Книга Призрак с горы Мертвецов - Инна Балтийская

Но немного поразмышляв на эту тему, я поняла, что версия со мной смотрится куда более красиво. Я-то знала, что никогда не любила мужа, но откуда это было знать следователю? А ведь какая отличная версия вырисовывалась: давным-давно я влюбилась в Игоря, задушила его тогдашнюю невесту, потом окрутила бедного мальчика, а когда он все же решил меня бросить ради новой девушки, задушила и ее. Понятия не имею, что я делала в летний день четыре года назад, когда была убита Анна, но вот алиби на последнее убийство у меня точно не было. Я ночевала у себя дома в одиночестве, не подозревая, что вокруг сгущаются тучи. А тут еще кто-то видел похожую на меня женщину в подъезде дома Марго, причем, видимо, в тот самый вечер, когда она была убита. То есть и мотив, и возможность задушить Марго у меня были. Как теперь доказать, что я не верблюд-душитель?

Тем не менее, убить девушек мог и бывший муж. Правда у него, в отличие от меня, не было мотива. Обе девушки были в него влюблены, добровольно, так сказать, отдали ему честь, и хотели за него замуж. Однако какого маньяка и когда останавливали подобные пустяки?

Видимо, ход мыслей следователя я поняла верно, поэтому не очень удивилась, увидев в его кабинете двух молодых женщин, похожих на меня. Обе были в синих джинсах, темных водолазках, черных кроссовках, и их русые прямые волосы до плеч были распущены. Нас усадили в ряд возле стены, причем я оказалась крайне правой, ближе в двери. Ласково улыбающийся Панкратов велел нам всем расслабиться, пообещал, что больно не будет, и, подойдя к двери, театральным жестом ее отворил.

В кабинет вошел высокий, какой-то грузный мужик лет тридцати пяти. Он чем-то напоминал боксера-тяжеловеса, причем, после нокаута. По крайней мере, его лицо выражало крайнюю растерянность. Он послушно встал на середину кабинета, не дойдя пару шагов до большого письменного стола у окна, и все так же растерянно уставился на следователя.

— Николай Николаевич, перед вам три женщины. — буквально пропел тот. — Пожалуйста, посмотрите на них внимательно. Вы недавно встречали одну из них? При каких обстоятельствах?

Верзила все с тем же ошарашенным выражением перевел взгляд на нашу троицу. Сначала посмотрел на даму, которая сидела ближе к окну, потом на ту, что посередине, потом перевел взгляд на меня. Мне показалось, что на моем лице его глаза задержались на долю секунды дольше, чем на других, и я почувствовала неприятную дрожь в теле. Да что это со мной, так недолго и самой поверить, что я приходила в тот вечер к Марго!

Верзила рассматривал нас минут пять, его лицо приобретало все более растерянное выражение, и наконец он выдавил:

— Да они все как матрешки, одинаковые… Фиг знает, которая. Все похожи.

— Николай Николаевич, ну как же так? Посмотрите повнимательнее. — заметно огорчился Панкратов. — Какую из этих девушек вы встретили в пятницу вечером?

— Да не знаю я! — огрызнулся верзила. — Я ж ее не рассматривал! Ну она вот как эти была, вот точно, и одежда такая же, или нет, джинсы светлее вроде бы, но таких баб по городу сотни ходят!

— А голос? Может быть, вам с ними поговорить? — следователь тоже слегка растерялся и, похоже, не хотел смириться с неудачей.

— Да откуда я ее голос знаю, она ж мне не ответила! — уже агрессивно высказался верзила. — Я только лицо мельком видел и вот волосы. Похожие волосы, у них всех такие же. — и он мотнул головой в нашу сторону.

Вот так-то, дорогой мой, злорадно подумала я про следователя, не поверил мне на слово, теперь официально сел в калошу, что называется, под протокол. Я-то сразу знала, что не была в том доме. А теперь оказалось, что и свидетель не помнит точно, кого он встретил в подъезде. На самом деле, та девушка могла и вовсе не походить на меня. Разве что длиной волос. В такой одежде этой осенью ходит если не вся женская половина города, то две трети точно. И приходить девушка могла к кому угодно. Мало ли, что никто из соседей не сознался? Может, она шла к женатому мужику, у которого жена к теще уехала? Он и не признается никогда.

Тем временем вконец расстроенный следователь попросил свидетеля подписать уже никому не нужный протокол, выдал ему пропуск и попрощался. Меня и моих соседок, так похожих на меня, выпустил из кабинета чуть позднее. Я вышла в коридор и остановилась. Панкратов ищет маньяка-душителя, но он же должен искать и Тамару Чудинову! А значит, ему придется искать и Дмитрия Щеглова, к которому, по словам Юрия, ушла его жена. Мне тоже нужен Щеглов. Поэтому нам надо объединить усилия.

Позабыв, что в общем-то являюсь подозреваемой, я повернулась и бросила обратно, в кабинет следователя. Тот сидел за своим столом, понурив голову, и лишь бросил на меня угрюмый взгляд исподлобья.

— Валерий… как по батюшке? — выпалила я.

— Леонидович. — нехотя ответил тот. — Лариса, вы решили сознаться? Нет? Тогда прошу покинуть кабинет.

— Валерий Леонидович, я предлагаю вам всяческую помощь. Я могу разговорить Игоря, могу сделать для вас что угодно, только помогите и вы мне!

— Вы предлагаете сделку со следствием? — он скептически поднял брови.

— По делу о душителе — что угодно. — быстро сказала я. — А мне нужно от вас другое. Я должна найти Щеглова. Вы же знаете, он был там, где погибла моя сестра. Пожалуйста, помогите мне!

Он лишь покачал головой, но из кабинета выгонять перестал. Не дожидаясь приглашения, я села на стул, на котором сидела во время опознания, и умоляюще сложила перед собой руки:

— Валерий Леонидович, вы уже видели Щеглова? Расскажите же мне, где его найти?

— Дмитрий Щеглов погиб тридцать лет назад. — устало ответил он. — Была создана целая комиссия и из местных следователей, и из наших. Проводилось опознание. Даже КГБ туда приезжало, часть документов засекретило. Лариса, вы же сами это прекрасно знаете.

— Но он звонил Чудинову…

— Чудинову скоро позвонит Джон Леннон. — криво усмехнулся следователь. — Или Виктор Цой. Я уже ничему не удивляюсь.

— Но Щеглов звонил и мне!

На этот раз я удостоилась внимательного взгляда, в котором наконец появился хоть какой-то интерес.

— Ну-ка, расскажите, когда он вам звонил и что сказал.

Я сбивчиво рассказала о пятничном звонке и механическом голосе, назвавшем позабытое мною в то мгновение имя.

— Я теперь так жалею, что сразу не вспомнила, кто это! — я почувствовала подступающие к глазам слезы и усиленно заморгала. Не хватает только разреветься прямо тут, во время важного разговора.

— М-да, похоже, дело серьезное. — кажется, следователь расстроился еще сильнее. — Думаю, вам звонил сам Чудинов. Видимо, чтобы заручиться поддержкой свидетеля. Он понимал, что ему я вряд ли поверю.

— Но… зачем ему?

— Вот и я себя спрашиваю — зачем? — он развел руками. — Если Чудинов сумасшедший, у него могут быть галлюцинации. Но вот если он хладнокровно придумывает несуществующие звонки, пытается убедить в этом следствие с помощью посторонних свидетелей… Может, он прекрасно знает, где искать его жену?