Книга Мир в каждом шаге. Путь осознанности в повседневной жизни - Тит Нат Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие ощущают боль мира, и сердца таких людей полны сострадания. Они знают, что делать, и участвуют в политических, социальных и экологических движениях, стараясь изменить ситуацию. Но, погрузившись в активную деятельность, они начинают испытывать разочарование: у них недостает силы, чтобы выдержать такую жизнь. Истинная сила – не во власти, деньгах или оружии, но в ощущении мира глубоко в нас.
Практикуя внимательность в каждый момент повседневной жизни, мы можем создать мир в самих себе. С помощью ясности, решимости и терпения – результатов медитации – можем выдержать деятельную жизнь и воистину стать посланцами мира. Я видел внутренний мир в людях разных религий и культур. Они посвящают время и энергию защите слабых, борьбе за социальную справедливость, сокращению разрыва между богатыми и бедными, остановке гонки вооружений, борьбе против дискриминации. Они поливают деревья любви и понимания во всем мире.
Желая понять какое-либо явление, недостаточно просто стоять рядом и наблюдать. Нужно глубоко войти внутрь явления и стать с ним единым целым, чтобы действительно понять. Если мы хотим понять человека, нам нужно испытать его чувства, ощутить его страдания и насладиться его радостью. Слово «понимание» включает в себя приставку «по-» со значением протяженности во времени. Мы обладаем тем же, что и человек. Мы сливаемся с ним воедино. И другого пути к пониманию не существует. В буддизме мы называем этот способ постижения недвойственностью. Вас не двое.
Пятнадцать лет назад я помогал комитету по делам сирот, ставших жертвами войны во Вьетнаме. Социальные работники присылали из Вьетнама заявление – листок бумаги с маленькой фотографией ребенка в углу, где указывались имя, возраст и особенности сироты. Моя работа заключалась в том, чтобы перевести заявление с вьетнамского на французский и найти спонсора; так у ребенка появлялась еда, учебники и семья: тетя, дядя, бабушка или дедушка. Потом французский комитет отправлял деньги членам семьи, а те заботились о сироте.
Каждый день я переводил около тридцати заявлений. Сначала я смотрел на фотографию ребенка. Я не читал текст – просто долго разглядывал фотографию. Обычно секунд через тридцать-сорок я сливался с сиротой воедино. Тогда я брал ручку и писал перевод на другом листе. Потом я понял, что не сам переводил заявления: мы делали это вместе с ребенком, которым я становился. Глядя на его личико, я воодушевлялся, превращался в дитя, а ребенок – в меня, и мы вместе работали. Это так естественно. Чтобы уметь это делать, не нужно долго практиковать медитацию. Просто смотришь, позволяешь себе быть и растворяешься в ребенке – а он в тебе.
Если бы Соединенные Штаты обладали недвойственным видением Вьетнама, мы не пережили бы столько деструктивного для обеих стран. Война продолжает мучить и американцев, и вьетнамцев. Но, проявив достаточно внимания, мы сможем извлечь из войны необходимые уроки.
Однажды мы провели в Америке чудесный ретрит с ветеранами Вьетнама. Это было сложно, ведь многие из нас никак не могут освободиться от пережитой боли. Один ветеран поведал мне, что, воюя во Вьетнаме, потерял за один бой – за один день – четыреста семнадцать человек. Четыреста семнадцать человек погибли разом, и ему приходится жить с этим несколько десятков лет. Другой ветеран рассказал, как, движимый гневом и чувством мести, убил всех детей в одной из деревень – и после этого утратил покой. С того дня он не может находиться в помещении, где есть дети. Страданий очень много, и они мешают нам ощущать связь с миром.
Мы должны помогать друг другу находить это ощущение. Один солдат сказал мне: ретрит стал первым случаем за прошедшие годы, когда он чувствовал себя в безопасности среди других людей. В послевоенные годы он не мог есть твердую пищу – только пил сок и жевал мягкие фрукты. Он полностью замкнулся в себе и был не в состоянии общаться. Но, проведя три-четыре дня на ретрите, начал открываться и разговаривать. Помогая такому человеку установить контакт с окружением, нужно проявить очень много добра и любви. На ретрите мы практикуем внимательное дыхание и улыбку, приглашая друг друга вернуться к скрытому в нас цветку, к деревьям, к куполу синего неба.
Мы завтракали молча. Мы учились завтракать так, как я в детстве ел печенье. Мы выполняли необходимые упражнения: делали внимательные шаги, чтобы коснуться Земли, осознанно дышали, чтобы коснуться воздуха, и смотрели вглубь чая в чашке, чтобы установить связь с чаем. Мы сидели вместе, дышали вместе, гуляли вместе и пытались извлечь уроки из того, что пережили во Вьетнаме. Ветеранам есть что сказать своей нации о том, как справляться с проблемами, а ведь они наверняка возникнут и будут похожи на вьетнамскую. Из своих страданий нам следует извлекать уроки.
Необходимо научиться видеть недвойственно: мы все едины, мы не можем разрезать реальность на куски. Наше благо зависит от блага остальных, поэтому нужно все делать вместе. Каждая сторона происходящего – наша, никакой «враждебной» стороны нет. Ветераны получили опыт, сделавший их подобными огоньку на конце свечного фитиля: он освещает и причины войны, и путь к миру.
Мы знаем: если сердце перестанет биться, остановится течение нашей жизни. Поэтому мы высоко ценим сердце. Но зачастую не хотим замечать, что и другие явления, находящиеся вне нашего тела, так же важны для выживания. Взгляните на громадную звезду, которую мы называем Солнцем. Если она перестанет светить, поток нашей жизни также остановится; в этом смысле Солнце – наше второе сердце, только вне тела. Огромное сердце дарит всему живому на Земле тепло, необходимое для выживания. Растения обязаны ему ростом. Листья впитывают энергию светила вместе с углекислым газом из воздуха, чтобы произвести пищу для деревьев, цветов и планктона. Все мы – люди, животные и деревья – питаемся от Солнца, прямо или косвенно. Бессмысленно даже пытаться описать всю мощь воздействия Солнца – великого сердца вне тела каждого из нас.
Наше тело – не только объем, ограниченный кожей. Намного больше! Оно включает в себя даже слой атмосферы вокруг Земли, ведь если хотя бы на миг этот слой исчезнет, наша жизнь оборвется. Во всей Вселенной нет ничего, что хотя бы косвенно не касалось нас – от гальки на дне моря до движения галактик на расстоянии миллиона световых лет. Уолт Уитмен сказал: «Я верю, что листик травы не меньше поденщины звезд»[6]. Это не философский парадокс – слова исходят из глубины души поэта. А еще он сказал: «Я широк, я вмещаю в себе множество разных людей»[7].
Чтобы видеть что-либо, нужно смотреть вглубь. Чтобы насладиться прохладными водами реки, пловец должен слиться с рекой. Однажды, в один из моих первых визитов в США, я завтракал в Бостонском университете с несколькими друзьями и посмотрел вниз на реку Чарльз. Я давно не был дома и, увидев реку, посчитал ее очень красивой. Поэтому я оставил друзей и пошел умыться и омыть ноги в реке, как принято у нас в стране. Когда я вернулся, один из преподавателей сказал: «Это же очень опасно. Ты не полоскал рот речной водой?» Я кивнул, и он посоветовал мне пойти к стоматологу и сделать снимок.
