Книга Бывшая жена - Бьюла Астор

Он выпрямился и поискал глазами Фанни. Их взгляды встретились, и Алекс увидел, что на ее лице отражены те же мысли. Думала ли она, что у них мог быть ребенок такого возраста, как эта девочка? Хотела ли Фан, чтобы их жизнь сложилась иначе?

В воскресенье Алекс предложил устроить пикник, и они пошли в Гриффитский парк. Во вторник ему удалось достать билеты на «Щелкунчика», даваемого в павильоне Дороти Чандлер. В среду Фан настояла, что должна разобраться с документами в магазине. Это была правда, хотя документы могли и еще подождать. Но у нее возникло такое чувство, словно ее захватило вихрем и стремительно понесло неизвестно куда. Ее жизнь вышла из-под ее контроля. Ей необходимо время, чтобы отдышаться.

Однако когда она получила это время, то испытала неодолимое желание позвонить Алексу и сказать, что передумала и хочет с ним пообедать. Гордость запретила ей немедленно схватить телефонную трубку, но не могла помешать думать об Алексе. Документы остались лежать на столе нетронутыми.

В четверг Алекс зашел за ней в магазин, чтобы по окончании работы пойти покупать елку. После развода Фанни ни разу не ставила рождественскую елку, полагая, что это только усугубит чувство одиночества.

— Но без елки это не Рождество! — объявил Алекс, и Фан дала себя убедить, что елка совершенно необходима. Не успев опомниться, она вдруг обнаружила, что весело соглашается и находит угол в передней комнате самым идеальным местом для елки.

Спустя час после того как Алекс зашел за Фанни в магазин, он уже протискивался вместе с восьмифутовой елью через входную дверь.

Фан, удивляясь огромным размерам своей «маленькой» елки, не могла сказать, почему согласилась приобрести именно ее, и четко знала только одно — она давно не чувствовала себя такой радостной и оживленной.

В начале недели солнце, которым так славится Южная Калифорния, снова исчезло. Вновь стало холодно, а пасмурное небо, застланное большими серыми тучами, обещало ливневый дождь. И лучшее, что можно было придумать в такую погоду, — это заняться украшением елки.

Алекс укрепил ель в стойке, потом бросил несколько поленьев в камин и разжег огонь. Пламя только начало разгораться, когда Фан принесла поднос с какао и печеньем. Она испекла его накануне, когда должна была работать над документами, все еще лежащими на ее рабочем столе.

Алекс сидел у огня, но, когда Фан вошла в комнату, встал и повернулся к ней. Он так привычно смотрелся здесь, словно был частью этого дома. Без него эта комната казалась пустой и одинокой, как ее жизнь.

Это сравнение пришло так неожиданно, что Фан испугалась. Она почти бросила поднос на журнальный столик, потому что ее руки внезапно ослабели.

— Почему ты не попросила меня принести это? — сказал Алекс, подходя к столику и подвигая поднос на середину.

— Он не тяжелый, — машинально ответила Фанни.

Она уловила запах его одеколона, и мысли ее спутались. Она смотрела на золото его волос, прекрасно контрастирующих с зеленым свитером. Тонкий кашемир плотно облегал его торс так, что рельефно выделялись мышцы — мышцы спортсмена. Фан впилась ногтями в ладони при воспоминании о том, как она ощущала эти мускулы своим телом.

— Печенье! — радостно воскликнул Алекс. Его глаза светились восторгом.

Фанни моргнула и не без усилия направила свои мысли в другое русло.

— Я подумала, что неплохо пойдет с какао, — сказала она.

Почти с чувственным удовольствием Фан наблюдала, как крепкие зубы Алекса вонзаются в нежное сахарное печенье в форме игрушечных солдатиков. Он с аппетитом прожевал и проглотил.

— Оно чудесное!

— Спасибо.

С явным наслаждением Алекс расправился с первым печеньем и нагнулся, чтобы взять другое.

— Я не ел такого печенья целые годы!

— Если ты скучаешь по этой выпечке, я могу дать тебе рецепт, — сказала Фан небрежно.

— Мне нравится печенье, приготовленное тобой.

Фан потянулась за чашкой какао, но Алекс поймал ее руку и нежно сжал в своих ладонях. Она подняла на него удивленные глаза.

— Как ты догадываешься, последние три месяца я думал не о твоем яблочном пироге, — сказал он шутливым тоном, но глаза его оставались серьезными.

— Я верю тебе, — прошептала Фанни. Она не могла сказать громче, так как внезапное волнение сдавило ей горло.

Алекс смотрел в лицо Фан, безуспешно пытаясь угадать, о чем она думает. Но эти прекрасные синие глаза, как всегда, утаивали чувства и мысли. Он знал, она не могла всерьез поверить, будто интересовала его только из-за своего кулинарного мастерства. И от этого он становился нетерпеливым в игре, которую они вели.

Он не хотел быть для Фан другом. То есть быть другом для него явно недостаточно. Он хотел быть ее любовником. Он хотел иметь на нее все права, кроме крайне незначительного права быть бывшим мужем. Он не желал быть для нее чем-то бывшим. Он желал присутствовать в ее жизни, опираясь на что-то большее, чем прошлые отношения.

Фан дернула рукой, пытаясь высвободиться, и Алекс отпустил ее. Он проследил, как она взяла чашку с какао, чтобы только чем-то занять руки.

Мысленно он напомнил себе о терпении, в то время как Фанни трепещущим взглядом посмотрела ему в лицо. Прошла всего неделя, как он вернулся в жизнь Фанни. Но он и не рассчитывал за несколько дней воссоздать все то, что они утратили за пять лет.

— Мы будем украшать елку или оставим ее в естественном виде? — спросил Алекс беспечно.

Он заметил, что напряжение, окутавшее Фанни, ослабло. Беззаботный тон, с которым Алекс задал вопрос, вернул их на твердую почву. Он подумал, что Фан похожа на полудикого котенка. Она подходила близко и тут же убегала прочь, как только он пытался протянуть к ней руку.

Терпение! Его у него никогда не было. Но он готов научиться ему, если хочет вернуть Фанни. Он все еще не знал, что за ошибку он допустил, из-за которой она попросила развода. Но что бы это ни было, на сей раз он решил найти путь, который вернет ее.

— Будь осторожен! — Фанни с беспокойством наблюдала за Алексом, влезшим на лестницу-стремянку. Стоя на предпоследней ступеньке, он поднялся на цыпочки, пытаясь дотянуться до верхушки елки и надеть на нее стеклянного ангела.

— Я вовсе не горю желанием сломать себе шею. — Алекс изловчился и уверенно нацепил игрушку на макушку ели.

— На самом деле я боялась, что ты упадешь на елку и сломаешь ветки…

— Спасибо за беспокойство о моей безопасности, — сказал он холодно.

— Пожалуйста.

На ее щеках появились ямочки, и, посмотрев на них, Алекс еле сдержался, чтобы не заключить Фанни в объятия. Он незаметно тоскливо вздохнул, сложил стремянку и отнес ее на веранду. Когда же вернулся, Фан уже выключила свет, и комната, освещенная только огнем в камине, погрузилась в полумрак.