Книга Сторожевой полк. Княжий суд - Юрий Корчевский

– Еще встретимся, князь!

Я хохотнул:

– Жду с нетерпением!

Сдав зловредного боярина и его холопов, я вздохнул с облегчением и со своими ратниками вернулся в свое имение.

Глава 3

Прошел месяц. За это время стараниями каменщиков стены моего дома поднялись на половину этажа. Но уже сейчас было видно великолепное качество кирпича, пиленого камня и самой кладки. Добротно делали кладку – на извести, на века. Интересно, сколько простоит дом, доживет ли он до моего времени или предстоящие катаклизмы в виде войн и революций разрушат здание? Такие стены – в метр толщиной – развалить непросто.

А вскоре нашел меня гонец от Федора Кучецкого с просьбой – явиться в Первопрестольную.

Я выехал немедля в сопровождении ратников.

После приветствия Федор сказал с укоризной:

– Что же ты, князь, носа в Москву не кажешь? Боярина с людишками его в Разбойный приказ сдал и больше не интересуешься следствием? Суд княжеский послезавтра будет. Ты ведь княжеского звания, потому и суд будет из князей. Трое достойных людей будут судить боярина, обидчика твоего. А ты – обвинитель, и ты же – пострадавшая сторона, значит, присутствовать должен.

Я улыбнулся:

– Ну, не больно-то я и пострадал, хотя убыток, конечно, понес. Знаешь, Никифоров для меня – как комар: сильно не навредит, но и спать спокойно не даст.

– Ты бы и без суда иногда ко мне заезжал, все-таки недалеко от Москвы живешь, не в Вологде, чай.

– Прости, Федор, дел много, закрутился совсем.

– О! Еще один твой промах.

– Какой же?

– Ты – князь, ты во главе удела стоять должен, осуществлять планирование, так сказать – общее руководство. А конкретные дела подручные, свита твоя, исполнять должны под твоим неусыпным надзором. Если закрутился, значит, толковых помощников мало или совсем их нет. Твоя недоработка! Исправляй!

– Помилуй бог, Федор! Где же их, надежных, взять-то?

– Приглядываться, присматриваться к людям надо. Они сами по себе не появятся. Ты думаешь, мои помощники сами меня находят? Не тут-то было! Вот вспомни, как мы в Вологде с тобой познакомились?

– Это когда я убийство расследовал?

– Именно. Поглядел я на тебя – проворен, умен, сообразителен. Чем не опора? Помог, конечно, слегка, у государя слово замолвил, среди бояр да князей да высокого служивого люда разговоры о тебе пустил – де, умен и достоин. Думаешь, ты только заслугами своими звание княжеское да земли получил? Нет, конечно, заслуг твоих я никоим образом не умаляю, они есть. Но когда заслуги твои не забыты, в нужном месте и нужным людям упомянуты, то человека и дальше продвинуть можно. И тебе хорошо, и у меня опора есть. Не могу я при своей должности без опоры быть – без тебя, бояр да князей из братчины. И каждый побратим друг другу помогать должен. Вот тогда попробуй-ка нас сверни. Ты думаешь, у меня завистников да врагов нет? Есть, и больше, чем мне хотелось бы. Но свой человек вовремя предупредит, другой подскажет, глядишь, и не получилось злоумышления у твоего недруга. Мотай на ус! То ты в Вологде своей безвылазно сидел, теперь из вотчины не вылезаешь. Ты ведь не тиун княжеский, ты – князь!

– Понимаю, Федор, но земли новые, бедные. Едва холопов приобрел, сразу избы ставить пришлось – осень ведь впереди, жить-то им где-то надо. Я сам не успеваю.

– Неправильно княжить начал потому что. Не с низов, не с холопов начинать освоение дачи надо, а с верных людей – кого можно поставить управляющим, кого – тиуном, кого – десятником. Ты им указания отдавать должен, а уж они – шевелиться в меру своего разумения. Иначе захлебнешься в делах, к вечеру от усталости упадешь, а дело медленно двигаться будет, потому как не в корень зришь. Ладно, хватит о деле. Думаю, ты и сам понял, что дальше должен делать. Ты скажи лучше, скакун арабский, что я тебе подарил, жив еще?

– Жив, что ему сделается. Выезжаю иногда, а больше – сын.

– Жеребца в конюшне постоянно держать нельзя, он в форме должен быть. Я к чему это говорю? По весне из Персии боярин Гутионтов вернулся, по государевым делам ездил, – да не о том речь. Пристрастился он там к скачкам. Слышал о таком?

– Слыхивал.

– Поучаствуй, все на глазах у боярства будешь. К тому же деньги немалые на кону – люди ставки делают. Потому сам на коня не садись – тяжел ты для скачек. Подбери из своих холопов кого полегче. Да что мне тебя учить – сам понимать должен.

– И где скачки проводятся?

– Так на Воронцовом поле. Следующие – через две седмицы.

– Спасибо, что известил.

– Товарища в курсе дел московских держать – труд невеликий. Ты подумай над тем, что я насчет свиты да окружения ближнего сказал.

Мы тепло попрощались.

Суд послезавтра, время еще есть. А вот скачки? На постоялом дворе я подошел к Федьке-занозе, а ныне десятнику, и объяснил ситуацию:

– За скакуном надо кого-то в Вологду отправить, да и наездник нужен, и не абы какой, чтобы и лошадей любил, и сам был веса невеликого.

– Это, князь, вовсе нехитрая задача. На конюшне у тебя паренек есть – конюха твоего, Якуни-хромого, сынишка, пацан совсем. В лошадях понимает, любит их, чаще отца на конюшне бывает, почитай, живет там. Вот его и надо на скачки. И лошадь сдуру не запалит, и сам маленький – ему ведь годков двенадцать будет, не более.

– Не маловат?

– В лошадях разумеет, а для другого чего он тебе и не надобен.

– Уговорил. Посылай кого-либо из своей десятки. Денег вот возьми – на прокорм в дороге. Да накажи ратнику, пусть парня сопровождает в пути, конь дорогой, кабы не случилось чего.

Федор пошел к ратникам.

Я отобедал на постоялом дворе да и улегся на постель – прямо поверх одеяла. Голова кругом идет – скачки, суд, стройка… Воинскую избу в Охлопкове ставить надо, конюшню, церковь! Где набрать столько строителей, материалов и, главное, денег?! Стройка и управление поместьем пока только поглощали деньги, как пылесос. И отодвинуть ничего нельзя.

Взять, например, конюшню. Лошади не объяснишь, что денег не хватает, – ей зимой в теплом стойле стоять надо и овсом хрумкать. И церковь нужна: все холопы и слуги православные, в праздники да по воскресеньям в Никифоровку, к злыдню этому в церковь ходят. Да и в Москве дом какой-никакой – уж не каменные хоромы – приобретать надо. Ведь теперь часто в Москве бываю, и не один – с холопами, на конях. Все время на постоялом дворе останавливаться – никаких денег не хватит, да и неудобно. Приезжаешь, бывало, а свободных комнат и нет. Значит, надо свой угол иметь.

И вот настал день суда. С утра я с Федькой-занозой направился к Разбойному приказу. У коновязи уже было привязано около десятка лошадей.

Стражники на входе почтительно склонились в поклоне.