Книга Диагноз: Любовь - Мегги Леффлер

Мы улыбнулись друг другу, потом Мэттью протянул руку и достал из моей раскрытой сумки то, что лежало на самом верху. Мои розовые хлопковые трусики. Мэттью внимательно их проинспектировал.

— Так вот что ты так долго от меня прятала!

Поток воспоминаний был прерван стюардессой, которая объявила по внутренней связи, что собирается убрать из салона мусор. Самолет явно снижался, так что я пристегнула ремень, положила книгу Юнга в кармашек на спинке переднего сиденья и задумалась о другом.

Мы приближаемся к Хитроу или к катастрофе? Объявили, что пассажирам следует поднять откидные столики.

Мама, помоги мне добраться туда живой. Обо всем остальном я буду волноваться позже.

Внезапно мне показалось, что она меня услышала. Самолет снова набрал высоту, потолок перестал дрожать, а меня охватило непривычное спокойствие. В этот момент я почувствовала, что мама целиком согласна с бабушкой: мне не о чем волноваться и у меня еще все впереди.

В следующее мгновение я ощутила, как у меня не просто заложило уши, а в них начала пульсировать боль. И я вспомнила, что не только бросила свою работу, лишилась квартиры и не могу сейчас вернуться домой, как бы мне этого ни хотелось, но и… Где-то там, за много-много миль отсюда, осталась в сушилке забытая мною постиранная одежда.

Пять часов спустя, после того как я в полнейшем хаосе требовала в аэропорту Хитроу отдать мне мой багаж, после того как такси доставило меня к станции Ватерлоо, а поезд, идущий оттуда, — в провинциальную местность, мое путешествие наконец-то завершилось в Винчестере. На одном моем плече болталась докторская сумка, на другом — футляр фотоаппарата, а руки свисали до колен от попыток справиться с «Большой Бертой». Вытащить ее из поезда мне удалось только с помощью кондуктора, чемодан упирался и цеплялся за все выступающие поверхности. Словно два египтянина, тянущие блок для строительства пирамиды, мы вынесли эту тяжкую ношу на платформу. Услышав звуки реальности — свисток, топот ног и скрип дверей, — я испытала на удивление острое и приятное чувство облегчения. А потом поезд исчез, оставив меня на открытой платформе с багажом и остатками жизненных сил.

Я сверилась с картой, которая прилагалась к моему приглашению на работу, и попыталась вычислить, как далеко я нахожусь от Королевского госпиталя округа Гемпшир. От платформы до госпиталя было около десяти сантиметров по карте. С равным успехом это могли быть мили, километры или все те же сантиметры, поскольку масштаб на карте отсутствовал. К счастью, на дне «Большой Берты» имелись колесики. К несчастью, у нее отсутствовал мотор. В результате таскания за собой чемодана на колесиках я выяснила две вещи: лифта тут нет, эскалатора тоже. Июньская жара словно вырвалась из самого центра Земли, поэтому покрыться потом и без транспортировки тяжестей — минутное дело. Наконец, подтащив «Берту» к лестничному пролету, упиравшемуся в выход с платформы, я попала в затруднительное положение, которого начала бояться еще вчера. Дело в том, что я не могла поднять чемодан, не говоря уже о том, чтобы нести его.

«Никогда, никогда не наполняй «Берту» доверху, — предупреждала меня мама, когда я складывала вещи в этот чемодан, собравшись на свадьбу подруги. — Иначе ты легко надорвешься».

О Боже, мамочка, на этот раз «Берта» полнехонька.

— Могу ли я предложить вам руку? — прервал мои мысли чей-то голос. Я оторвала взгляд от предательского чемодана и увидела парня с рюкзаком. У него были темные волосы, синие глаза и знакомый акцент: американец.

Я не сразу ответила. Со мной никто не разговаривал с той минуты, как мы с папой распрощались в аэропорту Балтимора и он грустно помахал мне вслед. Со мной не говорили даже стюардессы, они просто смотрели мне в глаза и ждали заказа. Этот незнакомец был прекрасно сложен и настолько привлекателен, насколько привлекательны парни из каталога моделей Джей Крю. Такой же высокий, смуглый, симпатичный — в общем, из той породы, которую большинство девушек считает потрясающе красивой. Для меня же подобные типы были абсолютно неинтересны. Мне подавай кривые зубы и очки, как у Бадди Холли, плюс руки, способные воткнуть иглу капельницы в чью-то жирную шею. А этот парень знает, какое впечатление производит, иначе не стал бы предлагать помощь совершенно незнакомой девушке.

— Что? — наконец ответила я, моргая от солнца, слепящего глаза.

— Могу ли я предложить вам руку? — Он сделал такой жест, словно и вправду решил подарить мне свою конечность. — Вам помочь?

Вам помочь? Это тот самый вопрос, на который я привыкла отвечать отказом, особенно если слышала его от незнакомца. Однако сейчас я понимала, что, если откажусь от помощи, мне придется разбить лагерь на этой платформе, на чем и закончится мое путешествие в Англию.

— Я… не хотела бы, чтобы вы растянули спину, — ответила я после паузы. Я не хочу, чтобы ты трогал мои вещи. Последними словами бабушки, которые она сказала мне на прощание, позавтракав со мной, были: «Остерегайся цыган. Они могут украсть все твои вещи». Ну что ж, по крайней мере деньги останутся при мне, в тайном кармашке на поясе.

— Не беспокойтесь, — ответил незнакомец, попытавшись приподнять чемодан. «Берта» не поддалась. — Впечатляет, — заметил он, снимая рюкзак и передавая его мне. — Возьмите это, а я подожду вас наверху.

С громким вздохом незнакомец схватил мой чемодан и взбежал с ним по лестнице! У меня, конечно, остался его рюкзак, но, судя по весу, он практически пустой. Внутри, скорее всего, только фотоаппарат, а это не компенсирует мне потерю всех моих вещей (минус забытая в сушилке одежда). Я попыталась взбежать вслед за ним, но, поскольку еще на станции Ватерлоо мне нестерпимо хотелось в туалет, а докторская сумка хлопала при ходьбе прямо по мочевому пузырю, от широкого шага пришлось отказаться.

— Вы явно любите путешествовать налегке, — не скрывая иронии, сказал парень, когда я добралась до конца лестницы. Выглядел он неважно — стоял, тяжело отдуваясь, и упирался руками в колени.

— Да, — коротко отозвалась я, как обычно отвечала бабушке. Я решила, что лучше не говорить ему о том, что собирала вещи на целый год. Ему незачем знать о моих планах, равно как и том, откуда я приехала.

— Так откуда вы приехали? — спросил он.

— Соединенные Штаты Америки, — ответила я.

Он улыбнулся явно отрепетированной улыбкой и откинул со лба свои темные волосы.

— Да неужели? А из какого штата?

— М-м… Мэриленд, — сказала я, поскольку слишком устала и хотела в туалет, чтобы придумывать что-то необычное.

— Мэриленд — хорошее местечко. Я там жил, когда был маленьким. Но еду не оттуда, мой последний адрес — Нью-Йорк.

Я глупо кивнула, поскольку мои мысли были заняты в основном жалостью к себе. Прежде чем я поняла, что делаю, я уже выпалила ему, не будет ли он против присмотреть за моими вещами, пока я отлучусь в туалет?

— Вперед, — без промедления ответил незнакомец, после чего уселся рядом с моими вещами так непринужденно, что я в очередной раз подумала: «Не собирается ли он их присвоить? Ну и черт с ними, с вещами! Я хочу писать!»