Книга Далай-лама о главном. Беседы о гневе, сострадании и наших поступках - Уэда Нoриюки

Из истории жизни Будды становится ясно, почему он учил Срединному пути. Сам Будда учил, основываясь на собственном опыте. В начале жизни он был молодым принцем из богатой семьи, крайне избалованным и не подозревавшим, что после рождения люди переживают старение, болезнь и смерть. Жизнь была благосклонна к нему во всех отношениях, и он даже не помышлял о том, что однажды состарится, заболеет и умрёт. Но когда он наконец вышел из дворца и увидел жизнь простых горожан, когда увидел больного, старика и умирающего, он впервые понял, какова реальность на самом деле. Он был поражён, когда своими глазами увидел людей, испытывающих страдания рождения, старения, болезни и смерти, и понял, что рано или поздно ему самому придётся столкнуться с подобными страданиями. Тогда он впервые осознал реальность человеческого страдания. Он отказался от своего роскошного образа жизни и положения наследника престола, отрёкся от мира, в одиночестве покинул дворец, чтобы получить религиозное обучение, и в течение шести лет практиковал аскезу.

„Будда учил тому, что в итоге вы сами должны стать буддой. Когда-то сам Будда Шакьямуни был обычным человеком, вроде нас с вами.“

В течение этих шести лет он часто постился, но в конце концов осознал, что поста и других физических усилий недостаточно. Он понял, что должен использовать свой разум, и поэтому прекратил свои аскетические практики и вновь начал принимать пищу. Используя свой разум для развития мудрости, он впервые достиг просветления.

„Даже если мы не будем специально к этому стремиться, рано или поздно мы испытаем страдание и захотим прекратить его. Мы должны понять: чтобы избавиться от страдания, недостаточно аскезы – совершенно необходимо использовать человеческий разум для развития мудрости.“

Все учения Будды основаны на его собственном опыте. Во-первых, мы должны осознать страдание. Даже если мы не будем специально к этому стремиться, рано или поздно мы испытаем страдание и захотим прекратить его. Мы должны понять: чтобы избавиться от страдания, недостаточно аскезы – совершенно необходимо использовать человеческий разум для развития мудрости. Сам Будда учил, опираясь на собственный опыт, так что мы тоже должны начать с собственного опыта страдания.

Другие религиозные лидеры также говорят об этом. Например, Христу пришлось столкнуться с многочисленными испытаниями, с ужасными страданиями, и в конце концов он был распят на кресте. Но, как мне кажется, учение буддизма более точно и человечно в своём подходе к страданию.

Эпилог

После интервью

В конце интервью Далай-ламу очень рассмешила одна из моих шуток. Он продолжал смеяться очень долго. Этот взрыв энергии стал подходящим завершением двухдневного интервью.

С начала интервью и до его завершения комната, в которой мы беседовали, была наполнена энергией – когда мы молча погружались в свои мысли, когда выражали гнев и возмущение, когда внимательно слушали друг друга и когда весело смеялись вместе. Слова заключения казались излишними. Все в комнате знали, что каждое мгновение нашего разговора было наполнено глубинным смыслом. Кроме того, все мы были уверены, что обязаны поделиться материалом нашей беседы, опубликовав его.

Встав, Далай-лама накинул мне на шею церемониальный шарф – ката – и благословил меня. Затем он взял меня за руку и проводил во внутренний двор, где мы сфотографировались.

Хотя стоял декабрь, во дворе, в чудесном саду, залитом солнечным светом, цвели несколько цветов. После двух дней усердного сосредоточения я был доволен нашей беседой и, шагая по саду с Далай-ламой, державшим меня за руку, ощущал блаженство. Когда мы фотографировались, он вновь взял мою руку и не отпускал до конца фотосессии, пока мы не вернулись внутрь.

«Мы с вами встретимся вновь», – произнёс Далай-лама, наконец отпуская мою руку в коридоре, где мы стояли, глядя на сад.

«Я хочу сделать из нашей беседы хорошую книгу, – сказал я. – А в следующем году я буду с нетерпением ждать Вашего визита в Японию».

«Хорошо! Спасибо!» – ответил Далай-лама. Он улыбнулся, повернулся и направился обратно в гостиную. Провожая его взглядом, я почувствовал огромную благодарность. Сам того не осознавая, я сложил ладони вместе и поклонился ему.

Дойдя до двери в гостиную, Далай-лама повернулся, сложил ладони вместе в прощальном жесте, улыбнулся и исчез в комнате. Хотя он уже удалился, я некоторое время стоял неподвижно со сложенными вместе ладонями.

Когда я вернулся в комнату для приёмов, меня ожидали переводчик Далай-ламы с английского геше Дордже Дамдул и его секретарь Тензин Таклха.

«Это было удивительное интервью. Я очень вам благодарен», – сказал я.

«Далай-ламе давно хотелось обсудить те вопросы, которые вы задавали, и те темы, на которые вы говорили. Поэтому он был так счастлив беседовать с вами», – ответил геше Дордже Дамдул тем же искренним тоном, каким говорил во время интервью.

Я пообещал, что мы встретимся вновь, и попрощался с ними. По дороге обратно в гостиницу я и мои спутники испытывали чувство глубокого удовлетворения.

«У Далай-ламы такое потрясающее лицо! Ни у кого в мире нет такого лица. И беседа получилась великолепной, в ней было так много энергии», – сказал господин Омура, мой фотограф, всё ещё взволнованный встречей. Эти слова восхищения, прозвучавшие из уст многоопытного фотографа, непрерывно путешествовавшего по Азии, снимавшего памятники, буддийские сюжеты и обычных людей и хорошо знакомого любому исследователю Азии, выражали наши общие чувства. Господин Омура оказался в Дели для другой фотосъемки и присоединился к нам, чтобы снимать интервью, в последний момент. Будучи опытным путешественником, исколесившим всю Азию, он нашёл для нас автомобиль, который не должен был сломаться ночью посреди дороги, лично купил тёплые одеяла, чтобы защитить нас от холода, и вообще выполнял в нашем путешествии роль божества-охранителя.

В словах Марии Ринчен (во время интервью переводившей слова Далай-ламы на японский) также звучала смесь удивления и волнения. «Мне кажется, Далай-лама почувствовал, что к нему из Японии прибыл собеседник, с которым он может по-настоящему поговорить, – сказала она. – В качестве переводчика я провела рядом с ним много времени, но таким его увидела впервые».

Присутствие при этом разговоре сделало бы счастливым любого. Все мы получили особый опыт.

Интервью было окончено, но нам ещё предстояло многое сделать. Вернувшись в гостиницу, мы сразу начали работать над переводом интервью второго дня. Я знал, что если пройдёт слишком много времени, я уже не смогу восстановить в памяти некоторые фигуры речи и контекст разговора. Мы планировали закончить первый черновик книги в Дхарамсале. Пока мы сосредоточенно трудились над переводом, за окнами стемнело.

Мы продолжили работу на следующее утро и закончили к обеду. В тот момент мы действительно почувствовали, что интервью с Далай-ламой окончено. Неспешно наслаждаясь обедом в ресторане гостиницы, из которого открывался вид на долину, я почувствовал, что теперь наконец могу расслабиться. Во время интервью я полностью вверил себя энергии пространства, и каждый миг был поглощён разговором. Однако, работая над переводом, я осознал много нового.