов остепениться и стать настоящим мужем? Ты уверен, что он был готов стать отцом?

Дорис заметила, что ему стало неуютно от ее вопросов. Уже не чувствует ли он свою вину, участвуя в обсуждении достоинств и недостатков своего друга? Конечно, это грех — плохо отзываться о Греге, который не может ничего сказать в свою защиту, и уж совсем неприлично и несправедливо — после всего, что они сделали в тот незабываемый вечер. Она была уверена, что на все ее вопросы Тед ответил бы утвердительно. Так о чем же он задумался?

— Грег был бы в восторге от Кэтрин.

— Обязательно, — усмехнулась она. — Он считал бы ее самим очарованием. Он с удовольствием наблюдал бы, как она спит, старался бы смешить ее и играл с ней. С радостью хвастал бы перед своими корешами этой милой, живой маленькой игрушкой. Но он бы не испытывал восторга, когда его будили бы два-три раза каждую ночь, когда ему пришлось бы возиться с пеленками и сидеть с ребенком, пока я училась. Он вовсе не обрадовался бы новой ответственности. Уже нельзя было бы устраивать шумные вечеринки и играть ночи напролет в покер или нежиться целыми днями на пляже. Не было бы уже и посещений экспромтом ночных клубов. Ни кино, ни танцев, ни беспорядочной траты денег на свои прихоти.

— Просто ему пришлось бы повзрослеть чуть быстрее, чем хотелось, — неуверенно проговорил Тед. — Отец научился бы брать на себя ответственность. Ты-то научилась, а ведь была совсем юной. И ты была готова стать матерью не больше, чем он отцом, но приспособилась, справилась.

Он явно хотел спросить о чем-то — она поняла это по выражению его лица и догадывалась, какой вопрос вертелся у него на языке. Сказанные ею ранее слова — "у меня не было выбора" — и вызвали этот вопрос. Давай же, спрашивай, мысленно подталкивала она его. Напомни мне, что у меня был-таки выбор. Спроси, почему я не сделала аборт?

По правде говоря, она сама думала об этом. Такой была ее первая мысль, когда не осталось сомнений. Не помогли обращенные к Богу молитвы о том, чтобы она не забеременела, и уж во всяком случае — не от Теда.

Конечно же, это он помог ей оказаться в интересном положении. С охватившей сердце тревогой она задумалась о последствиях и убедила себя: нужно сохранить брак, и аборт представляет собой наилучшее, если не единственное решение. В его пользу было несколько обстоятельств: Грег, их брак, их семьи, ее гордость и ее стыд, а против только два: ребенок и Тед. Если бы даже она испортила себе и другим всю жизнь, в родившемся человечке для нее навсегда осталась бы часть Теда.

В конце концов решение оказалось простым. Грег не был принят во внимание, когда она пошла в постель с другим, и не мог быть принят во внимание, когда речь зашла о ребенке. Она хотела его, даже под угрозой крушения брака. Даже если бы это стоило ей уважения и любви родных, знакомых.

Она хотела ребенка.

Но Тед не задал ожидаемого вопроса, и она почувствовала разочарование. Если бы он спросил и она сказала бы ему, как сильно хотела родить и как много Кэт значит для нее, тогда бы можно было заговорить о самом потаенном. Может, она даже сказала бы, что не просто хотела стать матерью, а желала именно его ребенка.

Поднявшись с кресла, она села на диван рядом с ним.

— Давай не будем больше говорить о Греге, хотя бы сегодня. Проведем вечер, не вспоминая о нем.

Какая-то едва уловимая перемена произошла в нем. Он настороженно посмотрел на нее и съязвил:

— Однажды мы уже поступили так, и к чему это привело?

Его слова и тон задели ее, причинили душевную боль. Дорис хотела было ответить какой-нибудь язвительной шуткой, что хорошо умел делать Грег, или перевести разговор на безобидную тему. А еще лучше было бы выложить наконец откровенно, к чемy именно привел их проведенный вдвоем вечер.

Но вместо этого она поднялась, чтобы отправиться на кухню, и, поравнявшись с ним, с нескрываемым огорчением тихо произнесла:

— Жаль, что ты раскаиваешься в том, что произошло.

Тед остановил ее, взяв за руку.

— А ты не раскаиваешься?

В чем? Испытывать сожаление, что узнала единственный раз в своей жизни, какой удивительно страстной и нежной может быть любовь? Укорять себя за тy близость, которую испытала, и раскаиваться в том, что дала жизнь Кэтрин?

— Нет. — Она заметила, что ее ответ смутил его, и невольно улыбнулась. — Нет, Тед. Я бы не променяла тот вечер ни на что на свете. — Мягко отступив в сторону, она освободилась от его руки. — Сейчас появится Кэтти. Она составит тебе компанию, пока я займусь обедом.

Тед хотел последовать за ней на кухню, но, выглянув в окно, убедился, что мать права. Ее доченька неслась по двору на велосипеде так, словно за ней черти гнались, затормозила юзом на подъездной дорожке, спрыгнула и бросилась вверх по ступенькам. К тому времени, когда она захлопнула дверь и вбежала в гостиную, Дорис уже скрылась в коридоре.

С глаз долой, из сердца вон?

"Нет, Тед. Я бы не променяла тот вечер ни на что на свете".

Может, из сердца не совсем вон?

Видно, все не так, как он предполагал.

С загадочным выражением на лице Кэт уселась на диване, положив ногу на ногу.

— У меня есть папина бейсбольная перчатка. Правда, старенькая, но я берегу ее. Вы знаете, он играл в бейсбол, когда учился в средней школе. Здорово играл. Хотите посмотреть на нее? А может потренируемся?

— Только не сегодня, девочка. Я все еще не отошел после вчерашнего марш-броска. Давай займемся этим в ближайшие выходные.

Чуть склонив голову набок, она всматривалась в него, словно пыталась понять, можно ли ему верить на слово. Кажется, его предложение удовлетворило ее, ибо она кивнула.