Книга Финальный аккорд - Кевин Алан Милн

Объяснение акушера, которое он выдвинул в добавление к гонорару в двадцать пять сотен долларов за свои услуги, было таким: «Иногда такое случается». В самом деле? Спасибо, что объяснили, док. Не имея медицинской страховки для покрытия расходов, неудачная беременность опустошила наш накопительный счет до последнего цента. А что у нас осталось взамен? Несколько нечетких снимков УЗИ ребенка, которого мы уже никогда не увидим, детские наряды, которые никогда не будут носиться, и страдания, которые, казалось, никогда не пройдут.

Чтобы справиться с потерей, мы вернулись к обычному распорядку, который включал в себя большие дозы времени, когда мы концентрировались на личных занятиях. Каждый из нас перенаправил усилия на пока еще иллюзорные мечты о написании песен и детских книг. Я был искренне рад видеть, как Анна проводит больше времени за рисунками. Я ничего не сказал, когда она начала уединяться во второй спальне квартиры, в которой мы планировали сделать детскую, но которая теперь служила ей художественной студией до поздней ночи. Я просто понял, что, рисуя и сочиняя книги, она пыталась справиться с депрессией, в которой находилась после выкидыша.

Когда я пришел домой после работы в день нашей первой годовщины, я был удивлен, увидев, что в квартире свет приглушен и повсюду горят зажженные свечи. Анна ждала меня за кухонным столом, одетая в красивое красное платье и, что более важно, с улыбающимся лицом. Это была та самая улыбка, в которую я влюбился, сидя в трамвае в Австрии, та самая, которая напоминала мне рай. После того как случился пожар, а тем более после выкидыша эта особенная улыбка исчезла из репертуара выражений лица Анны. Это не значит, что она с тех пор совсем не улыбалась, просто я не видел этой конкретной улыбки.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Ну, ты даешь… По-моему, выглядишь сегодня красивее, чем когда-либо. Я не шучу. Но мне не напомнили, что сегодня у нас торжественный ужин. Может, мне переодеться во что-то более красивое?

– Не-а. То, как ты сейчас выглядишь, вполне меня устраивает. Присаживайся.

– Пахнет чем-то потрясающим. Что у нас в меню?

Она издала сдавленный смешок.

– Это называется «Курица фуэго».

– Фуэго? Разве это не значит «огонь»?

– Угу. Огненная курица, в честь нашего первого горячего года совместной жизни. Но пусть название не вводит тебя в заблуждение. В отличие от последнего раза, когда я пыталась приготовить курицу, этот рецепт страшен своим огненным соусом, а не возможностью реального пожара. На самом деле я не видела ни одного языка пламени, когда готовила ее.

– Мы могли бы уйти в магазин на некоторое время и посмотреть, не загорится ли что-нибудь, пока нас нет.

– Хм. А у нас есть страховка арендатора?

Я сам испустил смешок, когда посмотрел с благоговением на женщину, сидящую напротив меня.

– Ты невероятная, Анна. Ты это знаешь? Я так сильно тебя люблю.

– Я знаю, что ты любишь меня. И по какой-то сумасшедшей причине я чувствую то же самое по отношению к тебе. Именно поэтому у меня есть кое-что, что я хочу показать тебе. Я собиралась сохранить это на потом, но уже не могу ждать.

Она встала, схватила меня за руку и потащила в нашу спальню. На стене над кроватью в раме висела большая картина, написанная маслом.

– Ну? Как тебе? Это твой личный экземпляр работы Аннализы Брайт. На холсте.

Я потерял дар речи. Картина поражала невероятным портретным сходством ее и меня в ту ночь, когда я предложил ей написать что-нибудь на день нашей годовщины. На ней были изображены мы оба. Сидя на полу, мы держались за руки и обнимали земной шар, находясь в идеальной симметрии. Положение наших тел и ног, обвивающих друг друга в противоположных направлениях, создавало видимость единого существа, состоявшего из инь и ян. Там, где заканчивался один, начинался другой. Каждый давал начало и являлся завершением другого.

– Это самая удивительная вещь, которую я когда-либо видел, – сказал я наконец. – Это над ней ты работала по ночам?

Она взволнованно кивнула.

– Было очень трудно делать это в секрете от тебя. И я сомневалась, что смогу закончить к сроку. Но… я хотела сдержать обещание.

Когда последние слова дошли до моих ушей, мое сердце замерло. Я был так занят остальными делами, что не смог выполнить свою часть договоренности. Хотя я написал много хороших песен, Анна уже все их слышала, и ни одна из них не была написана специально для нее. Я думаю, что она увидела страдание в моих глазах.

– Все нормально, – мягко произнесла она и нежно коснулась моей руки, считаясь с моими чувствами. – Этот год выдался тяжелым, и ты был занят сверх меры. Пожалуйста, не переживай, что ты не написал мне песню.

– Но я обещал, – неубедительно пробормотал я. Она серьезно взглянула на меня.

– Я знаю. Есть и другие вещи, которые ты тоже обещал. Если ты не возражаешь, я бы хотела поговорить с тобой о них, пока мы будем ужинать.

Я кивнул, и мы вернулись на кухню. В то время как мы ели курицу фуэго, Анна снова удивила меня. Она протянула через стол белый рвотный пакет из самолета, чтобы я его изучил. Я сразу его узнал.

– Где ты это нашла? Я думал, он сгорел со всем остальным.

– Ты, наверно, стареешь. У тебя начинаются провалы в памяти. Где-то месяц назад я доставала Карла из футляра, чтобы оставить тебе записку, но кнопка от плечевого ремня зацепилась за фетровую подкладку и выдернула ее. Пакет был подсунут под подкладку.

– Это верно! Я совсем забыл. Я положил его туда, думая, что там он будет в безопасности.

– Ты не ошибся. Он находился в таком сокровенном месте, что ты вряд ли когда-нибудь его нашел бы.

– Может быть, я старею. Но я рад, что, по крайней мере, один из нас обнаружил его.

Анна ласково улыбнулась.

– Я тоже. Но почему ты не поделился этим со мной раньше? Мне нравится то, что ты написал про нашу свадьбу. И обо мне. Это очень мило.

Я внимательно просмотрел слова, которые написал триста шестьдесят пять дней тому назад.

– Ага, хорошо. Именно так я себя тогда чувствовал. И на самом деле до сих пор ничего не изменилось.

– А как ты относишься к тому, что написано на обратной стороне пакета?

Я перевернул его, чтобы найти список обещаний, которые дал в день нашей свадьбы. Перед тем, как ответить, я внимательно ознакомился со списком.

– По-моему, с некоторыми из них я хорошо справился. Не идеально, но довольно хорошо. Все, в чем я поклялся во время свадебной церемонии, я считаю, что я выполнил. То же самое можно сказать и про обещания, которые я дал твоему отцу.

– А как насчет того, что ты обещал мне? – мягко спросила она. Я молча перечитал эти пункты. Обещал, что буду исполнять серенады на гитаре, по крайней мере, один раз в неделю. Обещал написать песню специально для нее и спеть ее в день нашей первой годовщины. Обещал, что моя любовь к ней будет становиться сильнее с каждым днем. Я встретил ее взгляд и попытался выдавить улыбку.